Плетения конфедерации (СИ) - "Cyberdawn"

Помотал я тросом, и в целом — так и выходило. Не та насыщенность небывальщиной у стрел, чтобы опасаться. Правда, стрелка ни хрена не видно, только в небывальщине чувствуется.

Но на моё предложение Ленка покивала, так что встали мы байком к стрелку и стал я ждать. Ну, лениво было через эти дебри переться, если честно. Лес хоть и «нормальный», но звиздец какой густой, с подлеском и вообще.

— А сетью ему что-то сказать там? Он вроде не нечисть, вроде можно? — уточнил я, пока ждали.

— То ли сам блокирует, то ли артефакт. Уже пробовала, — ответила подруга. — Выстрел!

— Угу, — откомментировал я вихляющуюся стрелу, пролетевшую в пятнадцати метрах правее и десятком метров выше нас. — Ты знаешь, Лен, по моему, это всё-таки по нам.

— Похоже, — протянула Зелёнка и захихикала. — Легендарная эльфийская меткость.

— Ну видимо, да, — гыгыкнул и я. — Так, я к нему, ты за байк…

— А с тобой? Интересно!

— Ну ладно, — прикинул я опасность заплечного пребывания и на месте.

Примерно одинаково близко к нулю, так что почему бы нет.

Запрыгнула Зелёнка в корзинку из тросов за спиной, и почелопучил я к «снайперу». Просто дебри действительно были непролазными. Ленка ещё повизгивала восторженно и даже что-там про челопука пищала. Впрочем, она на тросы так и раньше реагировала, припомнил я, доскакивая до места локализации стрелка.

Было это… ну площадка из живых ветвей, прикрытых листвой. Даже вблизи не очень видно — эльфское колдунство над невинной древесиной. Но в небывальщине всё чувствовалось, так что вскарабкался я к «гнезду» и, придержав Ленку, запустил в листву трос. А через секунду и наши с Ленкой головы появились, предавшись офигиванию.

Итак, на этой платформе был ельф. Нетрадиционно-ориентированный. Очень невысокий — гоблинских габаритов примерно. Полтора метра, может чуть больше — точно хрен определишь, потому что остроухого крючило и шатало.

Далее, был он не «пропорционально невысоким», как гоблины и прочие невысокие металюди, бывшие крепко (иногда чрезмерно) сбитыми. А таким же тощим, как эльф вульгарный. Что превращало его, пропорциями, в откровенного карапуза, каким он, судя по морде, лица не являлся. То есть видовое.

И третье «видовое» были ухи. Звиздец, а не ухи! Я думал, у Зелёнки моей большие (и прикольные, но неважно), но ленкины были в половину, ну две трети головы по длине. А у шатающегося карапузного эльфа ухи были… да заячьими, по габаритам! Развесистые, больше башки, одно согнулось пополам, скорбно повиснув, второе торчало вверх под углом, трясясь вместе с уховладельцем.

Одёжка, кстати, тоже была занятной: листья, натуральные зелёные листья, сплетающиеся в этакий комбинезон с откинутым капюшоном. И лиственные лапти, отметил я, слегка приподнявшись.

В одной лапе этого кадра бултыхался небольшой, фонящий небывальщиной лук. Вторая роняла у нас на глазах стрелу, присоеднившуюся к трём валяющимся на площадке.

— Упс, хихихи, — выдало это, пошатываясь.

Переведя расфокусированный взгляд на наши с Ленкой охреневающие головы, ельф нахмурился. Но покачиваться не перестал, а, отбросив лук, схватился за средних размеров мачете, болтающееся на крючке-ветке, торчащей на поясе.

— Поганые мухоморы! — пырился он почти в нас, размахивая ножиком, годящимся в нормальные меч, с учётом габаритов. — Вы не пройдёте!

И кинулся к нам рваным зигзагом. Я уже приготовился блокировать добанутого тросом, но… Этот воен промазал! Натурально, на полной скорости усайгачил с платформы в двух метрах от нас!

— Кащей!

— Да поймал я его, поймал, — успокоил я Ленку.

Добрая она всё-таки у меня, мимоходом обдумал я, поднимаясь на платформу и подтягивая прихваченного ельфа. Вот я исключительно из прагматичных соображений придурка поймал, в плане на информацию потрясти и поглумиться по садистски. Ну и жалко было… но наполшишечки!

Правда подтянутое лёгкое тельце моим благим устремлениям хамски сопротивлялось. Этот карапуз самым наглом образом… дрых!

— Это даже не смешно, — отметил я, проржавшись.

— Угу, — поддакнула Ленка, отхихикав. — Он обдолбанный, Кащей. Это не заклинание и не алкоголь. Совсем обдолбаный, — выдала она, постучав по терминалу.

— Насмерть? — уточнил я.

— Вроде — нет, показатели витала в норме. Но сознание… на мухоморов охотится, — хихикнула она. — И… ну неважно, — покраснела она.

— Только не говори, что он сыроежек того, — решил я защитить свое воображение от всякого.

— Хорошо, не буду, — согласно махнула Зелёнка ушами.

— А удолбился он, похоже, этим, — потыкал я в связку грибов радужного цвета, наполовину пустую.

— Похоже. Эфир чуешь?

— Угу, небывальский галлюциноген. Грибной, мать его, ельф, — идентифицировал я посапывающего на полу площадке карапуза. — Ты таких эльфов видела? — уточнил я.

— Нет. И в сети ничего особенного нет. Может, это один такой?

— Может. Особо одарённый, жрал много грибов и не вырос, — хмыкнул я. — Ладно, пинать этого торчка неинтересно и глупо. Едем дальше. Вот только: тут оставим или притащим в Воздушный? — потыкал я обдолбанное недоразумение.

— Давай притащим. Тебе же не сложно? — на что я покачал головой. — А то придёт в себя. И попадёт в кого, он, судя по примерной прикидке, — постучала она по браслету-терминалу, — будет от глюков неделю отходить.

— И не умирает, — хмыкнул я. — Его бы здоровье, да в мирных целях. Ладно, попрыгали.

Допрыгали мы до байка (обдобанного я пёр в этакой авоське), присели на байк, переглянулись, похихикали.

Впрочем я, на всякий, мониторил округу. Да и Ленка на зрачок мне скинула «в округе чисто».

И поехали дальше, правда, я скорость снизил. А то ещё как обдолбанные в десятке километрах от нас пальнёт солнцу в глаз по укурке, а прилетит в нас. Хоть поймаю и верну в соответствующее место, готовился я к бомбардировке.

Но её не было, а за одним из поворотов спиральной дороги показался влекомый единорогами караван. Ну, хоть что-то узнаем, порадовался я, как караван… исчез. Вот просто, был и нет, блин!

— Так, я сегодня не курил. Даже сигарет, — аж остановил я байк, рассуждая вслух. — В небывальщине… похоже на заворот пути, — припомнил я ощущения. — Далеко, но чувствуется. Но Леший не активизировался, это я бы почувствовал! Ничего не понимаю, — признал я.

— Не знаю, Кащей, — растерянно выдала Ленка. — Леший точно не локализовывался, а вот с «заворотом пути» я не знакома. Знаю, что есть. А сигнатуру их считать не успела, где они — не знаю. Для меня — просто исчезли.

— Тут, блин, никаких галлюциногенов летучих нет? — вчувствовался я. — Да нет вроде. Ладно, едем.

— Едем.

А ещё через километр появилась обширная, километровых размеров поляна. С здоровенным не деревом — сплетением деревьев. И в кроне этого сплетения, собственно из крон были этакие дома-гнёзда, вполне различимые. Довольно высоко, с тоже этакими выращенными площадками и переходами.

Но внимание привлекло не это. На самой поляне было несколько древесных, но уже более-менее «традиционных» ельфячьих домов.

И «парковка» с несколькими десятками повозок с единорогами.

Но первое, что бросалось в глаза, когда мы выехали из леса — роща. Роща, мать его, конопли! Натуральной, чтоб его, древовидной конопли!

— Это… охренеть, — в очередной раз остановился я. — Укурки ушастые.

— Да уж, — хихикнула Ленка. — Вряд ли они из этого канаты плетут.

И тут из рощи, где я почувствовал живых, но не акцентировал внимания, офигивая от «мечты укурка», послышалось шебуршание. И показалась ельфка.

Влезающая в лиственное платье на ходу, сверкающая на субтильном теле сисками размера аж второго — прям выдающееся достижение. При этом была она вполне пропорциональна укурку в авоське — мелка, субтильна, раскидиста ухами. Но сиськи и задница, уже покрытая листвой, имелись. И припухлости и засосы тоже имелись, факт.

Бросила на нас взгляд, слегка кивнула и потопала к центральной «роще», продолжая на ходу одеваться.