Агентство «Острый нюх». По следам преступлений - Стрельникова Кира
Я прислонилась затылком к стене, прикрыв уже сухие глаза. Острота утраты чуть притупилась, боль теперь вместо колючего ежа монотонно пульсировала в груди. Подозреваю, мне придется привыкать к ней, жить с ней. Кстати, то лицо, мелькнувшее в голове вчера, тоже вспомнила: я видела его по мурманским новостям летом, это было громкое дело в городе, которое вел мой папа. Некромант, съехавший с катушек от горя после смерти своей девушки и попытавшийся ее оживить. А поскольку оживление разумных существ строго карается законом вплоть до смертной казни, естественно, провинившегося осудили. Подробностей я не знала, просто вдруг вспомнилось, что смотрела новости, где показывали этого человека, и все. Странно, почему он мне вчера привиделся? Или, может, моя память чудила от стресса и это воспоминания уже пробивались?
Допив кофе, я взяла ноут и до самого позднего рассвета сидела в сети, с каким-то болезненным любопытством выискивая сведения четырнадцатилетней давности про то, что случилось с моей семьей. Да, писали о смерти судьи из клана песцов в Мурманске и о том, что их дочь пропала без вести. Меня искали, и тщательно, но, к сожалению, особенности вида, невозможность поиска по крови делали эти поиски безрезультатными. А когда приехала бабушка, мои следы уже выветрились, затерялись, и я слишком далеко ушла от Мурманска за это время. В общем, меня не нашли, и я добежала до самого Питера. Видимо, на чистом упрямстве, и спасибо Варваре и Степану, что нашли меня в тот вечер. А вот как так получилось, что аж два вампира ухитрились сбежать из резервации, не выяснили до сих пор. Конечно, их очень быстро поймали и уничтожили, соседи успели вызвать полицию, услышав шум и крики в нашем доме. Но они совсем чуть-чуть опоздали…
Я отложила ноутбук и снова сходила на кухню, приготовив себе омлет по-быстрому. Время близилось к девяти, и потихоньку наваливалась усталость, я ощущала себя опустошенной и вялой, ни на какую работу идти не хотелось. Может, позвонить Рэму и попросить выходной? Объяснить, что память ко мне вернулась и… мне надо прийти в себя. Вряд ли он откажет. С трудом дождалась половины десятого – наверняка к этому часу Рэм точно проснулся – и набрала его номер. После двух гудков трубку сняли, и послышался голос барса.
– Алена? Доброе утро, – с некоторым удивлением ответил он. – Что-то случилось?
– Я все вспомнила, – тихо ответила я, глядя в окно – там даже в разрывах туч проглядывало синее небо.
Можно надеяться, что сегодня увижу солнце хотя бы на несколько часов. Рэм помолчал, потом негромко произнес:
– Твоя бабушка к двенадцати в городе будет, я ее встречать в аэропорт еду. Что ей передать?
Бабуля. Единственный оставшийся у меня родной человечек. Я помнила ее очень смутно, все-таки много лет прошло с нашей последней встречи. Она постоянно в разъездах была и жила не в Мурманске с нами, а в Архангельске, но приезжала к нам один-два раза в год регулярно.
– Можно, я сегодня выходной возьму? – тихо попросила, рассеянно водя пальцем по стеклу. – Я… плохо спала, – чуть запнувшись, все же объяснила. – И да, конечно, увижусь с бабулей, – на моих губах появилась улыбка, правда, по-прежнему грустная.
– Ну конечно, отдыхай. – От неожиданных мягких ноток в его голосе я на несколько мгновений выпала из своих переживаний, очнулась от печали и даже немного смутилась, снова вспомнив его «Ты мне нравилась тогда». – Хочешь, заеду за тобой и вместе поедем в аэропорт?
По большому счету я и сама могла встретить бабулю, без Рэма, раз память ко мне вернулась, но было бы некрасиво сейчас заявить: «Знаешь, а давай ты мне просто скажешь номер рейса, и я сама сгоняю». Все-таки он был моим телохранителем, пусть и недолго, и нашел меня, несмотря на прошедшие четырнадцать лет. Ну и если бабушка ему звонила, значит, наверное, она в курсе поисков Рэма, а скорее всего, сама его и попросила продолжать их. И вообще, что опять за малодушие и попытки оправдаться перед собой, почему я снова куда-то с Рожновым еду. Женька все равно у родителей еще.
– Спасибо, было бы неплохо, – согласилась я и поспешно добавила: – Только я на Петроградке сейчас, – и назвала свой адрес.
Пожалуйста, не спрашивай, почему, прошу. Не надо… Сама разберусь со своей личной жизнью как-нибудь.
– Хорошо, тогда в одиннадцать заеду, – отозвался Рэм. – Отдыхай пока, до встречи.
И отключился. Я отложила трубку и перевела дух, невольно отметив тактичность Рожнова. Интересно, он по жизни такой или только со мной предпочитает вести себя сдержанно? Ох, а вообще я слишком много и часто о нем думаю, непозволительно часто для женщины, у которой есть отношения и другой мужчина. Так, все, спать-спать, у меня есть еще час точно, нужно использовать его с толком. А Женька, Женька успокоится, остынет, и мы нормально поговорим. И все будет как раньше.
На этой оптимистичной ноте я отправилась в спальню досыпать хотя бы частично то, что не получилось ночью.
Этим же утром, квартира на Лиговском проспекте
Позавтракав, некромант уже знал, чем сегодня займется после встречи с художником. Пока рисуется портрет – это займет несколько дней, как сказал молодой мастер, – он все-таки потратит еще пару драгоценных волос и проведет другой ритуал, легче, чем «Зов сирены», и безопаснее. Защита, которая стоит на Алене, уж точно не помешает определить ее местонахождение в городе. Вернувшись из мастерской, где оставил художнику миниатюру Алены, некромант достал драгоценный локон, расстелил на столе карту и выдернул несколько волосков. Зажег свечу, поставил рядом с картой на чистый лист, нарисовал вокруг несколько символов и поднес волосы к пламени, беззвучно шевеля губами. Его взгляд стал отсутствующим, ладонь замерла над картой, пламя же полыхнуло зеленым, жадно слизнув из пальцев добычу.
Символы на листе слабо засветились, некромант начал медленно вести рукой, прикрыв глаза и продолжая что-то шептать. Воздух в комнате сделался густым, вязким, звуки в нем словно застыли. Пальцы кольнуло первый раз, когда ладонь проходила над районом между Литейным, Невским и Садовой, и губы некроманта дрогнули в намеке на улыбку. Однако руку словно что-то тянуло вперед, и он не стал сопротивляться магии. Значит, где-то еще Алена часто появлялась, кроме этого квартала. Второй раз рука замерла над районом за Сенной площадью, и больше сигналов от карты не приходило. Свеча мигнула и погасла, знаки – тоже, оставив на листе слегка обугленные следы. Некромант выдохнул, открыл глаза и внимательно посмотрел на карту. Что ж, в этот раз ритуал принес больше пользы, не зря потратил драгоценные волосы. Улыбка мужчины стала шире: когда он получит портрет, можно будет уже заняться поиском предметнее, а пока почему бы не погулять в тех районах, вдруг повезет встретить Алену… Или хотя бы увидеть издалека.
Что некромант и сделал, быстро одевшись и выйдя из дома. Погода сегодня радовала бледным осенним солнцем, чистым хрустальным небом, и город немного встряхнулся от сонной ноябрьской хмари. Мужчина немного постоял во дворе, вдыхая свежий воздух с легким запахом выхлопных газов – Лиговский проспект проходил близко, – и неторопливо отправился к Литейному. Этот район лежал ближе.
Квартира Алены на Петроградке
Как ни удивительно, но того часа мне вполне хватило, чтобы отдохнуть, – спала я крепко и без сновидений, сознание как выключили. Проснулась от будильника, бодрая и немного нервная: при мысли о встрече с бабушкой по спине бешеными муравьями бегали мурашки. Конечно, я волновалась, сердце колотилось с удвоенной силой, пока собиралась на встречу. Почти залпом выпив чашку кофе и не почувствовав вкуса, запихав в себя кое-как пару бутербродов, я оделась и покосилась на часы – время приближалось к одиннадцати. И где Рэм? Однако стоило подумать о барсе, как раздался звонок телефона – шеф легок на помине.
– Ален, я подъехал, – известил Рожнов, и от его голоса в животе что-то сладко екнуло.
– Да, сейчас спускаюсь, – постаралась ответить спокойно и списала собственную реакцию на него на общее нервное состояние и стресс.
