Генри Уиспер - Дитя Аэллии

— Глядите, — протянул фокусник, отшлифовывавший бутафорские шпаги, — конкуренты.

Его товарищи — шут и жонглер — надменно усмехнулись. Из кареты одна за другой вышли четыре богато одетые девушки. Циркачи обменялись сконфуженными взглядами.

Кайла, оценив вместительный вагон и его труппу, обратилась к самому старшему:

— В город направляетесь?

Фокусник кивнул. Кайла кинула ему мешочек монет.

— Это задаток. Еще столько же, когда доберемся до места.

Фокусник открыл мешочек и показал его друзьям — золотые.

— Идет! — выпалили все трое.

Девушка повернулась к своему кучеру.

— Можешь возвращаться назад. Передай старейшинам, что все идет по плану.

Кучер откланялся. Сквозь удаляющийся конский топот послышался кашель.

— Старейшинам?! Так значит вы мятежники проклятые! — загремел сзади чей-то голос.

Это был бородатый старик, только что вышедший из циркового вагона. Он гневно тряс рукой в сторону девушек.

— Убирайтесь отсюда, покуда еще целы!

— Вы чего, дядя? — успокаивал его шут, придерживая одной рукой.

— Эти разбойники!.. Разве ты не знаешь, что они натворили там, на площади? Отчего погибла твоя сестра и ее малолетний сын?!

Кайла почувствовала на себе взгляды подруг.

— Нет, то были ажаловцы! — подал голос жонглер.

— Думаешь сейчас это не одно и то же, — перебил его фокусник. Судя по всему, этот спор уже не раз возникал между ними. — Уходите!

Он швырнул деньги на землю.

— Нет, не одно, — твердо сказала Кайла. Она обратилась непосредственно к старику: Мне жаль вашу дочь и вашего внука. Однако их смерть, как и десятков других невинных людей, лежит на совести Гордона. Он потворствовал этому насилию, чтобы впоследствии очернить повстанцев.

— Докажите! — крикнул старик.

Зашумел ветер. Мешочек медленно оторвался от земли, и завис в воздухе перед ним. Мужчины шарахнулись от девушек.

— Я — Клавера, — произнесла Кайла, — дочь покойных царя Феба и царицы Надиры. Неужели вы думаете, что я буду заодно с людьми, убившими моих родителей?

Циркачи ошеломленно переглянулись и дружно упали перед ней на колени.

— Значит, договорились, — пробормотала Кайла, проходя меж них к вагону.

Сестры последовали за ней. Илая наклонилась к еще не пришедшему в себя фокуснику.

— Позиция глотателя огня свободна?

Огонь являлся незаменимым атрибутом Равноденствия. Солнце — символ огня, а также знак королевского рода, когда-то украшало каждый дом, а в ночь накануне празднества было принято запускать в небо огромную фигуру этого светила. Однако с приходом к власти Гордону, который принадлежал к другому роду, удалось изжить красивую традицию. Теперь народные гуляния начинались с турнира по джамби.

Королевский форт по традиции распахнул свои врата для всех желающих. Такое случалось лишь раз в год, поэтому столица ломилась от гостей, прибывших со всех уголков Аэллии.

— Идеальное время для повстанцев, — заметил Гордон, приветствуя возбужденную толпу.

Одетый по случаю непривычно вычурно, царь занял свое место на зрительской трибуне. Перед игрой обычно проводили театральные представления.

— Вряд ли они осмелятся сунуться сюда, — кротко возразил Бойз. — Крепость напичкана стражей, как бочка сельдью.

— Тем для нее интересней, — ответил царь.

Сидевший неподалеку Нирлон посмотрел на него, затем снова повернулся к сцене, на которой уже появились артисты. Старый шут развлекал публику:

— Давным-давно, — декламировал он хрипло, — когда я был чуток моложе…

На подмостках появился его племянник с таким же гримом и как ни странно с такой же длинной седой бородой. Чихнув, “юный” шут покрылся пылью. По массе прокатился дружный хохот.

— Гармония царила над этой землей…

Жонглер включил дешевые разноцветные фонарики, а фокусник стал бросать сверху конфетти в форме бабочек. Заиграла ломаная мелодия.

— …ибо чтили люди богинь, и брат не шел противу брата! — продолжал старик, переходя на крик.

Гордон нахмурился.

— Откуда взялись эти балаганщики? — сказал он, презрительно скривив губы.

Циркачи тем временем продолжали безобразие. “Юный” шут упал на колени перед худо выполненным изображением богини и стал молиться. Зрители непонимающе переглядывались.

— Но возгордился скоро человек, — гремел голос старого шута, — за что и был наказан!

Засвистел ветер, на ночном небе стали быстро собираться тучи. В толпе зародилась паника. Гордон резко встал.

— Уберите их!

Стражники в мгновение ока схватили всех циркачей. Однако старик не прекращал вопить:

— Внимайте древнему пророчеству: лишь Дитя Аэллии дарует спасение!

Едва он произнес последнее слово, как картонные декорации цирка вспыхнули, разлив по испуганной массе свет. Сквозь языки пламени люди увидели очертания женских фигур. Зазвучала неспешная музыка. Огонь послушно расступился, пропуская вперед трех стройных девушек в масках. Зрители разразились овациями. Гордон сделал знак страже, те отпустили циркачей.

Девушки стали танцевать. Они кружились в волнах пестрых платков, поражая необычайной ловкостью. Казалось, что ткань в их руках, словно живая, повинуется каждому движению своей хозяйки. Музыка все ускорялась, и артистки плясали быстрей и быстрей, сближаясь друг с другом, пока наконец они не столкнулись в одном красочном вихре. Когда же завеса рассеялась, вместо трех девушек стояла одна — в кроваво-алом платье. Гордон и Нирлон разом соскочили: то была Кайла. Маска на лице не скрывала ее улыбку.

Музыка изменилась, забили барабаны. Кайла сняла висевшие у пояса два длинных кинжала и рассекла ими плававшие в воздухе шали. Она медленно двинулась к царю, не переставая при этом жонглировать оружием. Охрана бездействовала, полагая, что это часть шоу. Сам Гордон был недвижим. Он не отрывал чуть сощуренных глаз от девушки, бог знает, что было у него на уме.

Когда отстучала последняя дробь, Кайла нацелила кинжал острием в Гордона. Стража дернулась, но царь спокойно отклонил кинжал и безмолвно пригласил девушку на танец. Толпа зааплодировала. Гордон галантно пропустил даму вперед на мгновенно освободившееся для них пространство; он кивнул музыкантам — заиграла ойна{9}.

— В чем дело? — произнес царь, заметив напряженность, мелькнувшую на лице Кайлы. — Не знаешь движения?

Девушка сделала ответное па — она, прекрасно знала этот танец, ведь ее учил Крис. Чтобы прогнать воспоминания, Кайла завела разговор: