Андрэ Нортон - Смерть или престол (Книга Дуба)

— Я так и подумал, что сегодня мы услышали о результатах путешествия, предпринятого именно таким посланником. — Харуз потер большим пальцем каменную фигурку, лежавшую у него на ладони. — Есть и другие источники сведений, — добавил он.

Королева выжидала, не желая ничего говорить.

Казалось, лорд Харуз был готов продолжать разговор. Более того, он не делал пауз, словно не ждал вопросов, словно полагал, будто они с королевой теперь действуют, как равные. И маленький посланник вполне мог бы действительно уравнять их — в данном вопросе.

— Ваше величество, у Зловещей Трясины есть свои тайны. Флориану следует заключить такой брак, который объединил бы силы, это так. И избранница должна быть такой, чтобы не оттолкнуть ни один из Домов, заставив его усомниться в правильности выбора или преследовать иные интересы. Давайте предположим — только предположим, — что удалось бы отыскать девицу самого знатного происхождения, у которой при этом не было бы Дома, и ей не к кому было бы обратиться за поддержкой.

Холод, охвативший Ису, стал леденящим. Лаэрн безусловно была высокородной невестой, но она не была лишена Дома. Но, конечно, предложенный Харузом вариант был бы самым предпочтительным: разве королева сама не отправляла на поиски силу, не пришла ли к точно такому же выводу, не стремилась ли найти что-нибудь подходящее? В период неустройств последнего времени несколько менее влиятельных семей, связанных с четырьмя главными Домами, действительно пришли в упадок и прекратили существование. Это были семьи, главы которых пытались вести непосильные для них интриги. Заключить брак с дочерью одной из таких семей — даже если бы нашлась такая, кровь которой оказалась бы достаточно чиста, — не пошло бы на пользу царствующему Дому, а только ослабило бы его. Нет смысла опираться на сломанный тростник тогда, когда нужна надежная стена.

Королева заставила себя сосредоточиться. Зловещая Трясина. Почему Харуз упомянул о ней? В пределах Трясинной земли не было владений ни одного Дома, никогда, на протяжении всей истории Рендела. Многие поколения были свидетелями существования Трясины. И все же… Трясина. Нет! Не может того быть. Она сжала руки так, что Кольца больно впились ей в ладони.

Похоже, по каким-то изменениям в ее лице Харуз прочел ее мысли.

— Да. Яснеродная.

Несмотря на все ее усилия овладеть собой, Иса вздрогнула.

А потом заставила себя заговорить — медленно, делая паузу после каждого слова, как будто пыталась придать им больше веса.

— Это невозможно. Яснеродных не существует.

Харуз выгнул бровь, соглашаясь с ней.

— В пределах королевства — да, конечно. Но разве нельзя предположить, что кто-то неизвестный, кто-то знатный…

— Они все мертвы! — Иса резко встала, вынудив тем самым подняться и лорда Харуза. — Дома Ясеня больше не существует, и думать иначе, милорд Харуз, равносильно измене! Аудиенция закончена.

Она больше не могла вести эту игру в свет и тень. Ей хотелось только одного — избавиться от собеседника, прогнать его с глаз долой. И кроме того, ей необходимо было кое-что сделать, и поскорее, — чтобы прогнать опасения, разбуженные его словами.

Харуз спрятал свой талисман под рубашку и низко поклонился. Однако при этом он посмел снова заговорить:

— Помните Зазар, ваше величество. Я всегда к вашим услугам, верите вы тому или нет.

Ей безумно хотелось кликнуть стражников и отправить этого затаившегося врага под арест, в темницу. Однако она не могла этого сделать, зная, что Харуз слишком силен, слишком опасен. И она застыла с неподвижным лицом, глядя, как лорд, пятясь, выходит из комнаты.

Как только Харуз ушел, королева стремительно повернулась и бросилась к потайной двери, скрытой в деревянной обшивке стен. Она обнаружила этот проход сама — и никому о нем не рассказала. Лабиринт тайных переходов позволял ей незаметно пробираться из одной части замка в другую, тем самым укрепляя свою репутацию женщины, владеющей силой и способной в любое время появиться ниоткуда. Она задвинула панель за собой и стала поспешно подниматься наверх, старательно придерживая пышные юбки, чтобы не запачкать их в многовековой пыли.

Подъем был долгим, к тому же потайная лестница была куда более узкой и крутой, чем та, которой Иса обычно пользовалась, однако этот ход вел прямиком в ее башню. И кроме того, в эту минуту королеве хотелось остаться незамеченной. Дважды ей пришлось остановиться, прижимая ладонь к груди, чтобы умерить острую боль. Но в конце концов она добралась до своей башни и, подойдя к креслу, рухнула в него, внезапно лишившись сил.

Что именно мог знать Харуз? Его намеки пробудили в Исе ярость и страх. Но если он владеет силой… и имеет собственного посланника…

Никого из Яснеродных не могло остаться в живых — никого, в ком текла бы чистая кровь этого Дома. И к тому же все прекрасно знали, что трясинный народ убивает иноземцев… И разве ее собственный отряд не нашел свидетельств того, что случилось там почти шестнадцать лет тому назад? У Исы никогда не появлялось повода усомниться в этом. Расспросы только подтвердили бы, что в ребенке Алдиты кровь иноземцев смешалась с кровью трясинных жителей. Криво усмехаясь, Иса вспомнила разговоры о том, что некоторые мужчины Рендела — да и женщины тоже — якобы заводили связи с трясинными жителями ради острых ощущений. И что порой это приводило к весьма нежелательным последствиям.

Исе хотелось, чтобы это было именно так. Она не желала верить в то, что ее муж мог в порыве похоти оставить свое семя другой женщине, и к тому же до того, как она, его избранная королева, понесла наследника. Отцом ребенка должен был быть кто-то другой…

Иса отказывалась вспоминать, как сильно она любила Борфа в то время — она помнила только ненависть, сменившую это чувство. Она не потерпела бы даже флирта… А это был именно флирт, и ничего другого. Иса не допустила ничего другого, не оставила королю Борфу и Алдите из Дома Ясеня времени ни на что другое.

И надо же было случиться такому: в тот момент, когда Борф собирался предать свою молодую жену, Алдита сама наставила Борфу рога! Похотливость этой сучки, похоже, заставила ее забыть об осторожности — и она удовлетворила похоть с другим. Неудивительно, что она с такой поспешностью бежала в Трясину! Она спасалась бегством от гнева короля и королевы! Иса подавила смех, грозивший перейти в истерику.

И в то же время ей была необходима уверенность. Иса заставила себя успокоиться и поудобнее устроиться в кресле. Подняв вверх дрожащие руки, она сложила губы трубочкой и издала пронзительный, совершенно неестественный свист. И тут же она увидела Туманчика — и ее руки бессильно упали.