Александр Зорич - Сборник "Круг Земель"

– О чем ты!? Какая флейта, какая библиотека? Неужели ты думаешь, что я вошел в измененный мир Диорха, истратив на это последние силы, для того, чтобы открыть тебе судьбу твоей хренофлейты?

Раздраженная тирада Урайна надолго застряла в измененном воздухе измененного мира, словно песнь все той же флейты в вечернем сумраке ущелья – игрушка в руках горного эха.

Странное здесь было эхо. Оно то завладевало целыми фразами надолго, склоняя их на все лады, то напрочь исчезало.

Урайн прислушался, но не услышал ответа – одни лишь кривлянья десяти Урайнов:

"…флейта, какая… флейта силы… флейта, какая…

флейта силы… флейта, какая… флейта силы…

флейта, какая…

какая-какая!..

хренофлейта!.."

Элиен, похоже, не торопился с ответом.

Тогда Урайн переступил через свою гордость:

– Я прошу тебя, Брат… Не держи зла, но мне сейчас нет дела до твоей флейты.

– Но ведь ты тоже начал издалека, Длань, Уста и Чресла Хуммера, – слова Элиена переливались всеми оттенками неземной, измененной иронии.

– Да, мне, как и всем умным людям, свойственна убийственная глупость, – сознался Урайн.

Разговор надолго угас.

По вине ли Элиена? По вине ли Урайна?

Не по вине ли самой природы Сердца Лишенного Значений, прозванного «Диорх» среди друзей и «Хуш» среди врагов?

2

– Ладно, говори. Я тебя слушаю, – наконец разрешил Элиен.

– Орин пал.

– Неужели?

– Так и есть. Я теперь в том же дерьме, через которое совсем недавно провел тебя. Мне ничего не оставалось – только бежать в Диорх. Что я и сделал. Благо, дорожку ты уже протоптал.

– Хм. Ну это значит только, что я был прав. И кто же пришел в Орин? Впрочем, молчи, я постараюсь угадать… Не иначе как Благородные Дома. Я прав?

– Ты прав, – сказал Урайн. – Но не только. Мои союзники отложились, большинство хушаков перебито, остатки моего войска отравлены Последним Оружием. Ты, пожалуй, не слышал о нем?

– Нет.

– Это настоящий шедевр. Представь себе ядовитый дым, который умерщвляет все живое. Как смертоносное семейство Туманов Фратана, но дешевле и надежней в тысячу раз. И вдобавок…

– Шедевр, шедевр, я уже поверил. А что за союзники отложились? В варанцах я не сомневался, но неужто и грюты презрели союзную клятву?

– Презрели. Как сделали это годом раньше в твоем случае, – мрачно подтвердил Урайн. – Но дело не только в грютах. Армия Ре-Тара вместе с ее предводителем по имени Кальт и одним из хушаков по имени Лоскир вступила в сражение на стороне Алустрала. Орин погублен отнюдь не Торвентом Мудрым. Орин погублен Кальтом – быть может, ты слышал о нем. Это тот подающий надежды молодец, что нашел Золотой Цветок для старого осла Неферналлама.

– Что ж, спасибо тебе, Брат. Ты принес хорошие новости, – жизнерадостно подытожил Элиен.

– Ты был бы прав, Элиен, если бы в этих новостях действительно содержалось что-нибудь хорошее. Будь в них что-нибудь хорошее хоть для одного из нас, я бы устыдился приходить сюда.

– Не стоит передергивать. То, что плохо для тебя – хорошо для меня. И наоборот.

– Но в том-то и дело, Хуммер тебя раздери, что новости плохи и для тебя и для меня!

– Для меня – хороши, – настаивал Элиен. – Бьюсь об заклад, я знаю, что будет дальше. Кальт впустит своих союзников, Герфегеста и Торвента Мудрого, в Орин. Гамелины очистят от трупов мой многострадальный город и уже сегодня войдут в Обитель Диорха. Быть может, это будут не они, а упомянутый тобою северянин Кальт. Неважно чьей магической силы – Торвента ли, Харманы ли, Кальта ли – хватит на то, чтобы помочь мне вернуться в мир. Быть может, и Элаю достанет на это сил. Они смогут вырвать меня из объятий Вечности так же, как это не столь давно произошло с тобой в Наг-Нараоне. А дальше будет еще интересней. Над землями Сармонтазары воцарится долгожданный мир. И ты ничего не сможешь сделать с этим, ибо то, что происходит сейчас – это вполне логичное завершение событий, вызванных из небытия твоей, Урайн, хитростью.

– Ты заблуждаешься, Звезднорожденный. Во-первых, Торвент и остальные маги Алустрала не войдут в поверженный город, пока не умертвят своих непрошенных союзников в лице Кальта и Лоскира. Когда простодушный Кальт сделал грязную работу, расправившись с гарнизоном Орина моим же оружием, он не учел главного: Синий Алустрал пришел в Сармонтазару не на день и не на месяц. Торвент Мудрый не собирается отказываться от освобожденных земель, потому что он, Торвент Мудрый, «освобождая» Междуречье от «хуммерова морока», тем самым завоевал его для себя. Императору Кальт совершенно ни к чему. Торвент истребит многочисленную, но вялую и неумелую армию Кальта с такой быстротой и жестокостью, какая несведущему в военной науке Кальту не могла пригрезиться в самом страшном ночном кошмаре. А Последнего Оружия у него больше нет. Потому что резервуар, который он доставил из Суэддеты был единственным и, стало быть, последним.

Урайн истерично расхохотался, но быстро затих. Сообразил, видать, что каламбур яйца выеденного не стоит.

– Эта новость не меняет общей картины. Предположим, Кальт будет разбит. Но все остальное будет так, как я и предрекал, – Элиен был краток.

– Нет, Звезднорожденный. Все будет совсем, совсем не так. Потому что есть еще «во-вторых», которое важнее, чем «во-первых». Ни Герфегест, ни Торвент, ни Хармана не станут трудиться над тем, чтобы помочь тебе вернуться из Измененного мира в обычный. Они просто уничтожат Диорх. Уничтожат вместе с тобой и вместе со мной. Потому что мы, Звезднорожденные, слишком опасны.

– С Герфегестом меня связывает Братство по Крови. А с моим сыном Элаем меня связывает сама кровь. Я не сомневаюсь в том, что они не предадут меня, – бесстрастно сказал Элиен. Бесстрастно, ибо более всего боялся усомниться в своей правоте.

– Твой сын мертв, – медленно произнес Урайн. – А твой Брат по Крови Герфегест… похоже, он действительно будет бороться за твое возвращение в мир Солнца Предвечного. Но тогда Торвенту Мудрому придется убить Хозяина Гамелинов. Либо – что то же самое – переубедить. Торвент носит свое кичливое прозвище в неполные тридцать лет. Я, как побежденный, признаю, что «Мудрым» он провозглашен отнюдь не волею придворных льстецов. А мудрец на императорском престоле – это в высшей степени убедительный и доказательный ритор, ибо в его руках ключи Истины, Смерти и Правосудия.