Маргит Сандему - Демон и дева

— Так то оно так, — кивнул Хейке, — но куда нам деваться?

У Менгера уже был приготовлен ответ:

— Я думал об этом ночью. Одна моя дальняя родственница имеет дом на другой стороне Кристиании. Дом очень трудно найти. Я поговорю с ней. Помещение стоит сейчас пустое, так что его будет легко снять на некоторое время. — Он улыбнулся. — Кроме того, дом значительно более удобный, чем этот.

Молодые люди почувствовали себя неловко, но адвокат сидел с доброй улыбкой на лице.

Адвокату пора было возвращаться в город. Хейке и Винга должны были отправиться на следующее утро. Им надо было поговорить еще с Эйриком.

На прощанье адвокат еще раз попросил их быть крайне осторожными и не подвергать себя ненужному риску.

— Снивель не остановится даже перед убийством. Помните об этом. Как только он узнает, где вы находитесь, тут же начнет действовать. Только так он сможет избежать неприятных для него слушаний в суде.

Хейке с Вингой торжественно кивнули.

— Как бы мне хотелось возбудить дело сначала против самого Снивеля. Но нам нужно быть крайне осторожными, так как этот проныра знает каждую лазейку в законе. Начнем с Сёренсена и Элистранда…

— Это не опасно? Он может использовать разные средства защиты.

Адвокат посмотрел на молодого человека с таким ужасным лицом. И подумал: разве я испытывал перед ним страх? В желтоватых, удлиненных глазах парня не было злобы.

— Естественно. Но я надеюсь, мне удастся подобраться к Снивелю через его племянника. Они заполучили Элистранд обманным путем. Такое им не должно сойти с рук.

Адвокат махнул на прощание; экипаж отправился в путь.

Хейке с Вингой снова остались одни.

Теперь им было нелегко вдвоем. Они избегали смотреть друг на друга. Проработав столько времени вместе, обсуждая общие дела, они сблизились еще больше. Стали настоящими друзьями. Они как нельзя больше подходили друг другу.

Но в этот вечер им нечего было сказать друг другу. Каждое слово было опасным. Даже Винга была сдержанна и молчалива. Ужин прошел в полном молчании. Каждый делал свое дело. Коза была накормлена и подоена. Переделав все дела, молодые люди разошлись каждый к себе, едва выдавив из себя «спокойной ночи».

Жизнь вдруг стала такой сложной! Наполненной запретными для них чувствами!

А все потому, что Винга была еще ребенком, ничего не успела повидать в жизни, не была знакома с юношами. А Хейке больше не хотел страдать. Эта девушка слишком много значила для него. И, кроме того, он отвечал за нее. Одно только слово, одно неосторожное движение могло привести их друг к другу в объятия. И тогда… тогда он поломает ей жизнь.

Винга знала об этом. Она была опечалена, глаза постоянно находились на мокром месте. Почему он думает, что она не в состоянии отличить первые мечты и преданность, готовую перерасти в любовь? Неужели он думает, что Вингу привлекают в нем только мужские достоинства? Как же он не прав! Как он может не понимать, что после знакомства с ним Винга никогда не сможет быть счастлива с обычным мужчиной? Как будто он не видит, как они близки друг другу, как он нужен ей, как необходима его близость? Она должна слышать его голос, видеть, как он смеется, знать, что он рядом.

Что привлекло Силье в Тенгеле Добром? Элису в Ульвхедине? Винга знала что. Сочетание необычных сил с бескорыстным сердцем.

«Хейке, Хейке, — пело в ней. — И ты, и я — оба мы из рода Людей Льда. Разве ты не видишь, как притягивают меня демоны? Если Силье и Элиса, совсем обычные женщины, смогли жить со своими избранниками — почему ты считаешь, что я не смогу? Я ведь из рода Людей Льда. Если Элиса и Силье пронесли любовь к своим мужьям через всю свою долгую жизнь — что я — хуже? Или недостойна этого? Да, я признаю, что хочу тебя, твоего тела. После увиденного ни один мужчина меня уже не привлекает. Но нас связывает не только это, а нечто намного-намного большее!

Но что толку мусолить одно и то же? Этот упрямый осел все равно ничего не хочет понимать. Он решил быть благородным и самоотверженным».

Она сердито бросила постельное белье на пол. Так Винга приводила постель в порядок.

Последнюю ночь козе разрешили провести вместе с хозяйкой. Было решено, что коза пока останется у Эйрика. Ее нельзя было таскать с места на место и уж тем более взять с собой в зал суда — если дело дойдет до суда.

Винга хотела укутать козу, но та отчаянно бодалась и желала выбраться на свет Божий. Винга преклонила колени и попросила у козы прощения. Прижавшись к животному, шептала в жесткую шерсть:

— Я должна уехать от тебя, милая моя! Но я скоро вернусь. И тогда мы снова поселимся в Элистранде. Правда, здорово?

Но верила ли в это сама Винга?

Усталая, Винга поправила кровать. Хорошо, что Люди Льда были борцами. Кто еще осмелился бы лечь в постель, в которой спал легочный больной?

Но Винга об этом не думала.

Она никогда не позволяла себе думать о неприятном.

Лучше думать о Хейке!

12

Наступил четверг. Винга с Хейке опаздывали к Сёренсену уже на два часа.

Судья Снивель, расположившийся во внутренней комнате и скрытый от взгляда ожидаемых гостей, вышел к своему племяннику. Тот уже давно обливался холодным потом.

— Не понимаю, — как минимум в двадцатый раз произнес Сёренсен. — Не понимаю! Вероятно, с ней что-то случилось.

Снивель ядовито посмотрел на него своими выпуклыми, с поволокой глазами.

Сёренсен и вправду ничего не понимал. Что случилось с девчонкой? Неужели ей и вправду нельзя было доверять? Он потратил свое драгоценное время на это ничтожество, а она как в воду канула. Да еще дядя! Адвокат готов был провалиться сквозь землю. А он еще хвастал, что девчонка глаз с него не сводила.

Теперь он называл Вингу ничтожеством. И тем не менее он никогда еще так тщательно не одевался и не припудривал волосы, как в то утро. Сегодня эта девчонка наконец станет его! Один раз она его, правда, обманула, не остановившись в «Голубом бокале». Наверно, из скромности. Но теперь она у него в руках! Тот, кто ждет чего-то хорошего, не может ждать долго.

Тут явно что-то не то. Слишком долго он ждет. Послышался тяжелый вздох Снивеля. Он не обещал ничего хорошего!

— Может, им что-то помешало, — скороговоркой произнес Сёренсен. — А может, они не знают, который час.

— Или они сквозь землю провалились, или пропали неизвестно куда, — зло продолжил Снивель. — Тс-с-с, кто-то идет.

Он выбрался из тесного для него кресла и снова спрятался во внутренней комнате.

Сёренсен тоже поднялся, поправил шейный платок. Лицо у него горело. Что ж, он еще не разучился соблазнять! Она все-таки пришла!

Нет, это только слуга, принесший дневную почту. Сёренсен разочарованно вздохнул. Он просмотрел письма. Их содержание было ему известно. Но одно письмо было неизвестно от кого.