Хвост судьбы (СИ) - Валин Юрий Павлович
«Она ведь почти вдова», — подумала Клэ-Р. «Она изменяет и мерзнет. Понятно, Старый Медведь не простил бы, и ей неспокойно. И она определенно подозревает Терайка. Просто глаз с него не спускает. Естественно, у Рыб дурная репутация. Или он ей просто нравится? Пенис у него действительно на редкость крупный, аккуратный».
Пленники гримасничали, бессмысленно дергаясь в цепях. Ис Морлан выгибался вперед, так, что его мускулистые руки едва не выворачивались из суставов. Что-то яростно и гневно кричал, щерил зубы. Тщетно: по пыточной не разносилось ни звука, лишь неторопливо поскрипывало перо писца.
«Они похожи на тени. Словно смотрят уже из Верхнего мира» — осознала Клэ-Р.
В тишине чуть заметно шевельнулся высокий Безликий. Скрип пера прервался.
— Вижу, — кратко сказала королева. Подставила кубок — Лу наполнил его из кувшина.
До Клэ-Р долетел едва ощутимый аромат ширитти. Неожиданно и очень сильно захотелось сделать глоток. Ширитти грустный напиток, но знакомый. Возможно, он развеет ужас происходящего.
Поведение пленников изменилось — они дергались как-то совсем бессмысленно и конвульсивно. Терайк в неистовстве мотал головой, так что грива густых кудрей хлестала по стене. Норт Гоури извернулся в своих оковах, умудрившись почти отвернуться к стене.
Клэ-Р внезапно осознала, что совершенно упустила из внимания существенную деталь происходящего — эликсир заметно воздействовал на пленников. Они возбудились. В прямом смысле. Вполне очевидная и быстро нарастающая эрекция. Наверное, это побочное действие снадобья. Для гианы вздыбленный пенис — зрелище однозначно приятное. И стараться не нужно, да и мужчина уже вполне горд и доволен. Но сейчас-то пленники не слишком вдохновлены своей физиологической реакцией. Мужская стыдливость — весьма сложная вещь. Её даже Иво-Онн не могла до конца объяснить.
Леди Терайк, закрывая лицо дрожащими руками, всхлипывала всё громче.
— Успокойте изменницу и приступайте, — приказала королева.
Коренастый Безликий шагнул к благородной девушке, отвел от лица слабо сопротивляющиеся ладони, быстро и очень ловко ударил Тару Терайк по щеке. Громовой звук пощечины разнесся по помещению, едва не оглушив Клэ-Р. Леди Терайк ахнула, согнувшись в кресле.
— Помолчите, благородная шлюха из Рыб, — королева улыбнулась.
«Ей нравится!» — удостоверилась Клэ-Р. «Ей просто нравится. А вдруг измена кланов тут и вообще ни при чем? Нет, не может быть. Ведь корабль пропал, да и эти слухи о покушении на принца. Откуда-то королева узнала? Нет, должны быть у королевы какие-то доказательства. Непонятно, почему здесь нет принца Фериса. Ведь наверное, именно он должен допрашивать изменников…»
Дальше Клэ-Р попросту потеряла возможность размышлять. Пытки вовсе не то зрелище, что способно обострить умственные способности.
Когда Ису Морлану сдирали «чулки» с ног, он кричал так, что отзвуки воплей пробились даже сквозь завесу магии. Ничего ужаснее этого отдаленного глухого воя и представить было нельзя. С Морлана палачи начали. Сначала рвали клещами мускулы рук и выжгли на груди гадкое ругательство. Потом несчастный получил передышку, и ему задали несколько вопросов. В тихие стоны и проклятия королева выслушивать не стала. Морлан поочередно лишился ногтей на обеих руках, и палачи занялись его ногами. Эликсир не давал несчастному терять сознания и многократно обострял его чувства. Очевидно, сойти с ума снадобье тоже не давало.
Зато сама Клэ-Р чуть не спятила. Королева не приказывала смотреть — это подразумевалось само собой. Клэ-Р старалась незаметно прикрыть глаза. Несколько раз начинала дико визжать Тара Терайк — её походя били по лицу, заставляли заткнуться. Потом юная леди лишилась чувств, и это, видит Добрый бог, было только к лучшему.
Клэ-Р смотрела сквозь ресницы. Двое благородных пленников видели, что их ждет, временами пытаясь отвернуться, но лоскутья сдираемой кожи, так тщательно развешиваемые палачами на специальной подставке и судороги изуродованного тела, непреодолимо притягивали взгляды.
Ис Морлан лишился чувств, когда с его второй ногой было почти покончено. Королева, словно очнувшись, обвела взглядом пыточную:
— Дайте негодяю отдохнуть. Невежливо забывать о других гостях. Юный Гоури выглядит взволнованным. Ему есть что нам сказать?
—…Аше…Ичество, я невиновен!…шибка.
— Неужели ты ничего не знаешь? — королева улыбнулась. — Что ж, у тебя есть несколько мгновений, дабы напрячь память и вспомнить. Но прежде мы обязаны задать вопрос храбрейшему Терайку. Кто из вас первым высказал мысль убить принца? Кто и когда его должен убить?
Яростный взгляд сквозь спутанные кудри, обрывок донесшегося проклятья.
— Храбр и упрям. Как и все Рыбы, — прошептала королева. — С чего начнут наши мастера?
Высокий Безликий провел окровавленным пальцем по лбу и щеке пленника. Успел отдернуть руку — зубы гордого лорда клацнули беззвучно.
— О, истинный храбрец, — королева улыбалась. — Его прекрасное лицо стоит пожалеть. Начните с рук. Изменник так гордился своим умением ловко размахивать клинком. А мне эти лапы всегда казались излишне мускулистыми. Ты ведь помнишь наш разговор, Элек-Мудрец?
Правую руку Терайка неспешно прожгли железными стержнями. Потом вернулись к очнувшемуся Морлану и сняли кожу с его ягодиц. Королева пообещала приказать сшить из крепкой кожи Угря красивый кошель. Нищие Авмора будут просто счастливы ловить медяки, хранящиеся в столь благородном кошеле.
Королева говорила сбиваясь, её учащенное дыхание добавляло в смрад жареного мяса и лампового масла пары малинового ширитти. Должно быть, и пары эликсира наполняли комнату, туманя и обостряя чувства людей. Клэ-Р уловила растущее возбуждение мужчин. Нет, не только прикованных и изуродованных, но и занятых нелегкой работой палачей. И Клэ-Р совершенно не удивилась, когда высокий Безликий подошел, и взял горячей влажной рукой гиану за затылок. Заняться делом было легче. Гиана старательно радовала палача. Важно было не переусердствовать, — Безликий был у самой грани и мог бы разочароваться краткости радости, но эта тонкость была обычной проблемой ночной дарк, и Клэ-Р с готовностью ею занялась. Второго палача девушка тоже охотно бы порадовала. Как часто повторяла Иво-Онн, «довольный мужчина — ленив и снисходителен». О, да позволит Добрый бог, чтобы так и вышло! Клэ-Р охотно бы порадовала и мерзкого Лу, что сейчас в изнеможении пританцовывал за креслом. Пусть юнца потом крысы правильно обгрызут и истинной потаскушкой сделают. Но это потом. А сейчас гиана будет радовать всех, лишь бы…
Лишь бы не тронули.
Словно из-за бесконечности вод Залива доносился вой Иса Морлана, который никак не мог умереть. Клэ-Р старательно и очень вкрадчиво холила плоть коренастого Безликого — этот был возбужден не меньше напарника. Гиана не позволяла себе обрести надежду раньше времени — мужчины довольны, но королева…
Королева Кордейла наблюдала за пыткой не отрываясь, чуть подавшись вперед из кресла, приоткрыв хищный яркий рот. Светлые глаза не моргали. Она казалась опьяненной, но отнюдь не ширитти. Не замечала как сползли меха, обнажив бледно-розовое округлое плечо и рубины массивного ожерелья, не замечала тоненькой нити слюны потянувшейся с угла алых губ. А с левой руки Терайка, фаланга за фалангой, отнимали пальцы…
— Достаточно! Дайте им отдохнуть и подумать, — королева резко откинулась в затопленном мехами кресле. Белоснежный холм едва заметно колыхался, возможно, у благородной Кордейлы содрогались бедра, возможно, это только чудилось вновь оставшейся не у дел гиане.
Клэ-Р украдкой облизала губы, пытаясь хоть как-то привести в порядок помаду. Как бы там не обернулось, гиана должна сохранять достойный вид. Странно, о чем могут думать умирающие мужчины? Впрочем, у ночной дарк предостаточно собственных забот. От долгого стояния на камне колени начали ныть, но менять позу Клэ-Р ни за что бы не рискнула.
Безликие переминались у жаровни. Высокий обтирал клещи, коренастый нетерпеливо поправлял маску-капюшон. Королева на миг обернулась к писцу — тот не поднял головы, но стоны пленников стали чуть громче. Едва слышно вопил и клялся Гоури. Изменника из клана Китовой Травы пытки почти не затронули. Лишь на запястье правой руки был намечен узкий браслет — палачи уже высчитали, где будет разъят сустав. Рыжий преступник бился затылком о доски и кричал, кричал. Внезапно его шепот-вопль стал слышнее:
