Ричард Кнаак - Ночь Крови

С крыш домов и балконов в кортеж летели пучки гривастой травы и ленты, которые следующие в отдалении рачительные слуги подбирали для дальнейшего использования — кроме ритуального значения, трава употреблялась в полировке металла и чёрного дерева, а также входила в состав зелёной краски.

Океан минотавров ширился по мере приближения к главной площади, которую подготовили к установке нового колосса, убрав обломки старой статуи и наведя порядок.

Когда император с сыном подъехали к центральному фонтану, навстречу выехал старший капитан Дулб, с выражением крайней озабоченности на лице:

— Мой император, толпа стала слишком большой, ею невозможно управлять. Я думаю, необходимо…

Он запнулся, ибо в этот миг кусок прилетевшего камня ударил его в шлем и он, потеряв сознание, рухнул на шею своего коня. В один момент стало понятно, что снаряд предназначался Хотаку.

— Он прилетел вон оттуда! — заорал зоркий Бастиаи, указывая в толпу.

Тёмно-коричневый минотавр с небольшими рогами попытался затеряться в массе народа, но к нему немедленно рванулась четвёрка воинов из эскорта императора. Стоящие у них на пути ничего не поняли, но поспешили броситься в разные стороны, чтобы не попасть под копыта коней. Беглец добежал до двери ближайшего дома, но она оказалась заперта, и в тот же миг яростные руки солдат схватили его.

— Стойте! — Голос императора громом разнёсся над площадью. — Ко мне его!

Минотавры расступились, когда стража притащила метателя к ногам Хотака. Его лицо уже было залито кровью, одежда разорвана, он затравленно смотрел себе под ноги.

— На тебе цвета моего легиона, — проговорил Хотак, пристально разглядывая пойманного. — Могу уверенно сказать, что ты никогда не удостаивался чести их носить… — Император повернулся к сыну: — Что с капитаном Дулбом?

Раненого осторожно поддерживали двое всадников, шлем сняли с головы, и теперь был виден кровоточащий синяк, капитан ошеломлённо тряс головой, приходя в себя.

— Думаю, его надо доставить к лучшему лекарю, отец, — сказал Бастиан. — А что касается негодяя, то он, конечно, никогда не проходил армейской тренировки, но имеет твёрдую руку и острый глаз…

— Несомненно… — Император вновь посмотрел на пойманного. — И я найду прекрасное применение его талантам! — Хотак раздул ноздри. — В шахтах всегда недостаток в сильных рабочих!

— Но сначала я хотел бы его допросить, — вклинился Бастиан.

— Сделай это, выясни все от и до. — Оскалившись, Хотак добавил: — Нельзя допустить беспорядка в империи, в ней всегда будет мир и процветание!

Окружающие их минотавры радостно закричали, услышав последние слова, и император соизволил милостиво улыбнуться, пока уводили оглушённого Дулба.

Затем улыбка увяла, сменившись хмурым взглядом.

— Вытряси из него всё, что знает, — сказал он вполголоса, — и что не знает, пусть выложит тоже… — Хотак потёр лицо тыльной стороной руки, под глазами у него явственно обозначились тёмные круги. — Да, пусть капитана наградят чем-нибудь солидным…

— Конечно, отец, — склонился Бастиан. Хотак развернул коня.

— А теперь продолжим выезд, нельзя же все отменить…

— Ты хочешь продолжить? После всего случившегося?!

— А что такого произошло? Так, одинокий выскочка… Если бы не рана Дулба, можно было вообще не останавливаться. Но ты видел, как реагировали простые минотавры? Они расступились, помогая поймать злодея, а не скрывали его! Можешь себе представить, как я выглядел бы, спрятавшись в середине колонны? Это был бы позор для императора. Конечно, выезд необходимо завершить, не может быть и тени сомнения!

— Отец…

Хотак не дал сыну договорить:

— Не удивляйся, я всегда ехал перед солдатами в день решающего сражения. И враги видели, что командующий идёт вместе с простым легионером, он не сомневается в грядущей победе. Тут почти так же.

— Но сейчас не война, — напомнил ему Бастиан.

— Нет. Вот именно, что нет!

Хотак послал лошадь вперёд, вынуждая всех догонять его, подстраиваясь под быстрый галоп, — На войне всё было просто, сын.

Капитан Азак вынужден был признать, что без проводника им бы никогда не отыскать Петарку. Мало того, что со стороны она выглядела как хаотичное нагромождение скал, так ещё и океан со всех сторон скрывал густой туман, затрудняя навигацию. Рифы и мели окружали остров, делая путь к нему ещё более трудным.

Неизвестное судно провело их вперёд, словно по невидимому канату, и «Драконий Гребень» вошёл в маленькую, укрытую от посторонних глаз гавань, ощутив себя, наконец, в безопасности.

Петарка была уже однажды колонизирована: руины деревянных домов лепились к скалам, соединённые висячими мостами и лестницами, на верхушках и склонах утёсов шумели небольшие рощи, вокруг причала высилось восемь зданий, в которых хранились припасы и жили моряки.

В течение следующих двух месяцев экипаж «Драконьего Гребня» обитал там, занимаясь ремонтом, сбором плодов хлебного дерева и рыбной ловлей, тщетно стараясь выдумать какой-нибудь план. Небо переливалось загадочными цветами, и хотя все признаки указывали на то, что недалеко бушуют сильные штормы, ни один из них не обрушился на остров.

Корабль, приведший их к острову, ушёл, даже не бросив якоря, но все знали, что рано или поздно он возвратится. И он появился, сопровождая другое судно, принёсшее вести из империи. Почти такой же по классу, как и милый сердцу Азака «Драконий Гребень», посланец убрал паруса и бросил швартовы. Рахм немедленно впился взглядом в цвета килтов прыгающих на берег моряков.

— Джубал! — радостно заорал он. Старший минотавр, покрытый черным мехом, обернулся и приветственно вскинул руку.

— Джубал? — недоуменно пробормотал Азак. — Старейшина Джубал?

— Бывший старейшина Джубал, — проговорил минотавр звучным, густым басом, который не смогли изменить годы. Его правая рука не двигалась, повреждённая в одной из битв ударом людоеда. — Мне удалось унести ноги как раз тогда, когда двери трещали под секирами лакеев…

Пока он говорил, тонкая изящная лодка, окрашенная в морские цвета, скользнула к пирсу. Четверо моряков удержали её неподвижно, и на берег спрыгнула высокая стройная фигура, одетая в серый килт и длинную меховую накидку. Вновь прибывший приблизился, посматривая сверху вниз:

— А вот наконец и сам капитан Гаэрт, — представил его Рахм.

Тот склонил голову:

— Я рад, что вы вовремя получили моё предостережение, старейшина…

— Благодарить должен не только я, — произнёс Джубал, не сводя с загадочного капитана взгляда, — но и ещё дюжина моих людей, которые иначе погибли бы.