Дитя Н'аэлора (СИ) - Якубович Александр

Но прежде чем отправляться в погоню, надо позаботиться о лейтенанте и девочке.

Едва я двинулся навстречу эльфам, Ирнар дернулся, будто бы увидел живой кошмар. На лице обычно высокомерного и холодного эльфа сейчас читался полный спектр эмоций: от удивления до ужаса. Демоническая броня закрывала меня целиком, даже внешний мир я сейчас видел глазами многочисленных теней, словно стрекоза, я видел сразу всю пещеру, а не только то, что находилось передо мной.

Приказав демонам открыть мое лицо, я приблизился к выжившим темным и сразу понял, что пришел вовремя: Лиан посерела, сквозь пальцы Ирнара, которыми эльф зажимал рану на шее потерявшей сознания девушки, сочилась кровь. Сам эльф выглядел не лучше — у него было как минимум вывихнуто одно плечо, но других серьезных травм я не заметил.

— Убери руку, — скомандовал я, протягивая окутанную демонами ладонь к шее эльфийки.

Еще несколько капель моей крови, вспышка печати и Нильф, принимая мое подношение, затягивает страшную рану на горле Лиан, оставляя на ее месте тонкий шрам. Я бы мог исцелить ее и так, чтобы не осталось и следа, но боевые отметины — это то, что напоминает нам о своих ошибках. Пусть и Лиан помнит о том, как прошла по краю.

Задумавшись, я перевел взгляд на Ирнара и поймал взгляд эльфа. Зря. Едва заглянув в мои глаза, эльф посерел от ужаса, а в глазах лейтенанта стала плескаться паника.

— Спокойно! — мой голос звенел, усиленный магией и пронзающими мое тело демонами. — Будет немного больно…

Я положил руку на вывихнутое плечо эльфа, а демоны сделали все остальное. Словно слизень, моя живая броня облепила корпус и предплечье лейтенанта, после чего призванные твари без предупреждения рванули его вывихнутую конечность, вставляя руку на место.

— Вас вытащат, — сказал я, напоследок бросая взгляд на Лиан.

Второй раз эльфийка прошла по краю, второй раз я вырываю ее из когтей смерти. Мне надо пересмотреть свой подход к ее обучению, ведь в следующий раз меня может поблизости и не оказаться.

Найти Владыку Харла не составило труда. Когда его помощники поняли, что пещеры вот-вот обрушатся, и похоронят их тут заживо, они бросили свой груз и дали деру. По иронии судьбы, мага бросили возле той самой комнатушки, где меня в первый раз держали перед боем на арене.

Его лицо было иссечено, а по осколкам серебра в лоскутах кожи я понял, что тут поработал мой амулет. Удивительно, что же произошло в той клетке, что надежный и искусно выполненный артефакт буквально взорвался? И как он попал в руки этого идиота?

Заслышав мои шаги, маг перестал скулить и повернул ко мне безглазое лицо.

— Кто здесь⁈ — взвизгнул колдун, пытаясь в очередной раз воззвать к своей печати и исцелить свои раны.

Темные боги хоть и зовутся тройкой, но ненавидят друг друга. Присутствие магии другого Владыки обычно ослабляет твои чары либо вовсе не дает колдовать. Все зависит от того, насколько был силен колдун или артефакт. Мой амулет был под завязку накачан силой Нильф — иначе он не смог бы удержать пространственную клетку под замком — и сейчас его осколки действовали на мага, словно яд. Будь он чуть умнее и не таким напуганным, он бы избавился от остатков амулета на своем лице и одежде, но все, что мог сейчас сделать последователь Харла — скулить и пытаться обратиться к своей свежей печати.

Но он уже проиграл. Это Нильф терпелива и снисходительна, пусть и довольно строга с теми, кто не следует ее учению. Харл же скор на расправу и едва Второй Бог понял, что его колдун проигрывает, он отвернулся от мага. Его печать была сейчас не опаснее, чем обычная грязь на ладонях рыночного грузчика. И совершенно так же она была и бесполезна.

— Кто здесь⁈ — повторил свой выкрик мужчина.

— Где же твоя мощь, колдун? — спросил я, делая шаг внутрь комнатушки.

От звука моего голоса Владыка Харла замер, а уже через секунду заливисто расхохотался.

— Ты! Фиас! Ты! Идиот! — продолжал хохотать мужчина. — Как я тебя провел⁈ Я засек тебя, едва твоя грязная нога ступила в город! Глупец!

Я молчал и наблюдал за тем, как он, совершенно беспомощный, сидит передо мной на каменном полу, опершись спиной о стену. Однако чем ближе я подходил к мужчине, тем сильнее менялись его речи. Он чувствовал силу, чувствовал демонов, которые сейчас окружали меня. И это его пугало.

— Послушай, Фиас. Мы же оба Владыки! Темные маги! Наш путь — путь темных искусств! Хочешь Мибензит? Забирай! Мне не нужен этот город! Забирай себе! Или знаешь, я расскажу тебе все о Мордоке! Это он меня послал сюда, на его деньги все это предприятие и организовано! Он опасен! Очень опасен! Ему покровительствует Харл, без всяких печатей! Первый Разящий Король за тысячу лет! Тот, кто взял власть мечом и силой, как это делали наши предки! Фиас! Я все расскажу тебе о том, что творится на севере! Ты даже не представляешь, что ждет весь Минас! Но я! Я знаю! Я нужен тебе! Фиас!..

Я молча склонился перед магом и, схватив его за плечо, рывком поднял на ноги. Пару раз колдун попытался упасть — ноги его вовсе не держали и теперь доморощенного владыку била нервная дрожь — но я его держал крепко.

— Ну, так что? Мы договорились? Что ты хочешь узнать о Мордоке?

— Ничего, — ответил я. — Сам спрошу при встрече.

Наверное, он даже не до конца понял мой ответ, но меня это интересовало слабо. Я обещал самому себе вырвать сердце Владыки Харла, когда я его найду.

Кулак, опутанный демонами, с легкостью пробивает живот Владыки, чуть слева. Каждый, кто достаточно часто приносил человеческие жертвы или просто бывал в настоящем бою, знает, что пробиваться через грудную клетку тяжело. Ребра — довольно крепкие кости, а мышцы, скрепляющие их, надежно берегут жизненно важные органы. Ты можешь умирать неделю от раны в живот, но если тебе пробьют легкое или сердце — твои минуты сочтены. Именно поэтому грудина такая крепкая.

Но если вам нужно вырвать кому-то сердце, можно пойти в обход. Через мягкое брюхо, мимо желудка, можно запустить руку под ребра жертвы и, нащупав живое, трепещущее сердце, вырвать его одним движением.

Я посмотрел на красный, еще дергающийся кусок мяса в моем кулаке, после чего сжал сердце мага, сжигая его в пыль.

— Нильф, я сдержал обещание… — прошептал я, наблюдая, как сердце моего врага пожирает магическое пламя, дарованное мне Третьей Богиней.

Когда тело мага рухнуло на каменный пол, от его сердца уже ничего не осталось. Я сделал то, что планировал. Некоторое время уйдет на то, чтобы выловить всех, кто помогал Владыке Харла в этом предприятии, но это уже мелочи, о которых я подумаю завтра.

Рассвет я встретил на краю рыночной площади. Рассвет нового дня, рассвет новой эпохи. В прошлый раз я наблюдал падение Садов Армина, что же будет теперь?

Демоны, составляющие мою броню, затаились в печатях. Ладони от этого немного покалывало, но это было знакомое, хоть и подзабытое ощущение. Чувство, что руки чешутся, желают схватиться за меч.

Он сказал, что все это устроил Мордок? Я даже не удивлен. Слишком масштабное было предприятие, слишком много людей в нем участвовало. Один-единственный безумец, поклоняющийся Второму Богу, был на такое не способен.

Мибензит же постепенно приходил в себя от пережитого в ночи ужаса. Игнорируя крики и плач, доносившиеся со всех сторон, я спокойно зашагал в сторону торгового дома Н’аэлора. Нужно поспать, восстановить силы. Сейчас меня ожидало самое неприятное, что можно придумать после большой битвы — ее последствия.

Я не забыл о святоше, который этой ночью обрел немалую популярность среди горожан. К моей неудаче, его храм располагался не в районе Черной Кости, а в северной части города, где сосредоточены люди, облеченные определенной властью, статусом и деньгами. Если бы не они, я бы просто приказал Эрегору прирезать этого фанатика, а труп сбросить в первую же канаву. Но конкретно с этим святошей так поступить нельзя. Но и позволить ему наращивать свое влияние в городе, который должен перейти под длань Нильф, я не могу.