Барб Хенди - Дампир

– Ты это уже говорила. – Эдван был уже рядом с ней, хотя Тиша так и не успела заметить, как он приблизился. – Ты всегда так говоришь.

Оба смолкли, слушая, как волны на мелководье ритмично шлепают о песок. Тиша даже и не знала, что ответить. Она любит Эдвана, но он живет в прошлом, как, впрочем, и большинство призраков, которые пребывают среди людей. Эдван почти не в силах осознать настоящее. Тиша прекрасно знала, чего он хочет. Того же, что и всегда. Она уже сыта, а вот Эдван все еще голоден, и, поскольку он не может жить истинной жизнью, для него остается только одно. Воспоминания.

Вот только ее это так гнетет и мучит. Всякий раз, когда она откликается на мольбы Эдвана, на пять, а то и шесть ночей она начисто лишается своей счастливой способности жить исключительно настоящим.

– Нет, Эдван, – устало сказала Тиша.

– Ну пожалуйста, Тиша! Клянусь, чем хочешь, – это в последний раз!

Сколько раз она уже слышала эти клятвы!

– У нас мало времени до восхода солнца.

– Еще два часа, если не больше! Тиша…

Невыносимо было слышать отчаяние в его голосе. Тиша уткнулась подбородком – в колени и вперила взгляд туда, где в необоримой дали темнота моря сливалась с темнотой ночи. Бедный Эдван! Он, конечно, заслуживает большего, но этому пора положить конец. Быть может, если Тиша покажет ему самые горькие воспоминания, доведет их до логического конца, Эдван все-таки сумеет осознать и принять их нынешнюю жизнь. Ее новую жизнь.

Она закрыла глаза, в глубине души надеясь, что Эдван когда-нибудь ее за это простит, и мысленно прикоснулась к нему, прикоснулась к прошлому…

Высоко в северных горах, которые нависли над Стравиной, почти круглый год шел снег, да и в бесснежные дни солнце почти никогда не выглядывало из-за туч. День в этих краях мало отличался от ночи, однако Тишу это не волновало. Надев любимое ярко-красное платье, туго подвязав фартучек, она подавала кружки с пивом изнывающим от жажда путникам и постоянными посетителям трактира. В зале всегда жарко горел очаг, тут царили тепло и уют, а для новых гостей, кто бы они ни были, у Тиши всегда находилась улыбка. Однако же особую улыбку, ясную, точно лучик солнца, пробившийся на мгновение сквозь густую пелену туч, Тиша приберегала только для своего молодого мужа, который усердно трудился за стойкой бара, заботясь о том, чтобы ни одному посетителю не пришлось долго ждать заказа.

Эдван редко улыбался в ответ, но Тиша знала, что он любит ее всей силой своей неистовой души. Отец его был жестоким, извращенным тираном, а мать умерла от горячки, когда Эдван был еще младенцем. Мальчик жил в нищете и настоящем рабстве – это все, что мог он припомнить о своем детстве. В семнадцать лет он ушел из дому, побывал в двух городах, нашел себе работу в трактире – и вот тогда повстречал Тишу и впервые испытал любовь и нежность.

Мир для него полон боли и враждебен, и только в объятиях Тиши находил он покой и отдохновение.

Для Тиши мир был исполнен песен, нехитрых блюд и кружек пива, которые она изо дня в день подавала посетителям таверны – завсегдатаям, почти что близким друзьям, а также домашнего тепла и ночей, проведенных под пуховым одеялом в объятиях Эдвана.

То было наилучшее время в их жизни… Жаль только, что оно длилось так недолго.

Когда лорд Кориш впервые открыл дверь таверны, он не стал входить, а почему-то остался стоять на пороге. Порыв ледяного ветра прошелся по общей зале, и все, кто сидел за столиками, принялись ворчать и браниться, а Тиша бегом бросилась закрывать дверь.

– Можно мне войти? – спросил пришелец, однако вопрос его прозвучал так уверенно, словно он заранее знал ответ и только хотел поскорее услышать его от Тиши.

– Да, конечно же, – ответила она, мимолетно удивившись: – кто же спрашивает разрешения войти в таверну, открытую для всех?

Тогда лорд Кориш и его спутник вошли в таверну, Тиша наконец смогла захлопнуть дверь, и в зале снова воцарился мир. Кое-кто из любопытства оглянулся на вновь пришедших, прочие вернулись к еде и отвлеклись от нее лишь тогда, когда обнаружили, что их любопытные товарищи до сих пор так и глазеют на незнакомца.

На первый взгляд во внешности лорда Кориша не было ничего необычайного. Даже кольчуга никого не удивила – мало ли в округе и солдат, и наемников? Он не был высок ростом, но и не мал, не отличался ни красотой, ни каким-то уродством. Что и в самом деле было в нем примечательного, так это гладкая, совершенно лысая голова и маленький белый шрам над левым глазом. Однако же лорд Кориш пришел не один, и посетители таверны глазели вовсе не на него. Вниманием их целиком завладел его спутник.

Вместе с заурядным лысым солдатом в таверну вошел человек, потрясший воображение Тиши. Необычайно высокий и мускулистый, он был одет в темно-синий теплый камзол, расшитый серебряной нитью. Его черные, коротко подстриженные волосы лишь подчеркивали необыкновенную бледность лица, что до глаз, Тиша так и не смогла понять, какого они цвета, – слишком уж прозрачные они были, словно скованные гладким льдом озера.

Двое уселись за столик, но лысый солдат все глядел, не отрываясь, на Тишу.

– Подать вам пива? – спросила она.

– Ты подашь и отдашь мне все, что я ни пожелаю, – отвечал он громко, явно наслаждаясь этой минутой. – Я – лорд Кориш, новый хозяин замка Гестев. Все, что здесь есть, и так уже принадлежит мне.

При этих словах завсегдатаи таверны зашептались, но у всех хватило ума не высказывать свое мнение в полный голос.

Тиша прикусила нижнюю губку и опустила глаза. Чуть больше года прошло с тех пор, как прежний хозяин замка Гестев умер от раны, полученной на охоте. За все это время даже слух не пролетел о том, что приедет новый лорд.

– Прошу прощения за мою фамильярность, – пробормотала она. – Я же не знала…

– О, я вовсе не против такой фамильярности, – негромко ответил Кориш.

С точки зрения Тиши, он нисколько не походил на аристократа, а впрочем, не так уж много она видела в своей жизни аристократов. Холодный, жесткий, очень может быть, что жестокий, Кориш вполне подходил для того, чтобы вершить суд и расправу в суровом горном краю. И все же если б нужно было выбрать, кто из этих двоих новый лорд, Тиша без колебаний указала бы на его спутника.

Черноволосый за все это время не произнес ни слова. Едва усевшись за столик, он окинул залу испытующим взглядом, точно выискивая признаки возможной опасности, а уж потом сидел с отрешенным видом, словно все происходящее нисколько его не касалось.

– Это Рашед, мой слуга, – сообщил лорд Кориш, даже взглядом не удостоив своего спутника. – Он из дальней пустынной страны, что за морем, и терпеть не может наши холода. Верно, Рашед?