Юрий Иванович - Рыцарский престол

– Еще лучше! Королевой может стать и любая другая демонесса, попроще! Принцесс хватает! Зато отныне у нас есть новая богиня, в честь которой уже завтра на этом месте мы начнем строить храм богини Люссии Фаурсе! Пусть каждый беженец, возвращающийся в земли своих предков, проходит через этот храм и воздает заслуженные почести Открывшей дорогу! Виват!

Казалось бы, громче, чем прежде, орать нельзя. Да и обиду отказа самому князю ничем не забелить. Оказывается, можно: не в жены – так в богини! Естественно, и крик из своих глоток новые адепты исторгли воистину божеский. Только не в смысле благопристойности, а в смысле «оглохнуть можно!».

Чтобы и в самом деле не оглохнуть от демонического энтузиазма, Загребной оставил восприятие звука только со своей стороны и, подмаргивая растерявшейся от такого поворота событий Люссии, набросился на угощение. У него даже мысль мелькнула, что еще и поспать пару часиков удастся, если за столами слишком не засиживаться. Тогда как его любимая, руководствуясь, скорее всего, какими-то традициями и правилами демонической стороны, поклонилась по кругу на семь сторон и уселась на свое место. И только сказав пару фраз, догадалась, что ее в человеческом мире не слышно:

– Тебе крики надоели? – перешла она на человеческий диапазон. – Я тоже почти оглохла. Но даже и представить себе не могла таких вот почестей. Подумать только: богиней стала! Храм будут строить!

– Ничего страшного! – засмеялся Семен, выбирая на блюде куриную лапку с зажаренной до хруста корочкой. – Удивляюсь, как это еще в мою честь тут рядышком часовенку не пристроят.

Прекрасно все слышащий академик, видимо, тоже полностью перешел на восприятие человеческих звуков, потому что сразу вмешался в разговор:

– Ты, конечно, извини, Семен, но в этой радостной неразберихе князь просто забыл тебе напомнить, что на вершине холма будет возведен монумент в виде твоей пятнадцатиметровой статуи. Да и постамент метров на десять поднимется над площадью. Так что тебе тоже будут круглый год цветы носить.

Загребной обглодал за время произнесения экскурса первую ножку и, продолжая улыбаться и фыркать, потянулся за второй.

– Статуя – это нечто феноменальное. Да еще и такой высоты! На несколько порядков выше, чем бюст на родине героя. Ха-ха! Но почему не второй храм?

– Потому что его зарекались построить лишь в честь Открывшего дорогу!

– Ага! – Ножка замерла возле рта. – А моя командир как раз ее и открыла?

Деликатесный куриный окорок захрустел меж зубов.

– Ну да! Уже через полчаса графиня Фаурсе проведет князя и весь его двор в глубь возвращенных земель километра на два.

От этой новости Семен вскинул глаза и сделал непроизвольный вдох. Ну и вполне понятно, пища пошла «не в ту дырочку», он жутко закашлялся и только минуты через две, вытерев непроизвольные слезы, осознал ведущиеся разговоры.

– Он ведь ничего еще не знает! Подтолкни его! – Люссия готова была в любой момент броситься на помощь любимому.

– Сам справится. – Старый Шабен тоже присматривался к хорошо видимым ему кусочкам пищи в пищеводе и гортани человека. – Не маленький. А когда мы ему могли рассказать? Если сами сразу набросились с расспросами.

– Ну да, доклад – в первую очередь!

– Вот он и докладывал, – кивнул старикан с какой-то слишком уж хитрой улыбкой. – Потом шкатулку доставили. Крики, здравицы…

Загребной наконец-то вздохнул свободно:

– Так я что-то и в самом деле важное пропустил?

Демонесса игриво повела глазками:

– Ты подумал, что меня наградили за компанию с тобой?

Влюбленный в нее иномирец стал терять терпение:

– Неужели ты и в самом деле готова рискнуть и собой, и князем для провода его по смертельной опасности? А если за полчаса не вернетесь? Нет! Не пойдешь! – Он и для академика добавил отдельно: – Она туда не пойдет!

Но тот лишь радостно рассмеялся и ошарашил неожиданной новостью:

– Да там на два километра вглубь и в самом деле для демонов больше нет опасности.

– Не понял?

– Награждают и строят храм, – терпеливо стал объяснять демон, – в честь Открывшего дорогу, а не в честь проведшего по ней. Графиня Фаурсе нашла способ, как уничтожать ползающих маустов вместе с вертугами. Сейчас мы с тобой лишний раз в этом убедимся, после чего и вся процессия двинется. Ни энергетических пиявок, ни их магических гнезд на первом отрезке в два километра больше не существует.

Загребному хотелось вскочить и броситься за Линию немедленно, но его задержали на месте подозрительность и здравый скептицизм.

– Вы меня не разыгрываете? Ведь Люссия даже увидеть маустов не может. Как же она их могла уничтожить?

При этом он и на любимую косился, и на академика. Тот и начал отвечать:

– Сама она не уничтожала, но предложила уникальный способ. А после его апробации и стала тем самым Открывшим дорогу. Ну а детали своего открытия пусть рассказывает сама. Прошу, ваша светлость!

Демонесса коротко дернула плечами, чуток покивала головой во все стороны от раздавшихся из ее мира очередных здравиц и приступила к отчету перед своим возлюбленным:

– Да все очень просто и практически сводится к банальной череде совпадений. У меня сразу что-то в голове щелкнуло, когда ты сказал о необычайной влажности тех мест, где расположены вертуги. Раз они какие-никакие, но живые существа, то почему бы не попробовать посадить внутрь гнезда семя равьенды? Ну, тех самых деревьев, на кронах которых мы заночевали.

– Да помню я. Но ведь ты собрала только с вашей стороны.

– С другой и не надо! Раз маусты вредят только нам, то семена человеческих деревьев тоже бы не помогли. Вот мы и поместили в первую вертугу одну семечку, в две – по половинке, еще в три – по четвертинке и в две – по осьмушке. Для проверки всех вариантов. И через полчаса – ты только представь себе: всего полчаса! – по словам академика, гнезда стали меркнуть, а маусты массово гибнуть! Еще через полчаса почти во всех местах вверх взметнулся маленький росток. Дерево начало расти в самых оптимальных для себя условиях. Не проросли только осьмушки, но и четвертинки – это уникальный результат!

Загребной слушал с раскрытым ртом.

Дальше экспериментаторы провели довольно рисковый для собственного здоровья рейд в глубь территории. Использовали тот факт, что в радиусе большем чем пятьдесят шесть метров вынесенные наружу маусты сразу погибают. Шабены старались двигаться через маленькие островки незараженной территории и на них чуть отдыхать. В «очаговом сиянии» перемещались только бегом, местами несли уставшего академика на руках, но таки успели «проложить» широкую просеку, уходящую в глубь смертельной для демонов территории километра на два. А перед возвращением Семена из дальнего полета удостоверились, что вертуги погибли, а ростки на просеке начали прорастать. Это с учетом того, что в расход пока пустили только треть имеющихся у Люссии семян равьенды. То есть и вправду уникальные фасолины, собранные с так похожего на магнолию дерева, оказались невероятным чудом. И с помощью этого чуда и в самом деле удастся проложить достаточно широкую дорогу в менее отравленные внутренние пространства материка.