Сто причин моей (не) любви (СИ) - Елена Александровна Романова
Может.
И позволит.
Но пока она такая послушная, он просто ее разденет. Ее чертовой юбке с большими пуговицами здесь не место. Прижимая девушку к себе, Нейл расстегнул ее юбку и стянул вниз, увидев то, что заставило его кровь закипеть.
Эви, плохая-плохая девочка.
Помимо скромного белья, она носила чулки и пояс с подвязками. В черном цвете. На гладкой молочной коже…
Нейл оттянул нижнюю губу девушки пальцем и глубоко поцеловал, касаясь языком ее языка. И Митчелл, кажется смутилась, простонала что-то ему в губы. Как пьяная. Совершенно заторможенная.
Нейл был уверен, что она испугается его взгляда, ведь его зрачки светились золотом, а зрачок был вертикальным, как у зверя, но девушка боялась совершенно другого — оказаться голой перед ним, отдаться и стать уязвимой.
Митчелл, ты станешь!
Нейл постарается от души сделать ее зависимой. От него. От секса. От его присутствия в ее жизни.
Обхватив девушку за талию, он отнес ее к кровати. Сегодня он зацелует ее до красных опухших губ. Он всю ее пометит. Не будет ни одного мужчины, сомневающегося в ее принадлежности. Она — его. Нейла Олсена. Только так.
Правда, эти ее зачесанные в пучок волосы…
Прежде, чем уложить ее на лопатки, он бесцеремонно вынул одну за другой шпильки из ее прически, высвобождая тяжелые светлые локоны. И все время, что он потратил на это, он был занят ее ртом. Да, она быстро учится. Схватывает на лету, прямо скажем. И всякий раз она издает звуки, от которых у Нейла кружится голова: стонет, шипит, придушенно вскрикивает или бормочет. И она так искренна и горяча, как не могла быть ни одна проститутка, с которыми Нейл имел дело раньше.
Он уложил Митчелл на спину, а сам встал на одно колено в изножье кровати и взял ее за щиколотку. Девушка приподнялась на локтях, и Нейл вскинул на нее взгляд. Забыл, как дышать, проклятье. С зацелованными губами, розовощекая и растрепанная Митчелл была идеальна.
Его ладонь скользнула ей по лодыжке, и Эвелина приоткрыла рот, тяжело задышав. Огромными от страха глазами она смотрела, как Нейл стягивает чулок с ее ноги. Ее кожа покрылась мурашками, и дракон несдержанно поцеловал ее в коленку.
Он ведь не лгал. Поцелует везде — даже там, где она будет больше всего стесняться.
Второй чулок тоже отправился на пол, и Нейл поднялся и, глядя на девушку, стал раздеваться сам. Наверно, сейчас он выглядел, как маньяк. Да, он был нетороплив и спокоен внешне, но его сердце качало кровь, словно безумное.
Конечно, он ее напугает. Митчелл и сейчас дрожала, а, когда он стянул с плеч черный камзол, она буквально задохнулась. Ее пальцы комкали ткань простыней. Девушка плотно свела колени, глядя Нейлу прямо в глаза — напугана до смерти.
Почему это так возбуждает?
Шейный платок, рубашка — все прочь. Нейл ощущал, как натянулась ткань его брюк.
— Закрой глазки, малышка, если так страшно, — хрипло произнес он.
И улыбнулся, потому что не закрыла. Упрямая ведь.
Ну, ладно, Митчелл.
Одно дело видеть его голым на вершине горы, когда он не в форме, другое сейчас, когда он в полной готовности. На его обнаженной груди сверкают капельки пота от напряжения, которое он испытывал.
— Нейл…
Боги.
Почему?
Олсен прикрыл глаза. Его член дернулся и заныл болью только от звука ее голоса, от того, что этот голос был обличен в его имя. Каким тоном она это сказала, проклятье!
— Да, малышка? — он расстегнул брюки и беззастенчиво коснулся пульсирующего члена, представляя, что совсем скоро насадит на него Митчелл.
— Я не могу.
— Что? — он сглотнул.
Послышалось.
Она этого не говорила.
Не сейчас.
— Лорд Лесли…
Олсен закрыл лицо ладонью, сжал пальцами виски, провел по щекам. Дыши, нахрен. Просто дыши, Нейл.
— Не подходящий момент, Митчелл, — прорычал он.
Что, если она начнет сопротивляться? Кричать? Испугается и выпрыгнет в окно, как уже это проделывала? Чертова дикарка!
— Я тебя все-равно трахну. Не надо. Не усложняй, пожалуйста, — предупредил он.
Он сказал «пожалуйста», мать твою. Он это, вообще, никогда никому не говорил. Внемли этому, женщина!
— Я хочу тебя, Нейл.
Он резко убрал руку от лица. Вот теперь послышалось. Да? Нет?
По ее глазам ничего не разобрать. Она так напугана и взволнована, что выглядит на грани обморока. Ее грудь часто вздымается, а пальцы утоплены в ворох простыней.
— Лорд Лесли угрожал моей семье, я боюсь за них. Это нельзя откладывать.
— Нет, черт, — выругался он. — Что ты сказала до этого, Митчелл? Что ты, нахрен, сказала?
— Я… — ее губы задрожали: — Не смотри, пожалуйста, на меня.
Он опешил, но покорно закрыл глаза, и Эви сквозь шумное дыхание просипела:
— Я очень тебя хочу…
Он и сам не знал, как оказался над ней. Просто крыша съехала окончательно, и он осознал, что нависает над девушкой на вытянутых руках и сжимает зубы так, что они вот-вот раскрошатся. Он смотрит на нее сквозь драконье зрение. Нейл сейчас полностью открыт: магическая сила струится по венам, пронзает каждый нервный импульс. Эта стадия между превращением из человека в зверя пьянит и наполняет силой. И в этом состоянии он собирается заниматься любовью, потому что метка истинности зудит на груди. Дракон хочет присвоить свою пару. Эта потребность сильнее, чем жажда жизни. Даже умирая, он бы спарился с ней.
Но вот ее ладошки обхватывают его лицо, гладят его скулы и подбородок. Ласковые пальчики оглаживают его бровь, над которой тонкой полоской светлеет затянувшаяся ранка.
— Пожалуйста, Нейл…
Он летит в пропасть.
Он просто ранен.
Всего трясет.
Он таким себя никому не показывал.
Он и сам себя таким не знал.
Слетевшим с катушек и обезумевшим. Влюбленным?
— Я буду твоей потом, — она слегка приподнимается и нежно целует его сомкнутые губы, — но сейчас помоги мне.
Трогательная.
Он и не знал, что она может быть такой.
Нейл застыл. Дракон не признавал никаких связей, кроме истинной. Ему было плевать на родство, на других, на все. Ему необходима женщина.
Он выдохнул. Мышцы обозначились на его спине, груди и руках. Он просто каменный. И он вжимает Митчелл в кровать, потому что ему уже больно. И он подумывает ее больше не слушать, а просто взять.
— Нейл? — в ее глазах вспыхивает понимание того, что с ним происходит.
Она осторожно убирает волосы от его лица, и снова гладит
