Андрей Сухин - превратности судьбы - превратности любви

Где-то, когда-то я видел картинку: пожарник из шланга, струей воды тушит пожар. В моем случае всё было ровно наоборот. Я и шлаг имели место, вот только вместо воды из шланга, то есть трубы била струя пламени. Я постарался направить пламя так, чтобы оно распределилось между двумя девицами, но труба всё-таки была жесткая. Это вам не гибкий пожарный шланг! Струя пламени пошла не ровно, а наискось, через левую руку, плечо, зацепило низ лица и волосы Лики уже справа. Моментально загорелась футболка, затем страшно закричала Лика, затрещали, скручиваясь в пламени волосы. Я торопливо отвел пламя от Лики. Оно охватило теперь уже фигуру Анны, но Анне того времени, пока я боролся с трубой, хватило, чтобы приготовиться. Она словно окуталась чем-то полупрозрачным. Во всяком случае, я отчетливо видел, как пламя огибает ее, не причиняя Анне ни малейшего вреда. Лика тем временем продолжая кричать, но уже тише, плавно опускаясь на пол. Я поливал пламенем Анну, поскольку уже уверился, что ничего ей не сделается. А вот мне Анна сделать хотела многое, судя по яростному сверканию глаз, и сделала бы, не сомневаюсь, если бы могла. Но ничего у нее не выходило.

"Наверно все усилия у нее уходят на защиту, а чтобы угробить меня, сил уже не хватает!" - решил я. Создалась патовая ситуация, я не мог бросить трубу и смыться. Лика сразу превратит меня в хорошо перемолотый фарш, но и она не могла ничего сделать, пока я поливаю ее огнем из трубы.

Но для меня ситуация была опаснее. Прибытие на кухню еще кого-нибудь заканчивалось моей смертью, но и Анна тоже не могла ждать до бесконечности; Лика лежала на полу и уже только тихо стонала. Наконец, Анна решила, что мерзавец, то есть я, никуда не денется, а вот здоровье и жизнь Лики много ценнее возможности прикончить меня прямо сейчас, как бы ей ни хотелось.

Анна сдвинулась в сторону Лики, прикрывая ее, этой своей полупрозрачной субстанцией от последовавшей за ней струи огня, подхватила подмышки и поволокла к выходу из кухни. Я для гарантии ненападения, обдавал их струей пламени, уже уверившись в их безопасности, только для того, чтобы Анна не бросила подругу и не начала разбираться со мной, если я прекращу угрожать ей горящей струей газа. И стоило только Анне с Ликой исчезнуть за дверью, как я, пристроив трубу на стуле так, чтобы она поливала огнем входную дверь на кухню, метнулся к черному входу.

Надежда на спасение у меня была, но только, если я смогу завести машину.

Влетев на водительское сиденье этого аналога `Гелендвагена`, я зашарил по приборной панели. Есть! Илья оставил ключ в машине и тем самым спас меня уже во второй раз.

"Может когда-нибудь и мне удастся сделать для него нечто подобное, если конечно выберусь из этого дерьма! Что совсем не факт...", - думал я, торопливо включая зажигание.

Я погнал с нарастающей скоростью машину по лесной дороге. Дым валил из кухни уже совсем нешуточный, но только когда я уже въезжал в поворот, я увидел выбежавшие фигурки людей на лужайку. Они опоздали, но расслабляться было рано. Впереди усадьба клана и пусть рация, по которой связывался с начальством Илья, находится в этой машине, я ни в жизни не поверю, что Гиви живет тут без связи с поместьем. Наверняка у него имеется телефон или рация. А значит, будет встреча, которую я могу не пережить!

***

Сто километров в час для этой узкой лесной дороги с поворотами было уже за пределами разумного, но покуда я с трудом, впритирку к деревьям, вписывался в повороты, я старался не снижать скорости.

"Сколько там пятнадцать-двадцать километров? Минут десять такой езды... Там наверняка уже готовятся к встрече. Единственная надежда, что может не успеет весь клан разом выскочить и перекрыть дорогу, может не отнесутся ко мне серьезно, к сошедшему с ума простолюдину, так наверно меня представили, а значит, у меня появится шанс прорваться. Но шансов сдохнуть гораздо больше!"

Вцепившись в руль и следя за дорогой, я вслушался в себя. Странно, страх, конечно, был, страх умереть, в груди был холод, в желудке тошнота, но и решимость рискнуть, прорваться имелась и именно она не позволяла страху затуманить мне мозги. Присутствовало и ещё одно соображение: если я сдамся, то рассчитывать на снисхождение мне всё равно не стоит. Если уж за словесное оскорбление, аристократка хотела меня угробить, заставив предварительно помучиться то, что они сделают теперь, когда я напал на члена их клана!? Даже думать не хотелось. Да, кроме того, во мне подспудно сидело осознание того, что я и так потерял всё, что можно было потерять, очутившись в этом мире, где я теперь был никем, презренным простолюдином. Да и увиденное ночью, предательство девушек, которых я любил несмотря ни на что, сказалось на мне гораздо сильнее, чем я мог подумать там, вчера на лужайке.

Ну, может и не предательство. Это слишком сильное слово. Скажем так обман. Просто уверяли, что любят меня, а на самом деле, зная о папиных деньгах, скорее видели во мне выгодного мужа с деньгами и возможностью беззаботной жизни в дальнейшем. Вы скажете, это случается сплошь и рядом? Возможно. И вы относитесь к этому легко? Тоже возможно, но только не в том случае, когда это касается вас самих. А в моем случае всё усугублялось ещё и тем, что любимых было двое. Как сейчас выясняется, это хорошо, когда всё идет хорошо, но если уж тебя бросают сразу двое любимых, то и больно становится вдвойне. Вот девочки и сделали мне анестезию всех этих чувств разом. Ну, почти всех. Их-то я любил по-прежнему, и случись чудо: и всё бы утряслось, то немедленно бы помирился с ними. Ну, а сейчас эта анестезия мне помогает. Я не чувствую такого уж всепоглощающего страха перед смертью, вернее возможной смертью. Да и вариантов у меня других просто нет. Можно, конечно, бросить машину и попытаться уйти в лес пешком, но... найдут ведь, без сомнения найдут, будут гнать как зверя и прикончат, в конце концов. Нет уж, попробую прорваться к станции, если удастся, то так больше возможностей скрыться.

А кстати, ведь сейчас мне Лика провела такой стресс-тест, что если уж и после него ничего не появится, то тогда можно с уверенностью констатировать - я не маг и не буду им никогда.

Ведь там, когда я бежал по коридору, мне показалось, что что-то такое странное, шевельнулось во мне. Я напрягся. Вроде что-то такое неуловимое присутствует или может просто глючит меня со страшной силой, в преддверие горячей встречи в усадьбе. Но никакой, ни холодной, ни прохладной струи в себе я не ощутил.

Не было и светящегося шарика передо мной, как у Светы, и лобовое стекло не потрескалось от удара воздушным кулаком, как было бы у Ирины, а должно было быть, если у меня что были магические способности. Ирина помнится, без особых усилий метала камни в озеро...