Ольга Онойко - Дети немилости

Майор Реммирау снова поклонился.

– Паровик подан, – сказал он.

Юцинеле думала, что отвезут их в Ройст, в дом суперманипулятора или даже во дворец, но паровик обогнул город по окраине и помчался среди лесов. Дорога лежала ровная, как река, и можно было вообразить, что не едешь, хотя бы и так скоро, как не побежала бы никакая лошадь, но вовсе летишь над землей, точно в атомнике принцессы Лиринии. Лес был негустой, хоженый, черные пятна кострищ виднелись совсем рядом с дорогой. Неле удивлялась, кому и зачем могли понадобиться здесь костры.

Лонси сидел рядом с нею на заднем диванчике и молчал. Он боялся куда больше Неле – он, как рассудила горянка, вообще много чего не по делу боялся. Такие они, равнинники. Юцинеле воспитали как воина, приучив бояться только того, что в самом деле опасно, а в нужную минуту отбрасывать всякий страх. Она опасалась отца, потому что в гневе каманар мог и не остановить руку, но перед грозным братом никогда не робела. Итаяс любил ее. Он часто забавлялся, нося ее на руках, точно новорожденного ягненка, или обучая драться – так, чтобы не приходилось потом спасать Неле от злых дураков. А его боялись даже уаррцы. За ним люди могли пойти в бой на воинство мертвецов: кому же сражаться с демонами, как не Демону Высокогорья?

Зачем и отчего нужно бояться аллендорских правителей, Неле никак не могла взять в толк. Без причин убивать они не станут, а войны нет. Неле хотела бы ободрить сникшего Лонси и все же понимала, что сейчас лучше не раскрывать рта: впереди сидели майор Реммирау и молчаливый водитель.

Паровик остановился у ворот. Высокий забор подымался на два человеческих роста, но ворота были ажурные, кованые, и сквозь них открывался вид на пышно цветущий сад. Узкий мостик выгибал спину над веселым ручьем, к воде клонились серебристые ивы, дальше высились купы елей. Белый домик с башенками стоял за ними.

– Это вилла господина Маджарта, – вежливо объяснил майор, хотя никто не задал вопроса. – Видите ли, господин Кеви, то, что случилось не так давно на юге, имеет огромное значение для государства, и не только нашего. Вы понимаете меня. Необходимо принять меры. Ее высочество, государственный суперманипулятор, а также высшие лица Ассамблеи собрались, дабы обсудить ситуацию и выработать дальнейшую стратегию.

Неле смотрела на Лонси. Вид у мага был такой, точно он готовился умереть на месте.

– Я... прошу меня простить... – выговорил он севшим голосом; каждое слово точно с болью продиралось сквозь горло. – Я... неподобающим образом... я не готов...

– Видите ли, – ласково сказал майор, – это не очень важно в данный момент. Вам дурно?

Лонси шевельнул губами: Неле прочла по ним «нет», но тут же глаза мага закатились под лоб, и он обреченно выдохнул:

– Немного.

– Один из членов экспертной комиссии – доктор Тайви, – сказал майор почти сочувственно. – Полагаю, он уделит вам минуту. Потерпите.

Медленно, будто боясь что-то повредить, паровик двинулся в глубь сада по сузившейся дороге.

Дом суперманипулятора оказался невелик и обставлен без большой пышности. Один раз повидав королевский дворец, Неле уже не дивилась на аллендорские убранства. Сад ей не понравился, он был какой-то ненастоящий, и чистота белокаменных стен виллы тоже не радовала глаз. Внутри дом обшили деревом, должно быть, совсем недавно: до сих пор в коридорах едва уловимо пахло лаком.

Майор самолично распахнул двери и замер в глубоком поклоне.

Принцесса Лириния, все еще в летной форме, сидела во главе огромного стола. Держа на весу самопишущее перо, она читала какие-то бумаги; сквозь щель меж разошедшихся плотных штор падал свет, гладко зачесанные золотые волосы аллендорки сверкали. По правую руку от нее дремал в кресле совершенно лысый человек, даже без бровей и ресниц; припомнив рассказы, Неле поняла, что это и есть господин Маджарт. С другой стороны сидела очень красивая женщина в очень красивом бархатном платье и перчатках; в каштановых ее волосах мерцали вплетенные золотые шнуры, и взирала она куда как благородней и царственней, нежели мужеподобная принцесса. Красавица показалась Неле смутно знакомой. Остальные же были неуловимо похожие друг на друга пожилые мужчины сурового вида, числом пятеро; они переговаривались, не глядя на вошедших. Неле все время беседы потом их путала.

Из боковой двери показался шестой, тоже пожилой, с роскошной седой гривой. Приветствуя, его называли доктором Тайви, и Неле запомнила его сразу: он отличался от прочих. Доктор вовсе не казался добрым, но в его спокойствии как будто крылось обещание защиты. Трудно было представить людей, меньше похожих друг на друга, чем Наргияс и этот седой аллендорец, и все же нечто странным образом роднило их.

– Что скажете, доктор? – обратился к нему один из суровых господ.

– Что вам хотелось бы услышать? – с полуусмешкой отозвался тот и повернулся. – Я вижу, майор доставил наших друзей в целости. Добрый день, господин Кеви. Надеюсь, вам понравилось выступление?

– Ч-что? – нелепо переспросил Лонси. Он так шатался, что, казалось, вот-вот упадет.

– Выступление авиагруппы, – добродушно пояснил доктор, точно августейшая лидер группы не сидела в двух шагах от него. – Не правда ли, это было прекрасно? Впрочем, садитесь же. Прекрасная госпожа, садитесь, прошу вас.

Неле сначала не поняла его, а потом изумилась так, что на какое-то время вовсе потеряла дар речи. Правда, говорить она и не собиралась, потому разницы никакой не было. Достаточно сообразительная, чтобы понимать, когда над нею смеются, теперь она все время украдкой посматривала на красивого старого равнинника – сказав такое, он ни чуточки не шутил...

Майор Реммирау еще раз поклонился и вышел, аккуратно притворив двери. Доктор Тайви уселся рядом с красивой женщиной и наклонился к ее плечу, что-то проговорив. Принцесса читала и делала пометки, равнодушная к происходящему. Двое господ на ближнем конце стола, понизив голоса, разговаривали. Никому не было дела до Лонси и Неле; Лонси все решал, что страшнее, внимание или невнимание, а Неле сидела в полудреме в уютном аллендорском кресле и радовалась, что успела поесть. Теперь им, похоже, до самого вечера ничего укусить не дадут.

– Смотрите сами, – говорил господин с большими ушами господину с толстым носом, – информацией о скольких циклах мы располагаем? Более или менее внятной – о трех, смутной и скудной – еще о двух. Что это за информация? Разрозненные сказания, легенды, обрывочные хроники. Ни один – заметьте! – ни один источник не содержит сведений более чем об одном цикле. Их сводили воедино уже потом, причем не более полутора веков назад. Позднейшая компиляция – вот что такое вся ваша история!