Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал

Больше желающих говорить не нашлось. Бэзил тоже молчал, упрямо вздернув подбородок в ожидании заслуженной взбучки, но Савиньяк на него не смотрел — он проверял пистолет.

— Прошу господ полковников предоставить списки убитых, раненых и отличившихся, — взял дело в свои руки Хеллинген, — и подготовить свои соображения на предмет возможности дальнейшего наступления. К утру.

— Последнее излишне. — Проэмперадор сунул пистолет в ольстру. — Господа, я понимаю ваши опасения. Тем не менее мы атакуем. Сейчас. Если Фридрих еще не переправился на тот берег притока, он сделает это в ближайшее время. Нужно, чтобы вслед за ним не отступало в порядке, но неслось галопом все, что еще остается на ногах. Айхенвальд, вы атакуете по всему фронту. Как и раньше, зарядов не жалеть. Хейл, займите ваших дриксенских «друзей» и оторвите их от пехоты. У вас преимущество в пару полков, придержите их, потом бросайте в разрыв — наводить панику и угрожать окружением. Эрмали, на правом крыле у дриксов вся конница, да и пехота там приличная. Дело для конной батареи найдется. Где именно, смотрите сами. Остальные пушки пусть действуют, как и раньше. Не скрою, я очень доволен вашими артиллеристами. Все понятно?

— Да! — завопил Бэзил, с обожанием глядя на свихнувшегося маршала.

— Да, — подтвердил Эрмали. — За артиллерию я ручаюсь, но, проезжая, я видел нашу пехоту. Люди вымотаны до предела, я не уверен, что их хватит еще на одну атаку.

— Что ж, значит, придется приободрить. Все, господа, — помимо обычной категоричности в тоне командующего слышался ранее не проявлявшийся напор, — начатое надо довести до конца. Этим мы все сейчас и займемся.

— Совет получился коротким, — вполголоса хмыкнул Хейл. — Бэзил, хватит считать «гусей». До конца так до конца…

Они были недовольны и не уверены. Ни в чем — ни в успехе, ни в провале. И слишком измотаны, чтобы спорить. Исполнять всегда легче, вот они и исполнили. Приказы «побежали» сверху вниз — от генералов и полковников к капитанам, теньентам и наконец к сержантам, что вместе со своими солдатами сейчас пойдут в атаку. Хочется им этого или нет.

По всей линии шло шевеление: сновали порученцы, батальоны под окрики ротных командиров и сержантов ровняли ряды. Рядом хмурился и молчал Хеллинген. Начальник штаба уже выполнил все, что входило его обязанности, даже перечислил предполагаемые трудности. В его рассуждениях был резон, но очень уж… манриковский. Нельзя останавливаться на полдороге. Когда в Талиге нет ни короля, ни кардинала, ни Первого маршала — нельзя. Можно только побеждать, безжалостно и расчетливо, как Альмейда. Нужно вбить в голову последнего коногона, подносчика пороха, кашевара, что он — талигоец, а значит — победитель. Что ему по плечу и изнурительные марши, и разгром превосходящих армий хоть Дриксен, хоть Гаунау, хоть Леворукого…

Пропели трубы, возвещая начало наступления, затанцевал, порываясь вперед, Грато. Еще рано, дружок, еще рано…

Лионель видел спины пехоты, медленно, но слаженно двинувшейся вперед. Следом тронулись запряжки с орудиями — Эрмали не имел обыкновения терять время. Конной батареи отсюда видно не было, но, можно не сомневаться, она появится в нужном месте. Какая все же полезная вещь… Обычная артиллерия никогда бы не поспела за драгунами Стоунволла, да и здесь пушки пришлись очень кстати. Вытащить в Надор Эрмали было верным решением. Генерал управляется с последней выдумкой Рокэ не хуже Вейзеля. С последней… Так и понимаешь, что больше не ждешь и не надеешься, вернее, надеешься на себя.

Впереди грохнуло, над первыми рядами взлетела полоса белого дыма, и тут же вдогонку ударили пушки. Дриксы ответили чуть погодя и слабее, гораздо слабее! «Гуси» уже вытрясли все, что имели, а имели они немного. И вновь треск залпа, вновь его поддерживают более гулкие удары орудий. В те короткие мгновенья, когда стрельба в центре стихает, слышится словно бы эхо, доносящееся с обоих флангов. Там тоже началось…

Пушки говорят, люди ждут. Еще можно остановиться, внять голосу разума, но армии нужна цель. Ей нельзя оставлять время на раздумья. Ей вообще нельзя оставлять времени. Надо выдрать у гусиного высочества перья, одернуть Хайнриха, озадачить Эйнрехт и подхватить хексбергскую удачу. Никто не знает, как сложится у Рудольфа и фок Варзов. Старики могут не выдержать, и тогда тебе придется стать Талигом… Как Проэмперадору Севера, пусть и другого. Как молодому. Как сыну и внуку маршалов, как соратнику и как бы не наследнику Алвы. Можно верить, что Рокэ вернется. Можно верить в Рудольфа…

Это так заманчиво: верить, что тебя найдут, прикажут, исправят то, что ты натворил, наорут, в конце концов. Когда есть начальство, его можно любить, ненавидеть, считать дураком и невежей. А можно обожать. Доставшийся Эмилю порученец этим и занимается, но Леворукий даровал сие сокровище югу. Северу достался знаменитый Давенпорт. Толк, впрочем, со временем будет из обоих. Или не будет, потому что ни дотошность, ни отчаянность без ума погоды не делают.

— Капитан Давенпорт, что вы думаете о наступлении?

— Люди и лошади очень устали, господин маршал.

— Не слышу ответа. Что вы думаете о наступлении?

— Айхенвальд может…

— Что вы думаете о наступлении, капитан?

— Я не… Я не имею личного мнения, господин маршал.

— Благодарю вас.

Взрыв стрельбы справа — глухой и то услышит. Близко, теперь жди доклада. Наверняка «медведи». В общем треске и грохоте проступают отдельные голоса. Левее, где находился пологий, но достаточно широкий пригорок, артиллерийский огонь стал чаще. Значит, Эрмали уже расставил последние из тащившихся по долине орудий. Участие в предыдущей схватке они принять не успели. Отдохнувшие пушки, измотанная живая плоть… Кони будут скакать по воле всадников, пока не упадут. Люди могут вынести больше. Если захотят и поверят…

А вот и гонец.

— Господин командующий. От Лейдлора. Находившиеся против нас гаунау пошли вперед. Вместе с кавалерией. Рейтар мы перехватили. Пехоту остановила конная батарея. Картечью, в упор. «Медведи» не выдержали и отошли.

Двенадцать орудий… Картечные выстрелы, раз за разом рвущие в куски плотные ряды пехоты. Второй раз с начала сражения внезапно появившиеся в первых рядах пушки решают дело. Жаль, вторая батарея сейчас бездельничает у моста.

— Хорошо.

Привстать в стременах, оглядеть примолкшую свиту, погладить коня…

— Что ж, господа, пора. Теперь вперед пойдем мы.

И опрокинем Фридриха в реку. Эти камни и эти холмы запомнят и дриксы, и талигойцы. Одни — полный разгром, другие — столь же полную победу. Сегодня в Талиге должна взойти новая звезда. Звезда маршала Савиньяка. Это важнее всего, потому что становится слишком темно.