Невеста Лесовика (СИ) - Таня Соул
— Так-то оно так, — согласилась я. — Но всё-таки кое-что пока не на месте. Хотя о том я тебе говорить не буду.
— О чём о том? — напрягся царь. — Нет уж, ты лучше мне скажи. А то после таких намёков я сна окончательно лишусь.
Я помялась-помялась, вроде как нехорошо самой-то рассказывать. А с другой стороны, если меня Лесовик не послушает, то и никого другого не станет. Так лучше уж я ему эту весть и сообщу. Для верности.
— Дело тут такое случилось… странное, — оглянулась я на шедшего позади Степана да голос-то свой понизила. Тихо в лесу, и он, конечно, мог и так расслышать. Но всё же таки попробовать стоило без него это дело решить. Чтобы он лишний раз не изводился. — В общем, озазнобился наш Стёпа.
— Оза… что?
— Зазнобу свою встретил. Души в ней не чает, жить без неё не может. Даже когда она крючковатеет и злится.
Царь, до этого спокойный, вдруг оступился.
— И что же это за зазноба такая? — спросил он подозрительно.
— Ну… — вздохнула я, — девушка она непростая. С характером. Тебе бы по вкусу не пришлась, а Степану, видишь ли, нравится. О такой, говорит, и мечтал. И её зелёная кожа не смущает его, и волосы тинистые. И даже вредность её Стёпе по душе пришлась. Говорит, что хорошая она. Просто во всех разочарованная.
— Слушаю я и не нравится мне уже зазноба эта. О-ой не нравится, — протянул Лесовик и на Стёпу-то оглянулся. — То-то ходит он весь в думах тяжёлых, как с болот вернулся. Ещё бы не тяжело ему было.
— Да вот и дело-то, что тяжело. Говорит, нужно ему благословение твоё. Без него никак. Так что ты уж, не обессудь, благослови Степана нашего на счастье.
— Да какое ж там счастье? — изумился Лесовик.
— Ну… какое получилось, такое счастье. Нам ли с тобой судить? Ты вон меня с жертвенника вниз головой пёр, и ничего тебя не смущало. Так что каждому своё отведено. Благословляй его, говорю, пока он совсем не закручинился.
— А после благословения что? — спросил Лесовик с грустью. И ведь сам догадывался что, а всё равно спрашивал, надеялся, опровергну.
— Ну, что-что, свадебку они вслед за нами сыграют. И заживут.
— На болотах, что ли?
Вздохнула я, но сказала, как было:
— На них. Где ж им ещё жить-то? Там у Болотницы всё хозяйство. Кто ж без неё русалок да водяных в узде держать будет? Да и не надо нам её, Болотницы этой, в городе. Она ж всю речку позапрудит и все поля позаболотит. Нет уж, пусть в своих землях лучше остаётся. Там у неё уже и так всё запружено.
В том Лесовик спорить со мной не стал. До дома шёл он задумчиво, я бы сказала, тоскливо. А после, когда мы до хором дошли, позвал он Степана к себе на разговор. А меня вроде как в опочивальню отправил, но я ж не из усидчивых. Стану, что ли, утра дожидаться, чтобы исход узнать?
Сделала вид, что в опочивальню ушла, а сама, дождавшись, когда за царём и Степаном дверь закроется, юрк обратно в коридор. И к двери этой ухо приложила. А то про Болотницу-то Лесовик всё понял, а решение своё мне так и не сказал. Может, удумает он Степана в городе силой оставить.
Стою, значит, прислушиваюсь. И вроде бы слышно, но не каждое слово.
— Передали мне, что зазнобу ты свою встретил, — начал царь, а у меня на этих словах сердце от волнения затрепыхалось. Ведь понятно же сразу, кто ему это передал. Не мог он, что ли, как-то похитрее сказать? Всему его учить надобно.
Степан там за дверью что-то замялся. Промямлил непонятное. Но ясное дело, про Болотницу пытался объяснить. На таком каждый стушуется. Лесовику-то она вон сколько проблем доставила.
— Знаю я, — отмахнулся царь. — Что за зазноба у тебя. Удивлён я был, Степан. Но что уж, сердцу не прикажешь.
Здесь и добавить было нечего.
— Благословишь ли, царь-батюшка? — завопил Степан никак от облегчения, что про Болотницу-то не надо ему рассказывать и объяснять.
И хоть не видела я самой картины, знала наверняка, что в пол он поклонился и так в поклоне и остался стоять. Ответа ждал.
— Тяжко мне без тебя будет, — начал царь, а мне его сразу огреть чем-нибудь захотелось. Ну, кто же так людей-то мучает? Просят у тебя благословения, так и дай его. Что вредничать-то? На Болотницу говорит, а сам не лучше. — Но против воли держать я тебя не буду. Условие только поставлю одно.
— Какое? — встрепенулся Степан.
— Найдёшь достойную себе замену. Найдёшь и обучишь. А уж как ты это устроишь, до свадьбы своей иль после, мне всё равно. Главное, чтобы дела по уму все передал.
— Так это я передам, конечно! — обрадовался Стёпа. — А на смену себе я уже Прокопа присмотрел. Он малый шустрый и смышлёный, быстро обучится.
— Тогда пусть торжество наше поможет тебе организовать. А мы и посмотрим, шустрый он или нет. Ежели понравится он, пусть тогда обучается, — согласился царь.
Здесь уж Степан в благодарностях рассыпался, и дальше я слушать не стала. Может, им с Лесовиком захочется ещё и прошлое повспоминать или признаться в чём. Не для чужих такое ушей. Да и забот у меня хватало помимо этого. Как за свадьбу они заговорили, так у меня от волнения даже живот что-то свело. Это что же получалось, до свадьбы моей всего-то день оставался?
Страшно мне стало, что жуть. И теперь уже не такой глупой идея с той пробной свадьбой выглядела. Ежели б я заранее через это не прошла, так, наверное, от испугу спряталась бы где-нибудь и пережидала, пока все, так и не поевши, разойдутся. А тут вроде уже и знаю, чего ожидать. Можно как-то и смелости даже набраться.
В общем, в растрёпанных чувствах пошла я спать и ну уж очень с трудом засыпала. А наутро встала разбитая совсем. Вокруг кутерьма. Все носятся, то одно мимо пронесут, то другое, то по еде что-то спросят. Но особенным энтузиазмом отличался даже не Степан на этот раз, а его приемник. Прокоп, как нам представили паренька, был рыж, словно солнце, и до рябости конопат. Но в целом парень хоть куда. Я бы сказала, почти жених. Главное, и этого помощника на болота не отправлять. А то ведь умыкнуть русалки, за ними не заржавеет.
Пока я
