Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

Вспомнив, что Маргак говорил о червях, Уна вытащила одного жирного светлячка из коробки и снова закрыла крышку. Она подняла личинку перед собой.

— Если вы доставите меня на самый верх, получите вот это, — сказала девушка.

Гоблины перестали бухтеть и повернулись к ней, не выпуская карты из рук. Их глаза вспыхнули от волнения. Они развернулись, чтобы посовещаться, тихо что-то бормоча друг другу, и потом снова повернулись к ней.

— Сначала ты должна отдать нам червей, — заявил тот, что был в красной тунике.

— Сначала? — повторила Уна с сомнением. В тоне, которым гоблин прохрипел свое предложение, девушка увидела хитрость. Если она отдаст им червей сейчас, возможно, они откажутся поднять ее наверх.

— Такие правила, — ответил гоблин. — Так всегда делается. Ты даешь нам червей — мы везем тебя наверх.

— Ага, так и есть, — подтвердил другой гоблин. — Такие правила.

Возможно, так и было принято. То, как уродцы уставились своими ужасными маленькими глазками на червя в ее руке, заставило девушку почувствовать себя очень неуютно. Она уже начала опасаться, что монстры кинутся и силой заберут червя и ключ, но вдруг поняла, что они не могут просто его отобрать.

«Башня вся полна колдовства. Это очередное испытание, как та загадка про лестницу. Если я не пройду, то не смогу подняться наверх, чтобы увидеть узника».

Она взвесила в уме сказанное гоблинами о том, что «так делалось всегда». Если кто-то и знал, как это делалось сотни лет назад, когда башней еще пользовались, то никто иной, как эти лентяи. И девушка приняла решение.

— Ладно, — согласилась Уна, доставая червей из сейфа. Светлячки извивались в ее руке. — Я дам вам червей, а вы поднимете меня наверх?

Черные глаза чудищ разгорелись, уставившись на мерцающих червей. Челюсти отвисли, обнажив мясистые десна и кривые зубища.

— Да, конечно же, мисс, — заверил ее гоблин в красном. — Так и принято.

Гоблин жадно протянул крючковатые руки, и Уна вручила ему четыре светляка. Он прошелся по кругу, раздавая каждому по одному червю. Лентяи закинули их в свои большие плоские рты, словно воздушную кукурузу, а затем скорчили гримасу, глотая их. Выражения их физиономий были такими же, как у Волшебника, когда он делал глоточек виски.

Гоблины начали слегка раскачиваться из стороны в сторону, с ухмылкой глядя друг на друга.

— Отлично, — поспешала их Уна, — уговор есть уговор. Я дала вам червей, а теперь поднимите меня наверх.

Гоблины расхохотались, хлопая друг друга по спине, как будто поздравляя за хорошо выполненную работу. Чудище в красном стало напевать песенку, а гоблин в фиолетовой тунике стал икать так, что чуть не выпрыгнул из сидения. Изо рта бестии в синем вырвалась громкая урчащая отрыжка, и девушку обдало мерзким запахом. Она сморщила свой носик, когда зловоние ее достигло, и поняла, что происходит. Этот запах очень напоминал смрад, который доносился из-за дверей пабов на северном конце Тёмной улицы. Запах пива, вина и крепкого алкоголя.

— Да вы пьяны! — воскликнула сыщица.

Ухмылки гоблинов стали еще шире, когда они обнажили свои отвратительные розовые десны. Они закинули руки друг другу на плечи и начали раскачиваться взад и вперед.

— Ой-ё-ё! Ты счастье моё, — начали они хором петь, — светляк в животе, гуд-бай суете! Ой-е-е! Молочненькое! Работа не волк, в червях знаем толк.

Девушка слушала их ор, пока гоблины не стали путать местами слова этой дурацкой песенки. Посмотрев вниз, Уна заметила, что в сейфе снова появились четыре червя.

— Ну, здорово! — занервничала сыщица. — Неисчерпаемый кладезь червей! — она захлопнула крышку. — Какой от этого прок? От светляков лентяи пьянеют, только ситуацию усугублять.

— Эй, мисс! — окликнул Уну гоблин в синей тунике, произнося слова невнятно и чересчур громко. — С кем ты говоришь? Ты сумасшедшая или как?

Уродцы снова загоготали, хлопая товарища по спине за остроумную выходку.

Разочарование было слишком велико. Девушка подняла кнут и хлестнула им над головой.

— Гребите! — закричала она. Услышав звук кнута, все четыре бестии выпрямились по струнке и уселись на свои места, положив руки на весла. Они сидели совершенно неподвижно. Уна посмотрела на них изумленно. Гоблинов словно загипнотизировали. Каким образом, она того не знала, но это было связанно со звуком кнута. Уна глянула на сейф, и ее осенило. Вдруг она поняла. Когда гоблины наелись светлячков, они опьянели. В состоянии опьянения треск кнута ввел их в транс. Теперь встал вопрос, как заставить их грести.

Уна подняла со дна лодки третий предмет, тамбурин, и слегка ударила в него. Гоблины налегли на весла. Пусковой механизм выбросил пламя в шар, и лодка поднялась в воздух. Девушка еще раз ударила по барабану, и монстры снова поднажали, потянув весла на себя, а лодка поднялась еще на несколько футов.

Сыщица перевела взгляд со своих рук на барабан, потом на бестий.

— Просто великолепно! — обрадовалась она.

Волнение охватило Уну, и она начала быстро стучать по барабану, но беспорядочные удары только сбили согласованные движения гоблинов, и в пусковом механизме начались сбои. Уна остановилась, глубоко вдохнула и начала заново, на этот раз ударяя медленно и ритмично, в такт движениям гоблинов, удар за ударом наращивая скорость.

И это сработало. Лодка поднималась все выше и выше, и вскоре пол полностью исчез в темноте. Понадобилось всего лишь пять минут, чтобы добраться до крыши башни. Шар мягко ударился о потолок, руки девушки ныли от тамбурина. Зажженные факелы свисали с потолка и стен, освещая деревянную дорожку, которая выступала со стороны здания словно плавучий причал. В конце дорожки находились массивные железные двери.

— Это, должно быть, тюремная камера, — вслух предположила девушка, но гоблины все еще находились в трансе, не отрицая, но и не подтверждая ее слова. — Ладно, есть только один способ это выяснить.

Сыщица выпрыгнула из лодки на причал и направилась к железной двери. В руке у нее был черный железный ключ, но она колебалась, вставлять его в скважину или нет. Это был момент истины. Находился ли Волшебник внутри камеры, живой ли и невредимый, или в камере пусто, и придется принять самое худшее – смириться с тем, что его нет в живых, как и всех, кого она когда-либо любила? Пальцы дрожали, когда девушка вставляла ключ в замок. Как она была уверена, что ключ откроет двери башни и железный сейф, так у нее не оставалось сомнений, что ключ подойдет и сюда. Он идеально подходил. Уна снова призадумалась: а действительно ли она хочет знать правду? Что она будет делать, если дядюшка мертв? Дядя был всем, что у нее осталось.