Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

— И вы предвидите опасность в Салкаркипе? — настаивал Симон.

— Вы знаете, как обстоят дела с Даром. Нам даны отрывки, части, но никогда — вся картина в целом. Но у меня в мысленной картине нет городских стен. Держите наготове оружие и ваши прославленные кулаки, Симон. — Она снова забавлялась, но смех ее звучал невесело. Скорее, это был добродушный смех товарища. И Симон понял, что он должен принимать дружбу на ее условиях.

Глава 5. Дьявольская битва

Войско Эсткарпа продвигалось вперед быстро, но ему еще оставался день пути, когда они миновали последнюю пограничную крепость и двинулись вдоль изогнутого берега моря. Гвардейцы постоянно меняли в крепостях лошадей и поэтому буквально пожирали мили.

Салкары, не привыкшие к езде верхом, угрюмо сидели в седлах, казавшихся слишком маленькими для их могучих тел — Магнус Осберик не был исключением, но не отставали. Они ехали с упорством людей, для которых главным врагом было время.

Утро стояло яркое, а масса пурпурных цветов, на кустарниках вдоль дороги, отражала блеск солнца. Воздух приносил в себе обещание соленых волн впереди, и Симон испытывал возбуждение, которого уже давно не знал. Он пока не сознавал, что напевает, пока его не окрикнул знакомый хрипловатый голос:

— Птички поют перед ударом ястреба.

Он добродушно воспринял насмешку.

— Не хочу слышать злое карканье — слишком хороший день.

Волшебница потянула за металлический шарф, закрывавший ее плечи и горло.

— Море — оно здесь в ветре…, — взгляд ее устремился вперед, к горизонту, куда уходила дорога. — У нас море в крови. Поэтому кровь салкаров может смешиваться с нашей. И так бывает часто. Когда-нибудь я уплыву в море. Волны, убегая от берега, тянут меня за собой.

Голос ее звучал музыкой, но Симон внезапно встревожился, ощутив, как у него пересохло в горле. Может и не было у него дара волшебниц, но что-то в нем зашевелилось, ожило, и он, не отдавая себе в этом отчета, поднял руку, давая сигнал остановиться.

— Да! — рука волшебницы повторила его жест. Корис обернулся. Он отдал приказ, и весь отряд остановился.

Капитан передал командование Танстону и отъехал назад. Обвинить его в недостатке бдительности было нельзя: далеко по флангам рассыпались разведчики.

— Что случилось?

— Мы к чему-то приближаемся, — Симон всматривался в местность впереди, такую спокойную под лучами солнца. Ничто не двигалось, только высоко в небе кружилась птица. Ветер затих, не шевелился ни один листик. Но Симон готов был поручиться, что впереди ждет засада.

Удивление Кориса кончилось, он перевел взгляд с Симона на волшебницу. Она наклонилась вперед в седле, ноздри ее раздувались, она глубоко дышала. Она прислушивалась, как это делают собаки. Пальцы ее двинулись, изображая какие-то знаки, и она резко и убежденно кивнула:

— Он прав. Впереди — пустое пространство, в которое я не могу проникнуть. Силовой барьер. За ним может скрываться засада.

— Но как он мог… У него нет Дара! — и Корис быстро взглянул на Симона, в его взгляде было недоверие. Затем он отдал несколько приказов и сам выехал вперед, туда, где дорога уходила за очередной поворот.

Симон достал свой самострел. Откуда он знает, что впереди засада? У него бывали такие озарения и в прошлом — например, в тот вечер, когда он встретил Петрониуса, но никогда раньше предвидение не было таким острым и ясным. Ощущение тревоги еще больше усилилось.

Волшебница держалась за ним, как раз за первой линией гвардейцев. Из-под кольчуги она извлекла туманный кристалл, который служил ей оружием. Она подняла камень над головой и выкрикнула несколько слов на непонятном для Симона языке.

Впереди показалось естественное скальное образование, напоминавшее клык огромной челюсти. Дорога ныряла под своеобразную арку, образованную двумя клыками. У подножия скал рос густой кустарник, образуя непроницаемый заслон.

Из кристалла ударил луч, направленный на более высокую скалу. В месте его соприкосновения с камнем поднялся густой туман, закрывая скалы и кусты. И оттуда, из этого серо-белого тумана, показались нападающие. В полном вооружении, они бежали вперед, сохраняя полное молчание. Заостренные шлемы с забралами придавали им вид необычных хищных птиц. Необычная тишина их нападения добавилась к неожиданности.

— Сал! Сал! Сал! — морские бродяги обнажили мечи навстречу приближающейся линии атаки. Во главе салкаров стоял Магнус Осберик.

Гвардейцы не издали крика. Корис не отдавал приказов. Но стрелки выбрали цели и выстрелили, а меченосцы поехали вперед, держа оружие наготове. Они ехали верхом, а молчаливые враги были пешими.

Симон изучил вооружение Эсткарпа и знал, где находится незащищенное место в доспехах… Справедливо ли это и для брони Колдера? Он прицелился и выстрелил. Колдер повернулся и упал, а его заостренный шлем воткнулся в землю.

— Сал! Сал! Сал! — гремел боевой клич салкаров, сражающихся в ожесточенной рукопашной схватке. В первые несколько мгновений боя, Симон думал лишь о том, что необходимо найти цель. Затем он начал замечать необычность нападения.

Солдаты Колдера не делали попыток к самосохранению. Воин за воином гибли, не защищаясь, не уклоняясь от оружия противника. Они не поднимали щиты, не парировали удары своими мечами. Пешие солдаты сражались яростно, но и в этой ярости было что-то механическое. Заводные игрушки, — подумал он. Кто-то завел их и пустил в дело.

Но ведь они считались искуснейшими бойцами этого мира. А теперь гибли с такой легкостью, как-будто кто-то толкнул ряд солдатиков.

Симон опустил самострел. Что-то в нем восставало против слепого убийства и он вовремя увидел, как одна из голов в заостренном шлеме повернулась в его направлении. Колдер быстро приближался. Но он не нападал на Симона. Он набросился на его соседку.

Лишь мастерское владение лошадью спасло ее от этого яростного натиска. Она опустила меч, но забрало шлема отразило удар.

Противник был искусен в фехтовании. Сверкнуло лезвие его меча и оружие вылетело из рук волшебницы. Колдер отбросил свое собственное оружие, схватил всадницу за ногу и потащил ее из седла с легкостью, которая удивила бы Кориса.

Волшебница отчаянно билась в тисках колдера, и Симон не решался применить меч. Вытащив ногу из стремени, он подъехал поближе и изо всех сил пнул солдата.

Удар пришелся в заднюю часть шлема, и нога Симона почти онемела. Солдат потерял равновесие и упал лицом вперед, потянув за собой волшебницу. Симон выпрыгнул из седла, опасаясь, что онемевшая нога подвернется. Руки скользнули по металлическим плечам колдера и Симон оторвал его от женщины и бросил на спину. Колдер лежал на спине, как жук, руки и ноги его слабо двигались.