Наталья Соколина - Долгая дорога к счастью-2

  - а где Энна?

  Миледи укоризненно посмотрела на него:

  - Энна не стала ужинать и легла спать. Эйжен, может быть, ты объяснишь, что случилось? Девочка убита горем, она проплакала весь вечер, почему ты так жесток с ней?

  Милорд резко отодвинул от себя тарелку, встал, грубо ответил:

  - потому что, наверно, дурак и трус!

  Он поднялся на второй этаж и, пройдя через гостиную, осторожно открыл дверь в спальню. Там было тихо и темно. Он подумал, что Энна, наплакавшись, уснула. Бесшумно ступая, подошёл к кровати. Энны там не было. Он грустно усмехнулся: вот и кончилось его счастье, он разрушил его своими руками. Завтра он поговорит с ней, она умница, поймёт его и простит. На всякий случай он потихоньку толкнул дверь в соседнюю спальню. Она оказалась закрытой на ключ. Энна объявила ему войну.

  Она не спала и слышала, как он вошёл в их общую спальню. Представила, как он подошёл к пустой кровати. Вот его шаги раздались у двери, замерли. Ей показалось, что муж толкнул дверь, но обнаружив, что она заперта, стучать не стал. Тихие, тяжёлые шаги удалились, скрипнуло кресло у стола.

  Всю ночь Энна слышала его шаги. Иногда Эйжен подходил к двери, стоял, прислушивался. Тогда она замирала, чтобы он не догадался, что она тоже не спит.

  Энна пыталась успокоиться, взять себя в руки, решить, как она будет жить дальше. С иронией думала что, видно, придётся смириться с той жизнью, которая ей уготована Великой богиней Зареньей. Решено: ребёнка она будет защищать всеми доступными ей средствами. Она уже сейчас любила его, беззащитную кроху, которую готов убить родной отец. Она содрогнулась. Если Эйжену не нужен ребёнок, она готова переселиться в северное крыло и жить там с одной горничной. После родов Энна постарается вообще пореже попадаться ему на глаза. Она задумалась: а как, вообще, рождается ребёнок? Он заводится в животе у женщины, а как он оттуда выходит? Непонятно. И спросить не у кого. Опять накатила тоска, слёзы подступили к глазам. Муж, которого она уважала, боготворила, и, кажется, искренне любила, казался ей сейчас чужим и далёким. Снова она одна-одинёшенька, даже лекаря Врегора нет рядом. Завтра Эйжен наверняка захочет с ней поговорить. Она не знала, что ей делать. Отказаться от разговора, наверно, будет невозможно. Куда-нибудь уйти, спрятаться? Он поднимет на ноги весь замок, но найдёт. Ей не хотелось его видеть, слышать его голос. Она плакала, как будто снова вернувшись на три с половиной года назад, раздавленная безысходностью, своим бессилием, невозможностью что-либо изменить. Энна уже не обращала внимания на то, что шаги замерли под её дверью, что муж тихо постучал, затем так же тихо позвал её. Она встала и вышла в умывальню, где её тут же стало рвать. Она не ужинала, поэтому её тянуло чем-то горьким, какой-то гадостью, которая в ней была. Обессиленная, в холодном поту, Энна доползла до кровати, со стоном упала на неё, с трудом натянула одеяло. Она слышала, что он топчется под дверью, слышала тревогу в голосе, когда он звал её и просил впустить. Энна сунула голову под подушку, чтобы не слышать его. Уже засыпая, подумала, что завтра обязательно напишет письмо дедушке Врегору, расскажет обо всём и попросит совета.

  Эйжен слышал, как Энна плакала. Его сердце сжалось в тугой комок и невыносимо болело. Потом её опять вырвало, и он слышал, как медленно и с трудом она брела к кровати. Он стучал и умолял впустить его, но она не ответила. Да, он знал, что очень обидел её, но надеялся, что сможет объяснить ей всё.

  Потом она затихла, видимо, уснула, а Эйжен всё мерил спальню шагами, кляня себя за то, что не поговорил с ней раньше, что сказал ей эти жестокие слова, не задумываясь, как она их воспримет. Утро застало его сидящим за столом, невидящими глазами уставившимся в закрытую для него дверь.

  Проснулась Энна поздно. Её не беспокоили. Сквозь утренний чуткий сон она расслышала, как тихо приоткрылась дверь из гостиной в спальню, расслышала шёпот лорда Эйжена и Имры. Потом, кажется, к ним присоединилась Зелинна. Когда голоса смолкли, она открыла глаза. Дверь тут же открылась, и вошла Имра. Она раздвинула шторы, и яркое солнце залило спальню.

  - миледи, вы будете одеваться или сначала умоетесь?

  - Я сначала умоюсь. Имра, а что, времени уже много? Леди Зелинна и милорд уже позавтракали?

  - Да, леди Энна, они позавтракали. Сначала милорд хотел дождаться вас, но потом миледи его уговорила.

  - Скажи, пожалуйста, чтобы завтрак принесли мне в гостиную.

  - Хорошо, леди Энна.

  Энна умылась, с помощью Имры натянула нижние юбки, сверху надела песочного цвета утреннее платье из лёгкого полотна. Косу заплетать не стала, а попросила Имру уложить волосы в причёску. Сегодня утром её не рвало, лишь слегка подташнивало. Она мельком глянула в зеркало. Ну и видок! Бледная, красные припухшие глаза, скорбная морщинка у рта. Она постаралась через силу себе улыбнуться, получилось плохо. Энна отвернулась и вышла в гостиную. Завтрак уже принесли, тарелки и кувшин с кубком стояли на маленьком столике, прикрытые накрахмаленной полотняной салфеткой. Пахло вкусно. Она приподняла салфетку: ветчина, пышный омлет, каша с фруктами, горячие булочки, в кувшине молоко. Она вспомнила слова Зелинны.

  - Имра, лорд Эйжен ничего не подливал в кувшин, ты не знаешь?

  Горничная не успела ответить. Смертельно побледневший лорд Эйжен стоял в дверях гостиной. Энне показалось, что он покачнулся, как от удара, шагнул в комнату, прерывающимся голосом сказал:

  - Эни, как ты можешь!? Я не стал бы подливать тебе что-то тайком! Как же низко я упал в твоих глазах, Энна!

  Энна отвернулась, подошла к окну, кивком головы отпустила Имру. Аппетит пропал. Вот он, разговор, от которого ей хотелось скрыться. Собрала остатки мужества, прикусила губу и повернулась к мужу. Постаралась сдержать слёзы и говорить ровно, без дрожи в голосе. Помнила из книг, что мужчины не любят женских истерик:

  - милорд, я хочу поговорить с вами. Вернее, я хочу просить вас перенести мои покои в северное крыло замка. Там вы редко будете видеть меня, особенно, - она запнулась, - когда моя фигура станет безобразной. А после родов я постараюсь вообще нигде с вами не встречаться. И, милорд, - она разозлилась, вызывающе вздёрнула круглый подбородок, - я не позволю вам убить ребёнка! Я догадываюсь, что вчера вы ездили к рьенну Коринору за травами, поэтому я ничего не стану есть и пить из того, что вы предложите мне!