Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

- Семеро с тобой, дитя, дары такого рода - величайшая честь и отказаться от них невозможно! Запомни, те, кто дарят, всегда понимают, что дарят, кому и зачем! - наставительно сказал польщенный маг и его живот, будто поддакивая хозяину, громко заурчал, вслед за животом подала голос и бабушка Вера, уставшая дожидаться замечательную иномирную компанию:

- Борщ стынет! Где вы там, гости дорогие! Внучка, веди всех к столу!

- Есть зовут, - перевела для Ламара девушка.

- Мудрый совет, - отметил Аш, почесал лоб и бросил: - Пошли, кобылица, нечего свою ношу на чужие плечи спихивать. Ты и сама неплохо справляешься. Своего Ламарчика, - не забыл сефар-зараза, как Оля околдованного жениха в болотах величать вздумала, - уже трижды подлечила, меня заштопала. Всех нас через портал в безопасное место вывела. Если это ошибки, то я не против, ошибайся и дальше!

- Совершенно верно, - подхватил магистр, с вожделением косясь на дверь - дорогу к борщу и симпатичной пожилой леди. - А если ты позднее пожелаешь обсудить свои способности - дар Шалариты, чтобы разобраться в них получше, я с удовольствием помогу.

- Ты самая лучшая, возлюбленная моя, - коротко высказался Ламар.

Производственное ванное совещание на этом было закрыто, и вся компания потопала на кухню, где бабуля захлопотала вокруг гостей, наливая горячий борщ. По пути Оля только успела обмолвиться друзьям, что все рассказала бабушке о Таравердии, а значит, можно беседовать не таясь.

Но если кто и собирался беседовать о чем-то, кроме стряпни, то, сраженный благоуханием яств, сотворенных бабушкой Верой, напрочь забыл обо всех правильных намерениях и делах соответственно, тоже. Какие могут быть заботы, когда вкуснющий борщ, щедро сдобренный сметаной, наполняет рот и проваливается в живот пряной волной? Никаких! То-то и оно! С капустой или похожим на нее овощем таравердийцы были знакомы, а вот свеклы в их краях не водилось, как и обычая добавлять в супы сметану. Но сочетание знакомого с экзотическим, приправленное голодом, пошло на ура.

Единственное, на что хватило сил у Коренуса в промежутках между вдохновенным чавканьем и восторженным мычанием, так это признаться бабе Вере в пылкой любви к ее угощению и заодно льстиво предположить, что свои кулинарные таланты дева Оля унаследовала именно от бабули. Впрочем, девушка ничуть не обиделась, напротив, она очень гордилась бабушкой и, наевшись быстрее мужчин, только тихо сидела в уголке и улыбалась, а потом собралась сгрузить посуду в машину.

Спихивая кусочек жира от мяска, оставленный на тарелке, в мусорное ведро, Оля констатировала последнюю приемлемую стадию наполняемости оного: 'битком' и пока она не перешла в 'через верх', вытащила ведро и отправилась к мусоропроводу. В конце концов, именно газеты с болота сыграли основную роль в заполнении объема, так что перевешивать работу на старенькую бабушку было бы очень некрасиво. Мужчины же, очень полезные в полевых условиях, наверняка не имели ни малейшего понятия о том, куда следует вышвыривать мусор. Так что доверять эту ответственную работу, скажем, Ламару из опасения, что все отходы окажутся на головах прохожих, как в детской сказке про мужчину в самом расцвете сил, не стоило. Не большой ведь труд прогуляться по лестничной клетке в отсек мусоропровода и обратно. Тем паче в доме бабы Веры. Тут на площадке стояла елка, висели мишура и плакаты с Дедом Морозом и Снегурочкой, поздравляющие соседей.

Прогуляться-то труд небольшой, а вот что делать дальше? Оля уставилась в чрево мусоропровода со скорбным вздохом на устах. Да уж, чем бы там не одарила ее маг-скелет, пророческого дара в перечне не значилось, а то бы она захватила помощь.

Забит! Намертво! Ну что ж, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Пусть голодные герои доедают, она и сама справится, не в первый раз. Девушка вытащила из угла палку специально назначения и приступила к прочистке. Громкие, ритмичные звуки разнеслись по площадке, проклятая пробка из каких-то старых коробок и пенопласта начала поддаваться. К стуку палки, годной на посох Дедушке Морозу, но приспособленной жильцами к куда более низменным действиям, присовокупился другой, тоже довольно громкий и почти музыкальный. Последним решительным ударом Оля разбила затор и освобожденный мусор радостно грохоча устремился вниз. Туда же девушка вывалила мешок из ведра и озадаченно прислушалась. Странный звук, напоминающий хрип, не смолкал. Он раздавался прямо за дверью в общую лоджию.

На цыпочках, все еще сжимая в руках палку, Оля осторожно подкралась к двери. Страх боролся с любопытством. Последнее, убедив оппонента в том, что на громкий крик их хозяйки сбежится весь дом и особенно герои-таравердийцы, победило. Противно заскрипела тяжелая дверь, раздался глухой стук. Это упал спавший с другой стороны от двери мужчина.

- Дядя Федор! - провела опознание Оленька с истинным облегчением и тут же встревожилась вновь. Чего это сосед бабы Веры спит на лестничной клетке?

Дядя Федор, не мальчик, но муж, чьи власы уже наполовину распрощались с головой, громко всхрапнул, и амбре замкнуло круг дедуктивных размышлений. Скорее всего, дядя Федя нализался так, что вышел покурить в лоджию, поскольку пускать дым на застекленном балконе ему категорически запрещала грозная супруга. А будучи сильно датым, мужчина уснул, не вернувшись в родные пенаты.

'Простудится, надо будить!' - решила сердобольная девушка отложив посох, затрясла мужчину за плечо:

- Дядя Федя! Вставайте, нельзя тут спать, пол ледяной! Домой, в кровать идите!

- Мммм, - отозвался сосед, выныривая из омута пьяных видений, и с трудом разлепив веки, провел рекогносцировку местности под повторяющийся, как заевшая пластинка, призывы Оли отправиться почивать в квартире.

Наконец, до дяди Федора дошло, где он есть в мире и что от него желает настырная девушка, в которой, с некоторым трудом, он таки узнал внучку соседки.

- Не могу я домой, - промямлил мужчина.

- Вы с женой поссорились? - посочувствовала Оля, когда-то слышавшая от тети Лизы пересказ истории о том, как тетя Лариса выгнала дядю Федора на площадку за то, что он в ванной курил и на ее любимом шелковом пеньюаре дырку прожег. Не пускала она супруга домой пару часов. Он за это время сходил к дяде Борису, пожаловался на жизнь, пообедал у бабы Веры и с новыми силами вернулся просить прощения у своей мегеры.

- Нее, - поразмыслив, медленно помотал головой Федор. - Она к сеструхе поехала на весь день, а я выпил маленько, покурить вышел, а дверь-то того…

- Захлопнулась!? - ахнула девушка. - И ключей нет?

- Захлопнулась, нет, - печально вздохнул сосед и почесал пузо, под толстым клетчатым халатом. - А Лариска вечером вернется, убьет меня, коньячок-то я, того, со стола не убрал…