Михаил Багнюк - Алмазные горы. Души нижних миров

– Что бы тебе придумать из оружия...

– Тут есть кое-что. – Юстиниана протянула руку. За седельной сумкой была пристегнута короткая шпага. – Выбирать было некогда, только то, что нашлось в конюшне, – извиняющимся тоном проговорила она. – Видимо, Раста любила изящные искусства.

– Ну, что есть, то есть! – Хельга скрыла невольную радость, что не придется делиться мечами.

Постепенно просека сужалась в неширокую тропу. Мох свисал с угрюмых древних деревьев рваной ветошью – будто выцветшие знамена минувших веков встречали долгожданных гостей. Почва сырела, и копыта коней уже оставляли глубокие лунки, быстро заполняющиеся мутной водой.

Рассвет наступил скоро. Пронзив лес золотыми шпагами лучей, он окрасил верхушки лесных трав в нежно-розовый цвет, изумительно переливающийся капельками росы на ковре густой сочной зелени. Ночь отступила, как мимолетное недоразумение, и солнечное тепло сначала ласково окутало плечи всадниц, а затем навалилось и придавило, заплечным грузом утомляя коней и путешественниц.

– А что, искупаемся в Живице? – предложила Юстиниана. – Все-таки сутки пути.

– Экой ты стала неженкой! – неохотно согласилась Хельга.

Она и сама была не прочь освежиться в животворных потоках реки, но смутная тревога не покидала ее. Чувство, что за спиной у них нечто большее, нежели они предполагают.

Юстиниана истолковала ее ворчание по-своему:

– Времени почти не потеряем. Разденемся и войдем вместе с лошадьми, искупаемся, коней заодно искупаем – и вплавь на другой берег.

– Можно, – согласилась Хельга. – Только бы русалок не потревожить.

Они скинули одежду, свернули ее и приторочили к седлам. Серый жеребец прял ушами, радостно фыркал, с наслаждением заходя в воду.

Какое-то мгновение они были просто счастливы. Свежесть и радость серебряных струй живой воды накрыла их, смыла дорожную грязь и тяжелые думы. Отступили черные тени под крутые берега. Стайки верхоплавок играли на солнце радужной чешуей. Водяные лилии источали сладкий, успокаивающий аромат. Синий зимородок высматривал мальков и нырял за ними, поднимая искрящиеся фейерверки брызг. Но струи воды наконец донесли весть об их присутствии русалочкам, которые играли в тени обрывистого берега, раскачиваясь в гамаках из плетеного тала. Те ощутили аромат пришельцев и потянулись вверх по течению.

Хельга первая почувствовала неладное.

– Русалки приплыли. – Она потянулась к мечам.

– Подожди! – Благоразумная Юстиниана перешла под мордой жеребца на сторону, где был тюк с вещами и оружием, но не касалась его. – Мы им вряд ли интересны...

– Ага, только не ты! – воскликнула Хельга, указывая на косяк хвостатых дев, устремившихся к Юське.

– Только не я, – нахмурив брови, согласилась Юстиниана.

Русалки и впрямь совершенно не интересовались магичками и Зарой. Они обступили серого жеребца, обвили его ноги и тянули бледно-зеленые руки к его морде. Жеребец засветился серебристым свечением.

– Ах вот оно что! Тварь из Живьего леса! – усмехнулась Хельга. – Вот из каких табунов Раста себе лошадку подыскала.

Жеребец нагнул голову и целиком погрузил ее в воду. В тот момент, когда он поднялся над водой, за ганашами у него распрямились бахромчатые, как у тритона, жабры, хвост, ставший плавником, ударил по воде.

Юська с сожалением провела рукой по гладкой шее.

– Ты хочешь вернуться домой, к своей стае? – Она легко сняла с него уздечку и подхватила узел с вещами. – Я знаю, как трудно быть в чужом мире! – Девушка посмотрела в черный омут его глаз.

Хельга с грустью подумала, что сделать-то они ничего не могут. Не рубить же русалок, чтобы потом ползти на водяной ящерице до монастыря.

Русалочки потянули полуконя-полутритона за собой. Но тот медлил. Затем еще раз наклонил голову, нырнул, и снова над поверхностью воды возвышалась благородная голова серого жеребца. Русалочки разочарованно вздохнули. Одна из них сняла со своей головки венок и бросила на уши коню. Стебли водяных лилий свились в подобие уздечки.

– Добро пожаловать в добровольцы! – пошутила Хельга. Ее потихоньку отпускало напряжение, которое предшествует битве.

– Скорее похоже на народное ополчение, – мрачно заметила Юська.

– Надо спешить, – согласилась Хельга.

Они стали вплавь переправляться на другой берег Живицы. Русалочки сопровождали их, вытянувшись неровным клином. Уже выйдя на золотистый песок противоположного берега, Юська обернулась к воде.

– Я обещаю беречь его, – сказала она, легонько похлопав Тритона по шее. Тот вытянул голову и отряхнулся, окатив Юську брызгами с головы до ног.

– Очень трогательно, – рассмеялась Хельга и в этот момент получила свою порцию душа от Зары.

Юська довольно улыбнулась и, ухватившись за холку коня, легко запрыгнула ему на спину. Хельга с легкой завистью посмотрела на украшенную лилиями уздечку.

– Ничего, Зара, я тебе еще лучше уздечку куплю.

Зара благодарно пряла ушами.

– Если не будешь брызгаться, – назидательно добавила Хельга.

Они отъехали уже достаточно далеко, когда от реки донесся невнятный шум. Над их головами пронеслась стая птиц.

– Странный крик у этих пернатых, – обратила внимание Юська. – Похоже на смех и плач одновременно.

– Живий лес, – веско заметила Хельга.

Они и догадаться не могли, что сверкающие воды Живьей реки стали мутными от крови добродушных русалочек.

Следом за Хельгой и Юстинианой к берегу приблизился всадник в черном дорожном плаще.

Смеясь, зеленовласые девицы поплыли к спустившемуся к реке всаднику. Играя, приблизились к гостю, в надежде позабавиться. Они улыбались путнику и манили его к себе. Но у него были иные намерения. Узкий азиатский клинок, описывая почти невидимые глазу круги, нес стремительную гибель. Чары русалочек были бессильны… Тоненькие руки и стебельки водяных лилий срезала безжалостная коса. И Живица утащила их разрубленные тела под коряги, чтобы спасти тех, в ком еще теплилась искра жизни.

А птицы были штандартом реки, взывающей о помощи. Молодым магичкам и в голову не пришло прочесть этот призыв. Вернись они или, еще лучше, устрой засаду на своем следе – скольких бед могли бы избежать. Но они спешили. Спешили за тем, что следовало за ними по пятам.

Хотя магический фон был спокоен, Хельга выставила несколько простеньких ловушек. На всякий случай. И хотя преследователь отмахивался от Хельгиных заклинаний, как от мошкары, он все равно терял драгоценные минуты.

Подруги вполне сносно заправились в придорожной харчевне и захватили припасы с собой, чтобы до минимума сократить время привалов. Лошади, обладающие недюжинной силой, словно осознавали важность этого похода. Еще не истекли пятые сутки, а девушки уже оказались у стен монастыря.