Малиновка поёт лишь о любви... (СИ) - Лакомка Ната

Подобные рассуждения и забавляли Рика, и огорчали. Слишком легко, слишком непринужденно Дьюлла вливалась в эту светскую жизнь. И его помощь была уже не нужна – каким-то образом она вызнала, где сапожных дел мастер тачает самые удобные и красивые туфельки, на прогулках весело здоровалась с девицами, которых Рик видел впервые, и останавливалась болтать с ними, чуть жеманясь – так же, как они, и рассуждая о лентах, крохотных заморских собачках, и духах.

Правда, распрощавшись с девицами, Дьюлла тут же принималась их высмеивать:

- Боже, они такие пустоголовые, Рик, - поверяла она брату, легко опираясь о его руку, - у них только и мысли, что о нарядах, кавалерах и праздниках. Представляешь, многие даже книги не читают! А про шахматы отговариваются головной болью…

- Где ты с ними познакомилась?

- Да у модистки же! – Дьюлла рассмеялась тихо и хрустально, чуть показав зубы. – Где еще собираются знатные и богатые девицы?

Но сборища девиц уже не интересовали Рика. Смех Дьюллы произвел впечатление не только на него. К фонтану подтянулись юноши, одетые щеголевато, с пышностью, достойной принцев крови. И вовсе не прогулка их интересовала. Они беседовали между собой, но бросали восхищенные взгляды на Дьюллу, которая рассеянно бросала голубям крошки.

В новом бледно-зеленом платье с тонким пояском-цепочкой, в золотистой полупрозрачной вуали, закрепленной золотой брошкой в виде птицы, Дьюлла походила на ангела, спустившегося с небес.

Она не замечала взглядов мужчин, устремленных на нее, но это не принесло Рику облегчения. Он мучился от ревности, хотя понимал, что повода для этого нет. Пока нет. Да и он сам желал, чтобы кузина увидела, какое впечатление производит ее красота. И знал, как это будет больно для него.

В этот вечер он написал королю, что прибыл и попросил разрешения представить сестру.

Ответ был получен на следующий же день, но не от его величества. Король отбыл на охоту, и его возвращение ожидалось через неделю или две. Но ее высочество принцесса Стелла-Гертруда уже давно ждет милую леди Шер, чтобы предложить ей должность держательницы корзинки для рукоделий.

Рику стало и жарко, и холодно одновременно. Он сразу узнал этот изящный почерк – принцесса сама написала приглашение. Не приказала сделать это фрейлине или секретарю, а сама обмакнула перо в чернила и написала несколько строк. Это знак огромного расположения, дружеского участия. Рассказал ли король принцессе о том, что Дьюлла незаконнорожденная? Рику очень хотелось надеяться, что его величество сохранил все в тайне. Но трудно ожидать, что любящий отец скроет что-то от единственной дочери. К тому же, если он обсуждает с дочерью даже государственные вопросы.

В двери постучали, и заглянула Дьюлла.

- Ты почему свечи не зажег? – спросила она, проскальзывая в комнату.

- Задумался, - Рик смотрел, как она порхает от стола к окну, зажигая свечи, опуская шторы и тепло ему улыбаясь.

- О чем задумался? – проходя мимо, она коснулась ладонью его плеча – и всё, он уже задрожал, мечтая о большем.

Но мечты следовало оставить, и он протянул Дьюлле письмо.

Прочитав, Дьюлла погладила кончиком пальца печать – корона и сердце.

- Это от принцессы? – догадалась она.

- Да, тебе неслыханно повезло, леди Шер, - сказал Рик с принужденным смехом. – Многие лорды годами добиваются этой должности для своих дочерей, а ты получила все даром.

- Леди Броаз состояла на этой должности.

- Теперь она твоя. Ты рада?

Дьюлла все еще разглядывала печать.

- У королевской семьи нет герба, что означает этот знак? – спросила она.

- Принцессу Стеллу-Гертруду прозвали Королевой Сердец, - объяснил Рик.

- Она, наверное, очень красивая?

- Она истинная принцесса, - уклонился от ответа Рик.

Дьюлла взглянула на него с пониманием.

- Тогда она, должно быть, очень добра и умна. И уж наверняка – милая, раз сама написала нам. Могла бы попросить секретаря.

- Да, принцесса всегда отличалась большой деликатностью, - сказал Рик после секундной заминки.

- Когда мы едем?

- Завтра, с утра. Леди Кандида представит тебя.

- Леди Кандида? А ты?

- Думаю, в это случае лучше пусть тебя представит уважаемая женщина, - ответил Рик уклончиво.

Дьюлла закусила губу, царапая красную печать, и Рик поспешил успокоить:

- Нечего бояться, ты обязательно понравишься принцессе.

Дьюлла посмотрела на него ласково – словно погладила, и дерзко сказала:

- Главное, чтобы она мне понравилась!

29. Королева сердец

- Что же они все так пялятся? – шептала Дьюлла, когда они с леди Кандидой встали у церкви, ожидая появления принцессы Стеллы-Гертруды.

Вокруг толпилось еще человек пятьдесят – юнцы и девицы в сопровождении отцов, матерей, бабушек и дедушек, строгих тетушек и высокомерных дядюшек. Это не считая слуг, пажей и прочей челяди, которые бегали, как муравьи, выполняя приказы господ. Кому-то хотелось пить, кто-то желал передать письмо, кто-то требовал сказать, который час.

Высокомерие благородных лордов и леди произвело на Дьюллу удручающее впечатление. Она столкнулась с ним и сама, когда бежала следом за молоденькой придворной дамой, которая должна была показать комнату, приготовленную специально для леди Шер. В полутьме коридора Дьюлла не заметила и налетела на высокого господина, который тоже отвлекся, поправлял манжеты. Камзол на нем был очень красивый – приталенный, сидевший на статной фигуре, как вторая кожа. Еще Дьюлла успела заметить породистый нос, надменные губы – сейчас брезгливо поджатые, и каштановые волосы, спадающие до плеч, а в следующее мгновенье получила ощутимый тычок в плечо и отлетела в сторону.

- Пошла прочь! – шикнул на нее лорд, отряхивая камзол.

- Лорд Клодвин! Это же… - воскликнула придворная звенящим голосом, но Дьюлла взяла ее за руку и сжала, приказывая молчать.

Лорд Клодвин даже не удостоил их взглядом и ушел, ступая горделиво, как гусь на выпасе.

- Леди!.. – взмолилась перепуганная девушка, но Дьюлла ободряюще ей улыбнулась.

- Я была в плаще и капюшоне, он принял меня за служанку, - сказала она. – Надо будет заказать бархатный плащ с павлиньими перьями, чтобы узнавали даже в темноте.

Девушка робко хихикнула и повела ее дальше.

И вот теперь, стоя у церкви, при свете дня, в новом золотисто-коричневом платье, Дьюлла испытывала раздражение оттого, что взгляды всех были устремлены на нее. Был здесь и невежа лорд Клодвин, который и вовсе не сводил с нее глаз.

- Да что они таращатся, соль им в очи? – пробормотала Дьюлла и сразу же заслужила щипок от леди Кандиды.

Наконец, зазвонили колокола, оповещая об окончании утренней службы, и появилась принцесса.

Дьюлла поклонилась вместе со всеми, приветствуя дочь короля, но не утерпела и подняла голову. Королева Сердец была вовсе не красива. Это открытие повергло Дьюллу в такое разочарование (ведь дочери королей самые прекрасные на свете! об этом во всех сказках рассказывают!), что она совсем позабыла о почтительности и продолжала смотреть на Стеллу-Гертруду, которая медленно спускалась по ступеням, прижимая к груди молитвослов.

Принцесса была не слишком высока ростом, худощава, угловата в движениях, но платье сидело на ней так ловко, что эти недостатки выглядели, скорее, достоинствами. Темно синее платье было короче спереди и открывало подол нижней белоснежной рубашки на фут, а сзади волочилось шлейфом на три локтя. Черный лиф был обшит серебряным галуном, делая тонкую талию еще более тонкой, а белоснежные кружева отложного воротника освежали тонкое лицо с невыразительными чертами, единственным украшением которого был высокий лоб. Светлые волосы принцессы были разделены на прямой пробор – очень просто. Но трудно было представить более удачную прическу. Вздумай ее высочество примерить пышные локоны, ее лицо напоминало бы чечевичное зернышко, затерянное в ворохе соломы, а так все выглядело гармонично – и немного длинноватый нос, и впалые щеки, и тонкогубый рот, без следа краски. Глаза у принцессы были небольшие, серые, но взгляд завораживал.