Елена Помазуева - Академия королевских чародеев
— Где ты была? — строго спросил куратор, подходя ко мне.
— А ты? — нахмурилась на него.
«Прямо, как супруги, разговариваем» — мелькнула мысль.
— Я в магазин уходил. После неожиданного оборота у меня оставался только один комплект одежды. Здесь есть один большой, там можно все в одном месте купить, — ответил Люк, при этом не сводя с меня глаз.
Надо же! Это как мы там не встретились? Особенно, когда я размер сапог определяла. Вот бы была незабываемая встреча!
Рассказывать, где заработала такое сомнительное украшение, не хотела, а потому сосредоточилась на том, чтобы с помощью магии наложить холодный компресс, шишка лиловела и внушала опасения, что если не принять срочные меры, то завтра я буду вообще писаной красавицей. Тем более под строгим взглядом учителя делать вид очень занятого человека, получалось как-то само собой.
Магия спокойно вышла из кончиков пальцев, а стала их прикладывать к шишке, стараясь охватить как можно большую площадь. Подержу, меняю руку. Что ж так долго-то? У меня же руки не железные, чтобы постоянно их держать. Одно радовало, вроде бы делала все правильно, шишка стала меньше болеть.
И вот тут меня посетила интересная мысль: «Если магия так неплохо залечивает в малых количествах, то можно же прибавить холода и тогда процесс пойдет быстрее!». Мысль мне показалась гениальной! Добавила магии и холода, чтоб наверняка проняло. О последствиях такого решения стала задумываться чуть позже, когда попыталась оторвать пальцы ото лба, а они приморозились.
— Ой! — произнесла слово, с которого у меня почти всегда начиналось осознание своего неправильного поступка.
— Что случилось? — уже с какой-то обреченностью в голосе спросил куратор за моей спиной.
— Я тут лечила холодом, — начала говорить, стараясь оттянуть тот момент, когда придется объяснять свой очередной косяк.
— И? — уже с тревогой посмотрел на меня через зеркало Шортан.
— И приморозилась, — со вздохом призналась.
Вид у меня вид несчастный, покаянный и растерянный. Если раньше во время признания своих ошибок передо мной не было зеркала, то сейчас я могла наглядно видеть, с каким лицом произноситься мой девиз: «Ну, я же не специально!». Я бы себе точно не поверила, хотя знаю, что все получается случайно.
— Как это приморозилась? — удивился куратор и поднес свою руку к моему лбу.
Мужчина аккуратно дотронулся до моих пальцев, чуть скользнул и замер. На лицо было озадаченное выражение, а потом появилось беспокойство.
— Что? — теперь я встревожилась.
— Я тоже приморозился, — ответил мне Люк.
— Да, как так можно? — с отчаянием произнесла я.
— Тебе лучше знать. Твоя магия, — огрызнулся мужчина.
Свой стон: «Ну, я же ненарочно!» решила не выдавать.
— И что теперь делать? — с мольбой смотрела на Шортана через зеркало.
Мужчина немного помедлил, оглянулся и произнес вслух:
— Для начала давай присядем, — Люк свободной рукой приобнял меня за талию, и, кстати говоря, вовремя, а то я в желании угодить учителю оттоптала бы ему обе ноги.
Куратор увлек нас к глубокому и широкому креслу, сел сам, а меня посадил к себе на колени. Хотела было возмутиться, что я не такая, чтобы сидеть на коленях мужчины, который не является моим мужем, но потом поняла задумку учителя. Мой лоб и наши обе примороженные руки находились как раз рядом с его лицом, и Люк вполне мог осмотреть нашу фигуру из пальцев. Опять же, в ногах правды нет. Столько пробегав по городу, да еще пока перед зеркалом лечила свою шишку, стоять устала. Так что даже благодарность шевельнулась к мужчине, хотя это было не прилично — сидеть на коленях мужчины. Рассуждать о том, что мы с ним в номере для новобрачных и является ли это приличным, сил и времени не было. Одним словом, мелькнувшее чувство неловкости, улетело, и я была поглощена действиями Люка.
Сейчас мне было очень хорошо видны карие глаза в обрамлении черных пушистых ресниц, зелень в них не сверкала, но и даже так выразительные, миндалевидные привлекали внимание, и хотелось смотреть в них, не отрываясь.
— Что? — заметив мое разглядывание, спросил Люк.
— Ничего, — тут же опустила глаза и попыталась по привычке тряхнуть головой.
Это мне не очень удалось, учитывая, что две руки были словно приклеены на моем лбу. В общем, мне оставалось сидеть, дышать ровно и не дергаться, чтобы не оторвать куски кожи с лица. Тогда точно никакой бал мне не светит.
— Посиди спокойно, — прокомментировал мой жест куратор, — Я сейчас посмотрю, что ты тут накрутила.
Мужчина взял мою голову обеими руками и стал внимательно рассматривать сплетение магии на примороженном месте. До меня доносилось его дыхание, а перед глазами, которые поднять было нельзя, обозревалась мужская грудь за тканью рубашки. «Это новая?» — возник вопрос в любопытном мозгу студентки. Вот, о чем я сейчас думаю?
— Рея, начнем с того, что убирай свою магию, — произнес над моей головой куратор.
Послушалась и почувствовала, как морозец, что я так старалась сделать для лечения шишки, растекся по телу. Брр, замерзла и поерзала, прижимаясь сильнее к мужчине.
— Рея, сиди спокойно, — строго произнес Люк.
— Холодно, — пожаловалась ему.
Мужчина понял и больше не ругал меня. Наоборот он наклонимся, и прижался губами к моим холодным пальчикам. Ух! Пальцы словно огнем обожгло. А Люк не останавливался, он, то целовал замерзшую конечность, то согревал горячим дыханием, при этом вторая рука скользнула на талию и прижала к себе, стараясь отогреть меня. Ведь я же сама сказала, что мне холодно.
Признаться в том, что меня уже давно жаром обдало, было неловко, а потому лишь облизывала пересохшие губы и старалась сдерживать дыхание, чтобы не выдать своего состояния.
Люк целовал и целовал мои пальцы, лоб. Кожа от этих прикосновений горела, кажется, есть все-таки практическая польза от этого брачного рисунка, вот пригодилась в лечебных целях. Вскоре я почувствовала, что могу шевелить пальцами. Мужчина сначала убрал свою руку, которая первая освободилась из морозной ловушки, а потом помог осторожно оторвать мою.
Он задумчиво смотрел на мой лоб, а потом, ни слова не говоря, наклонился и продолжил целовать мое лицо. На поврежденном участке он не остановился, его губы покрывали не только лоб, но и глаза, щеки, заставив замереть от этого напора. Когда он коснулся моих губ, все тело, не только руки, полыхало огнем. Люк обнимал меня, а я скользнула ладонями по его груди вверх и обняла за шею. Да, гори оно все магическим огнем!
Послушавшись моего желания, вокруг все вспыхнуло.
Магия окружила нас, красное пламя бушевало вокруг, отрезая от всего мира. Губы горели под напором мужских губ. Люк целовал меня так, будто боялся оторваться и увидеть то безумие, что сейчас творилось вокруг нас. Его руки крепко прижимали меня к свой груди, кажется, мы даже дышали в такт. Своими пальцы запустила в черные волосы полуоборотня, перебирая пряди. Магический огонь отображал все буйство, что творилось в моей груди. Тело абсолютно не слушалось разумных мыслей. Впрочем, оно никогда их не слушалось, а магия так вообще вела себя так, как хотела.
Хранимая Дестиэль одарила меня такой силой, с которой я, несмотря на пять лет учебы в Академии королевских чародеев, не могла справиться. Магия все время прорывалась, разрушая все на своем пути.
Но не все рождались с такой силой. Цвет моей магии был красным, что говорило об огромной потенциале. Именно из-за этого маг храма нашего городка посоветовал отцу отправить меня на обучение, чтобы я могла сдерживать и управлять магические потоки. У других магов, что встречались в моей жизни, цвет магии был другим. Если магии было чуть меньше, чем у меня, то цвет был оранжевый, потом желтый и, когда совсем мало, то белый, как у того мага храма, что выдал меня замуж. Такого количества вполне хватит, чтобы проводить простые обряды. У чародеев магия имела синий цвет. Почему именно такого цвета и не было ли у них разделения по силе магии, не знала, но я сама видела на постоялом дворе, как именно такого цвета, без оттенков, были протуберанцы у чародеев.
Оторвавшись друг от друга, мы соприкоснулись лбами и смотрели в глаза. Наверное, в моих так и плескалась магия, а у Люка в зелени вспыхивали отблески красного зарева пожара, что бушевало вокруг. Мы шумно дышали, стараясь запустить воздух в легкие, но от горячего дыхания магии становилось только жарче. Кажется, щеки полыхали от той откровенности, что только что произошла между нами.
Люк снова потянулся к моим губам, замерла от ожидания и тихо попросила:
— Не надо, — меня было едва слышно, но мужчина скорее догадался, чем услышал.
— Рея, — низким, чуть хрипловатым голосом произнес вслух Шортан, — прости, я совсем забыл о твоих чувствах. Этого больше не повториться.
