Юрий Иванович - Выбор Невменяемого

И графиня завершила важный разговор твердым обещанием:

— Мы тебе дадим еще и иное оружие. Не настолько, правда, эффективное как литанры, но в умелых руках и оно поможет тебе избежать любой непредвиденной опасности.

Приятного аппетита!

И набросившись на любимый мясной рулет, Невменяемый подумал, что за такие льготы не грех и на Царство Огов поработать. А сели хорошо постараться, то устроить так, чтобы все остались довольны. И королевство Энормия, и дружески настроенные болары, и его любимая Молли вместе с чудесной маленькой волшебницей Паулой.

Глава тринадцатая

СУМАСШЕДСТВИЕ ПРОГРЕССИРУЕТ

Следующую отлучку герцога Ботиче, обитатели Подошвы использовали для разработки и репетиций своих действий против сумасшедшего лидера. Как им всем показалось, предпринятая тактика, когда Мальвика отчаянно атаковала психику Растела, а таги Деморт вовремя отвлекал на себя внимание и рассеивал напряженность — оказалась вполне дееспособной. По крайней меря здешний диктатор никого не наказал, никому ничего не повредил, и даже не стал ломать кости несчастной пленнице, что он с особым цинизмом вытворял постоянно в течении последнего года.

Но самое главное, что все ныне проживающие в магической ловушке, отныне стали объединены одной общей целью. Вернее они и раньше мечтали вырваться отсюда на поверхность, но теперь молодая маркиза Баризо смогла их всех консолидировать вокруг конкретных планов и общей гуманистической идеи. Суть идеи заключалась в том, чтобы пусть даже ценой своего пожизненного заточения, а то и смерти, но не допустить гибели всей планеты. А для этого надо было заставить герцога самому, добровольно разрушить магическую структуру, разрушающую магическую заслонку запора воды после его смерти или нечаянной гибели. К тому же некоторые из соратников сумасшедшего Растела тоже оказались довольно знающими и разбирающимися в психологии специалистами. А уже Эль-Митоланы изначально считались учеными с самыми разнообразными познаниями во многих сферах разумного бытия. Другой вопрос, что Сопло значительно нивелировало, извращало и перекручивало магические силы каждого колдуна, но тут уже приходилось уповать только на силу разума и подсказки воображения.

Как бы там ни было, но собравшиеся на самом жарком и душном верхнем уровне пленники, потратили несколько часов на споры и согласование дальнейших действий.

Такое неуютное для дебатов место выбрано определялось не случайно: ни разу не было замечено что герцог прибывает сюда, или покидает пространство Подошвы из этого душного пекла. Так что подслушать неожиданно он не мог, хотя и в этом утверждении таги Деморт несколько сомневался.

Разошлись спать далеко за полночь, по местному относительному времени, которое определялось по свечению на всех уровнях: ночью оно слабело до полумрака и это как-то связывали с цикличной активностью Занваля.

Мальвика добралась до выделенной ей кельи, с удовольствием разделась догола и вымылась под тремя кувшинами прохладной воды. Хотя будь ее воля, она бы вообще спала в бочке с водой, настолько ей за год приелась отупляющая жара и раздражающая сухость. Причем после купания она обычно одевалась, привыкшая к диким выходкам своего поработителя поднимать ее среди ночи и гнать на очередные тренировки. А упражняться с мечом, да еще потом падать на шершавый камень обнаженной кожей ой как не хотелось. Не говоря уже о частых переломах, при которых приходилось по нескольку часов порой ждать помощи от сердобольной сорфиты Дении.

Но в этот раз девушка настолько устала, что просто на минутку прислонившись к обернутому простыней матрасу, как сразу провалилась в сон. А потом горько об этом пожалела.

Естественно, возжелай мучитель ее раздеть, он бы и так это сделал в любом случае.

Вплоть до того, что сжег бы любую ткань на теле одним из видов имеющегося у него огня. Негативного опыта в этом деле было — хоть отбавляй. Но одно дело, когда тебя заставляют, пользуясь своей силой, а другое, когда потом коришь себя глупыми сожалениями.

Грубая сила выбросила пленницу из ложа уже ближе к утру, уронила на камни вместе с выскользнувшим из ножен мечом.

— Бери оружие! — приказал желчный голос герцога и только после этого молодая маркиза рассмотрела диктатора Сопла: он стоял в проходе из кельи и манил за собой пальцем, — И побыстрей!

Она попыталась подхватить лежащую осторонь рубаху, но получила искрящийся улар по лбу и грохнулась на пятую точку.

— Бегом! — оглушила очередная команда.

Подхватив меч и потирая расцарапанную о камни кожу, девушка поспешила следом за таги в тренировочный зал. Но по пути попыталась хоть чуть-чуть задобрить сумасшедшего диктатора заранее заготовленными фразами:

— Растел, а ты никогда не хотел создать семью?

Но вместо ответа вдруг с ужасом осознала, что язык у нее во рту, губы и щеки полностью потеряли чувствительность. И услышала ехидный смешок:

— Сегодня тебе лучше помолчать! — а чуть позже и непонятная угроза-обещание: — Сегодня ты будешь создавать свою семью. Но! В полном и соглашательском молчании!

Тебе понравится…, может быть! Ха-ха! Если ты еще не полностью фригидная.

Последнее слово дошло до сознания пленницы уже в зале, предназначенном для тренировок боя на мечах и рапирах, одновременно с лицезрением картины сидящего на широкой лежанке обнаженного мужчины. Причем нового пленника явно сдерживали путы, но только магические, оставляя свободными лишь стопы ног и голову с шеей.

Мужчина был молод, красиво сложен и увит прекрасно сформированными мускулами, да и лицо у него, несмотря на жуткое напряжение, казалось вполне симпатичным. Но судя по неподвижным губам, он тоже не мог разговаривать.

Тогда как герцог, слевитировал на свой любимый стол, уселся в привычное для него маленькое кресло и хлопнул в ладоши:

— Итак! Начинаем церемонию знакомства. Прошу любить и лелеять: наша непревзойденная воительница и моя личная телохранительница Мальвика! Сейчас она покажет, на что способна.

Тотчас перед девушкой возникла магическая иллюзия ограненного в доспехи воина, который с удлиненным хостом бросился на девушку. Причем оружие имело вполне действенное, и совсем не иллюзорное свойство, и если просто стоять, не пытаясь обороняться, то через два, три удара маркиза превратилась бы в стонущее и изломанное в нескольких местах существо. Это она на четко, уровне вколоченных в нее с болью рефлексов усвоила за прошедший в неволе год. Поэтому на пределе усилий отбила первый выпад, а потом, постепенно разогреваясь, закружила по всему залу в жестоком и напряженном поединке. Бой получился настолько тяжелым и сложным, что думать о своем внешнем виде, или хоть как-то прикрываться руками и мыслей не возникало. Гораздо худшим представлялось жестокое ранение, чем наблюдающий за ней взгляд незнакомого мужчины.