Лабиринт (СИ) - Брамин Виланов

— Милорд, миледи. — Барнаби уважительно поклонился, поздоровавшись с нанимателями восседавшими за столом.

— Что случилось мистер Оуэн? Неужели уже надоела компания рабынь? — барон усмехнулся своей собственной шутке.

— Все хорошо в меру господин. — мужчина поддержал веселье, улыбнувшись в ответ. А сам подумал, что молокосос даже не догадывается о судьбе рабынь. Они уже давно стынут сложенные штабелем в палатке. — Но я тут по иной причине. Мы готовы выступать.

— Правда? — Барнаби зря волновался насчет благородного. Мальчишка даже глазом не повел и с воодушевлением воспринял новости. — Это чертовски кстати. Я уже замучился маяться бездельем. Моя прелестная спутница, конечно, скрашивала ожидание и скуку, но как вы и сказали нужно знать меру во всем.

— Хи-хи. — Анастасия, будущая жена этого придурка глупо хихикнула, застенчиво прикрыв рот ладошкой.

Девон, не теряя времени, прошел к дубовому дорожному сундуку и быстро облачился в доспехи, выражая готовность без промедления следовать за проводником. Глядя на вышитые золотой вязью латы и украшенную камнями гарду меча Барнаби не верилось, что эти красивые побрякушки хоть раз окропляла кровь врагов. Это были скорее церемониальные предметы для демонстрации благосостояния владельца. Легкие, ведь аристократам не предстало таскать на себе тяжести, а значит и хрупкие. Годные для парада или званого вечера, но не войны.

— Что же мистер Оуэн, ведите! — с энтузиазмом продекларировал аристократ, гордо подняв подбородок, чтобы показать свою храбрость.

Барон Девон был не только напыщенным индюком, но и идиотом. Это Барнаби подметил уже во второй раз. Его зазноба миленькая Анастасия Норман возжелала также поучаствовать в походе в глубины таинственного подземелья. Аристократ не стал ее отговаривать и легко согласился, стоило девчонке применить свои женские чары. Чарующая многозначительная улыбка. Ладошка, прошедшаяся по льву стоящему на задних лапах выгравированному на груди жениха. Томный взгляд с воркующим голоском и каприз исполнен. Шериф, наблюдая за этой картиной, подумал, что иногда иметь дырку между ног и пару сисек очень полезно. Будь он бабой и жизнь виделась бы куда как проще. Оуэн даже немного пожалел глупышку. Такое тело и пропадет зазря. Выдалась бы свободная минутка и он бы приласкал эту невинную девчонку. Но сейчас не место чтобы тешить свою похоть. Вот кончится все это и тогда уж мужчина повеселиться. И его служанки будут никак не хуже этой смазливой мордашки.

Вниз спускались почти все обитатели лагеря. Барон со своей суженой, четверка постоянно молчащих головорезов охранников, раненный раб, который ходил с Третьим в первые вылазки и француз. На поверхности остались только слуги. Это облегчит возвращение и устранение свидетелей. Все играло на руку Барнаби. Видать его покровитель присматривает за ним и помогает своему верному почитателю.

Поняв, что все закончилось и опасности больше нет, я позволил себе минутку слабости. Упал на пол и обхватив руками лицо, крепко зажмурился. Мне снова удалось выжить. Пусть для этого и пришлось умереть. Странно звучит, но это правда. Горькая и невероятная. Но поводов для радости не много. Сколько пройдет, когда мы снова двинем в пеший поход и достигнем новых катакомб? А там все заново? И сколько я так протяну на двух оставшихся жизнях? Да и почему все-таки эту смерть не засчитали? Вопросы, вопросы, вопросы. От них кружилась голова, а отсутствие объяснений злило.

— Третий? Ты где? — ненавистный голос ковбоя прервал размышления. Плита с шорохом начала подниматься, выпуская нас с этого яруса, но по ту сторону уже ждал мой хозяин. — Куда? Назад падаль!

Один из рабов ослепленный страхом увидел, что проход на лестницу открыт и бросился к выходу, за что получил сапогом в живот от шерифа. Другие поняли все верно и замерли на месте. Только трое пережили встречу с призраком. Тем кому не повезло остывали лежа на земле.

— Фу! — брезгливо сморщившись, принц, как я его называл, вытащил платочек из кармана и приложил к носу. Учитывая, что он был в доспехах, смотрелось это комично. А вот сопровождавшая его девица, держащая парня под локоток, на удивление никак не изменилась в лице, увидав целое кладбище.

— Третий, тащи сюда рабов. — огибая трупы, Барнаби подошел к пострадавшему фонтану и отдал приказ.

На языке крутилось пару ласковых слов и пожелание поцеловать меня в зад, но мистер Оуэн не был настроен шутить. Его просто переполняло волнение и он заметно трясся. Это было заметно по рукам, когда он извлекал свой кинжал с красным камнем на конце, который ходил ходуном. Каким бы не было сильным желание послать ублюдка к чертовой матери, но снова получать ножом в сердце не хочется. Хотя у меня есть меч. Взмах и его башка слетит с плеч. Так ведь? Еще раз, затолкав мысли о бунте поглубже внутрь, я погнал выживших поближе к ковбою. Они не сильно сопротивлялись, так как им в спины смотрел кончик клинка.

Шериф поставил троицу невольников на колени вокруг купели наполненной наполовину водой. А затем схватил за волосы паренька из уцелевших и запрокинул ему голову, открыв горло.

— Прими дар и позволь увидеть то, что скрыто. — прямой кинжал приблизился к бьющейся на шее жилке и коротким движением вскрыл глотку.

Перерезанная аорта ударила красной струей бьющей под давлением. Жертвенный агнец не в состоянии закричать, мог только хрипеть, захлебываясь своей собственной кровью. Барнаби же не придавая значения чьей-то смерти, наклонил беднягу, чтобы жидкость стекала в чашу фонтана. А после буднично подошел к следующему и повторил то же самое действо. От такого бесчувственного подхода, я мог только нервно сглотнуть.

Последний из рабов нашел в себе силы для попытки побега. Старик уже отживший свое, похоже, был не готов к встрече с создателем. Морщинистый седой дедуля вскочил как ужаленный и бросился бежать. На его пути стоял я. Рукоятка меча, набалдашником, воткнулась в солнечное сплетение слишком прыткого для своего возраста мужчинки. Из его легких выбило весь воздух и он осел вниз, держась за бока. Пока я волок беглеца к месту казни он больше не сопротивлялся. Все его мысли были заняты попытками вдохнуть. Прости старик, но спасение тонущих не входит в мои обязанности. Меняться ролями с тобой никто из присутствующих не будет.

Чирк лезвием, булькающий звук и еще один присоединился к наполнению кровавой ванны. Я понятия не имел для чего эти убийства. Мог только безмолвно смотреть, как лишают жизни последнего раба. Хотя есть же еще Вард. Единственный из партии избежавший гибели. Думаю я, сторицей отдал долг за спасение своей задницы. Здоровяк, наверное, рад, что его не взяли в заключительный рейд. Повернись все иначе, и он тоже бы лежал с раскроенным горлом.

Вода в искусственном водоеме стремительно краснела и быстро достигла бортика. Жидкость перелилась через край и начала заливать пол. Протекая по канавкам, она заполнила контуры рисунка, проявив узор, вырезанный на каменных плитах. Стоило загадочному символу появиться полностью, как дальняя стена начала расходиться в стороны обнажая переход в дополнительное помещение.

Смотря на то, как отворяются врата, ведущие к святилищу Барнаби почувствовал легкость во всем теле. Еще пару лет назад он и представить не мог, что окажется так близко к исполнению цели. Сколько искателей приключений были тут, но и не подозревали что скрыто совсем рядом? Умники бились над скрижалями пытаясь разгадать руны древнего языка и выгадать расположение сокровищ, но все пропустили, что самое драгоценное лежит прямо перед глазами. Ни один артефакт или гора золота не сравнится с тем, что создатели спрятали в забытом для всех месте. Герои, ослепленные своей алчностью, искали звонкие монеты, но не понимали высшего замысла. Их не интересовало ничего кроме денег и ценностей. Барнаби был таким же, но он стремился и к иному. К вещи куда более значимой.

Стараясь не переходить на бег, ковбой быстрым шагом пошел вперед. Его взору открылось удивительное зрелище. Узкий коридор вел в намного более величественное и просторное место, нежели чем пустые пещеры. Реагируя на посетителей, жаровни вспыхнули огнем, освещая впечатляющих размеров подземное сооружение. Толстые колоны поддерживали свод и выстроились во всю длину вытянутого святилища. Глаз цеплялся за цветастые фрески и тонкую резьбу покрывавшую потолок.