Дорасти до неба (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

Убитых бандитов грузили в машину вместе. Ромка продолжал хмуриться и на меня старался не смотреть. Ну да что поделать, никуда тут не денешься. Он себя не переделает, а я себе и такая нравлюсь. Погрузились, оделись, дом заперли, поехали.

Неподалеку от города был заброшенный карьер, городские власти его под свалку определили. Ну и большинство пропадавших в городе людей, скорее всего, в этот карьер и попадали. Там, конечно, был официальный въезд, с будкой и сторожем. Но кроме него было еще и множество дорог и тропинок. Знающий эти места человек мог запросто попасть к карьеру, не привлекая к себе излишнего внимания. А места эти, как оказалось, мы оба знали. В этот карьер мы трупы и покидали. А как отъехали подальше, так я попросила Ромку остановиться. Вроде бы, он уже в норму пришел, а прежде, чем что-то делать дальше, надо как следует объясниться.

— Ром, — начала я, — вот ты сейчас злишься. А на кого? На себя или на меня? Только не торопись отвечать, подумай как следует, себя послушай.

Он думал минут пять. И я чувствовала: парень действительно пытается осмыслить произошедшее и определиться в ситуации.

— На нас обоих, — ответил он. — На себя, за то, что повел себя как ребенок, и на тебя, за то, что ты это видела. И, наверное, за то, что оказалась сильнее меня.

— Честный ответ. Но ты одновременно и прав, и не прав.

— Это как?

— Ты оцениваешь свое поведение в нестандартной ситуации на основании классических стереотипов: мужик должен быть сильным, должен обо всем заранее думать, все предусматривать, защищать свою женщину и все такое. А женщина, соответственно, должна быть слабой, трепетной и с благодарностью принимать мужское покровительство. Так?

Немного поколебавшись, он ответил:

— Ну, так.

— Но ты не берешь в расчет, — продолжала я, — фактического положения дел. Ты ведь знаешь, что я долго занималась единоборствами?

— Знаю. Да ты и сама это говорила.

— Вот только твое знание было абстрактным. А чтобы добавить конкретики, я тебе сейчас кое-что расскажу. Готов слушать? Так вот: у меня по каратэ, как сказал тренер, черный пояс, шестой дан. Я могу хоть сейчас пойти помощником учителя, молокососов тренировать. В фехтовании у меня тоже кое-что наработано, но там просто нет человека, который мог бы четко оценить мой рейтинг. Мой рост всех сбивает с толку, во мне начинают видеть слабого ребенка. Но я не такая. По абсолютному значению силы я, конечно, здоровенным качкам проиграю. Может, и тебе тоже, мы с тобой силой не мерялись. Но вот если оценивать меня в относительных показателях, то для своего роста и веса я развита в физическом плане не хуже спортсменов-олимпийцев. А, может, даже и лучше. Если же учесть скорость реакции и специфические бойцовые навыки, то у нас в городе не так много найдется мужиков, которые смогут мне противостоять в схватке один на один.

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросил Ромка.

— Абсолютно. Просто мне не часто приходится доказывать свою крутость на деле. Сегодняшний инцидент — это не то второй, не то третий случай за последние десять лет.

Я не стала упоминать, что все эти случаи произошли буквально за последний месяц.

— Но в нашей ситуации это неважно, — завершила я свою речь.

— Почему это?

— Потому, что я на достижение своего нынешнего уровня потратила двенадцать лет. Просто задумайся: двенадцать лет постоянных тренировок.

— Ну да, внушает, — признался Ромка после некоторой задержки.

— А ты ведь тоже слабым не являешься. Просто твоя сила, она заключается в другом. Ты идешь другим путем.

— В смысле?

— В самом прямом.

Тут я решила немножко приоткрыться. Поверит — хорошо, не поверит — тоже неплохо. Но встряхнется наверняка.

— Мне одна богиня сказала, что я иду путем воина. А твой путь, скорее всего, называется "путь мастерства" или как-то еще в этом духе.

Бедный парень аж закашлялся. Пришлось бить его по спине. А что? Пусть ощутит на себе силу слабой женской руки.

— Про богиню — это ты сейчас пошутила? — спросил Ромка, едва вновь обрел дар речи. Про путь, что показательно, ни слова не сказал. Видать, согласен.

— Ничуть. Хочешь, поклянусь?

— Да нет, не надо. Но ты мне должна будешь ответить на несколько вопросов.

Я едва не фыркнула: "должна!" Когда это я задолжать успела? Но парень пришел в норму, и даже обрел готовность к осмысленным действия.

— Давай сперва с нынешней ситуацией разберемся. А уж когда у нас появится хотя бы час спокойного времени, тогда и поговорим. И у меня, к тебе, между прочим, тоже вопросики имеются.

— Договорились. Вопрос на вопрос.

Он подставил ладонь, я хлопнула сверху своей ладошкой.

— Ну, что теперь делать будем, Таисия, идущая путем воина?

Он так это спросил, что я на секунду почувствовала себя там, у Мирланды. Но быстро оправилась от шока и скомандовала:

— Едем в травму, будем снимать побои.

Глава 17

Управились мы на удивление быстро: в травмпункте не было ни души, и пожилая докторша откровенно скучала. Заполучив в свои руки пациента, она оживилась, велела ему раздеваться, а меня выставила в коридор. Я уселась на обтянутую темно-коричневым дерматином казенную скамейку и приготовилась к долгому ожиданию, но уже через четверть часа дверь отворилась и на пороге кабинета появился Ромка в сопровождении докторши и с официального вида бумагами в руке.

— Молодой человек, — напутствовала его врачиха, — ближайшие три дня воздержитесь от тяжелой физической работы. И непременно, слышите? Непременно подайте заявление в полицию.

— Обязательно, Нелли Рудольфовна, — уверил ее пациент. — Большое вам спасибо.

Я сунула нос в бумагу: перечисление ушибов разных частей тела занимало большую часть первой страницы и примерно половину второй. Нехило парню досталось! А я его еще покойников таскать заставляла…

Мы уселись в машину. Ромка завел мотор, но трогаться не спешил. Повернулся ко мне и потребовал:

— А теперь давай, рассказывай свой план.

— Вот смотри, — принялась я излагать, — твои бандиты знают, что у нас… у тебя в мастерской лежат их люди… ну, или трупы их людей. Тот, четвертый, скорее всего, свалил именно тогда, когда тот костюм завопил.

— Кто?

— Ну, клиент твой. Я его однажды мельком видала, он тогда в костюме был.

— А-а! Понятно. А что же этот, четвертый, спасать начальство не пошел?

— Побоялся. Я его уже один раз вырубила за пару секунд, он даже руки поднять не успел, а во второй могла и прикончить. Вот и побежал за подмогой.

— А что, пистолета у него не было? У других были.

— У этого тоже был. Только я его предусмотрительно реквизировала, так что стрелять он не мог.

— Хорошо, с этим разобрались. А дальше?

— А дальше — они не знают, живы их кореша или нет. И наверняка уверены в том, что мы добивать не станем.

— А это почему?

— Потому, что для нормального человека это трудно — убить не в драке, не в бою, а вот так просто, логически обосновав для себя необходимость этого действия. Особенно, если будущий труп не может сопротивляться.

— Ну да… Как-то я на этот счет не задумывался.

Ромка посидел, подумал, резюмировал:

— Действительно, я бы не смог. А ты… ты бы смогла?

— Не знаю. Никогда не пробовала.

Вот тут я соврала. Именно в этой ситуации смогла бы, но говорить об этом не стала. И без того у человека сегодня крышеснос и слом шаблонов. Поэтому продолжила развивать идею:

— Так вот, им нужно попасть внутрь и либо убедиться, что все померли, либо тех, кто еще жив, отправить в больницу. А потом помстить за своих. Но сейчас там все закрыто, а дверь твою так просто не вынести, я посмотрела. Пока они будут искать мастера, пока его привезут, тут и мы подъедем. И вот уже тогда, когда они окончательно решат разбираться по беспределу, я с превеликим удовольствием покрошу их всех на бифштексы.

— Прямо всех?

— Всех, кто не догадается по-быстрому свалить.