Жан-Луи Фетжен - Сумерки эльфов

Цимми толкнул локтем Утера, попав ему по ноге.

— Это безумие! — прошептал он. — Что мы будем делать без лошадей в Черных Землях?

Утер ответил не сразу. Уазэн назвал цену: по одной золотой монете за один плот. Невероятно высокая цена — однако этого и следовало ожидать.

Но гномы не торопились слезать с коней. Цимми и Мьольнир, покрасневшие от возмущения, принялись жестоко торговаться, переходя от просьб к угрозам, но все было напрасно.

Утер подъехал к королеве.

— Почему вы отсылаете лошадей, мадам? — тихо спросил он.

Ллиэн улыбнулась, и на короткий миг взгляд ее зеленых глаз встретился со взглядом рыцаря. Неожиданно для самой себя она испытала радость от того, что он снова заговорил с ней и назвал ее «мадам».

— Нельзя заставить эльфийскую лошадь идти туда, куда она не хочет, шевалье, — отвечала она. — Что касается ваших, они сделают наше продвижение вперед слишком шумным. По болотам можно ходить только пешком. А там, куда мы идем, нужно ходить особенно осторожно. Если же мы поскачем галопом по Черным Землям, боюсь, нас обнаружат гораздо быстрее, чем хотелось бы.

Утер кивнул, подыскивая слова для ответа, но грохочущий голос Фрейра прервал его мысли:

— Идемте! Они наконец договорились!

Ллиэн смотрела вслед Утеру, присоединившемуся к их спутникам у переправы, потом подошла к Тиллю и эльфийским лошадям.

— До встречи! — сказала ей Ильра, тихонько заржав. — Я буду ждать вас на этом берегу каждый день.

— Довстречи, Ильра, — прошептала Ллиэн. — Не нужно нас ждать… Возвращайся к своим. Если ты увидишь короля Ллэндона или кого-то из эльфов, скажи им… скажи им… что мы скоро вернемся.

Тилль искоса взглянул на нее и продолжал хранить молчание — вплоть до того, как лошади исчезли. Когда Ллиэн посмотрела им вслед, по ее щекам заструились слезы. Они уходили к Ллэндону, к ее братьям, вдаль от этих холодных сумрачных земель, где, однако, тоже жили эльфы.

— Пойдем, — сказала она Тиллю со слабой улыбкой. — Надо помочь им нагрузить плоты…

— Ваше величество, — сказал Тилль, удерживая ее. — Что мы будем делать с этим Блейдом?

Увидев Блейда в тот момент, когда он присоединился к ним, Тилль сразу же его узнал. Этот человек следовал за ними от самого Лота, он убил Родерика, и его видел сокол в нижних кварталах Каб-Бага, где он снова кого-то убил. Тилль не знал, чего он хочет, но он отправился с ними на болота явно с какой-то своей тайной целью. Эльф тут же предупредил об этом королеву, но она решила пока ничего не говорить остальным.

— Это ничего не меняет, — сказала она своим мелодичным голосом на певучем эльфийском языке. — Может быть, этот человек заманивает нас в ловушку — но зачем прилагать к этому такие усилия? В Каб-Баге у него было множество случаев убить нас… Я уверена, что он точно знает, где находится Гаэль, и приведет нас к нему. Сейчас это важнее всего.

Гнетущая тишина стояла над болотами, лишь изредка нарушаемая плеском воды и чавкающими звуками, когда шест погружался в илистое дно. Спутники разделились на три группы, по числу плотов. На первом разместились гномы, что придавало некоторой уверенности проводнику, и Фрейр, которому прежде уже доводилось путешествовать через болота — когда его люди отваживались совершать боевые вылазки в Черные Земли. На втором плыли королева эльфов, Утер и Блейд. На третьем остались вьючные лошади под присмотром гномовского пажа и Тилля.

Через некоторое время туман стал таким густым, что пришлось зажечь факелы, чтобы видеть друг друга на соседних плотах. Плоты двигались крайне медленно, а ледяной туман пробирал до самых костей. Приходилось кутаться в меха и плащи. Кажется, даже эльфы замерзли.

— Слишком мало воды, чтобы грести, и слишком много тины, чтобы отталкиваться, — проворчал Фрейр, налегая на свой шест.

Обливаясь потом, он бросал разъяренные взгляды на Уазэна, который, несмотря на свой маленький рост, орудовал шестом с поразительной легкостью, стоя на другой стороне плота.

Утер и Блейд на втором плоту тоже изнемогали от усилий. С каждым погружением шесты уходили в тину настолько глубоко, что вытащить их удавалось лишь с большим трудом, от чего ныли мускулы. Вдобавок к этому при извлечении шестов из воды вылетали комья липкой вонючей грязи, кишевшей белыми червями.

— Я больше не могу! — воскликнул Утер, с трудом переводя дыхание и оборачиваясь к Ллиэн. — Я задыхаюсь в этих доспехах, мне нужно их снять!

Из тумана до него донесся голос Уазэна:

— Не стоит этого делать, сеньор! Меньше чем через час мы доберемся до комариных болот!

— Что? — переспросил Утер, но гном не отвечал.

Рыцарь снова повернулся к своим спутникам, но увидел на их лицах только растерянность и усталость — наверное, то же самое выражение было и у него. Веревка, связывающая их с первым плотом, натянулась, и раздался громкий голос Фрейра:

— Толкайте! Иначе так и будем стоять!

Утер вздрогнул и снова налег на шест; то же самое сделал Блейд. 0ни плыли уже больше двух часов, и теперь им казалось, что цель уже близка. О каких еще комариных болотах говорил гном? Сколько еще будет продолжаться путь?

Королева Ллиэн поднялась, взяла шест и присоединилась к рыцарю. Ее длинные черные волосы слиплись от сырости, а муаровая туника, промокшая и забрызганная грязью, облепила тонкую серебряную кольчугу, надетую под ней и подчеркивающую изящные линии тела эльфийки. Лук и стрелы Кевина она оставила на середине плота, так же как и свой длинный кинжал. Уверенно стоя на своих длинных ногах, видных почти полностью из-за боковых разрезов туники, покрытая мельчайшими капельками туманной мороси, как и все остальные, она казалась серебряным изваянием…

Утер заметил брошенный на нее взгляд Блейда, в котором светилось откровенное желание, и это разозлило его.

— Греби! — закричал он.

Блейд изобразил удивление, потом едва слышно рассмеялся, налегая на шест. Утер пришел в полное бешенство.

— Уазэн! — закричал он, поднимая шест. — Долго нам еще тащиться по этим чертовым болотам?

— Еще пару лет, если вы не будете грести! — проворчал Фрейр, которому казалось, что он один тянет на себе все три плота.

— Во всяком случае, не меньше трех дней, — добавил гном. В его голосе чувствовалось легкое злорадство.

Все — люди, эльфы и гномы — были сражены наповал этой новостью. Даже Блейд, с самого начала путешествия решивший ничему не удивляться, словно бы для него переправа была не в новинку, не смог удержаться от отчаянной гримасы.

Три дня в этих вонючих болотах! Три дня в сыром ледяном тумане! Три дня исходить кровавым потом, чтобы тяжелые плоты с каждым толчком продвигались вперед всего на несколько футов! Три дня дрожать и прижиматься друг к другу, пытаясь хоть немного согреться, три ночи спать на заляпанных илом бревнах…