Хьюарт Барри - Восемь Умелых Мужчин

Умчался вверх, как чистая струя пара, оставив под собой

Грязную землю, всю в складках.

"О мой Господин, я полечу с тобой,

Разреши мне последовать за тобой на Гору Гун-сан,

Разреши мне увидеть прирученных людей Девяти Земель."

Но мой господин скачет на вихре, облака — знамя в его руке.

"Я вымою твои ноги в Небесном Источнике!

Я высушу твои волосы на Берегах Солнечного Света.

Я соберу сладкие цветы и совью венок для того, кого люблю."

Я кричу песню и ее уносит ветер,

И я вечно стою на одном месте, медленно выгибаясь как деревце ивы.

Слова песни, глубоко врезанные в камень, сохранились очень хорошо, в отличии от рисунков. Время поработало над ними, но все-таки можно было разобрать, что у печальной певицы родились дети. Если конечно можно назвать их детьми, потому что это были те самые полубоги-полудемоны, описанные Небесным Мастером.

Я затаил дыхание и невольно отступил назад, когда увидел маленького старика, бросающего огненный шар, чудовищного музыканта и собачью голову без тела. Но в дальше песня описывала не восемь монстров, а девятого ребенка, божественно красивого, родившего обычным человеком. Глаза Мастера Ли сверкали, пока песня рассказывала о том, как мальчик рос, шел от триумфа к триумфу, и наконец стал помощником короля. Ни один герой не мог устоять против храбреца, ни одна женщина не могла сопротивляться красавчику. Однажды он поскакал на гору Кунь-лунь, где, как ему сказали, жила великая богиня, и вот как он рассказывает об этом в песне:

Аромат бамбука наполняет уединенную гору

На длинных волосах травы сверкают капли росы

Высокие деревья образуют вьющийся тоннель.

Между ними растут красные розы, затмевающие солнце.

А их шипы пронзают облака.

Пьяные камыши пляшут в кристально чистых озерах,

Соревнуясь с тенями неба.

Драконьи яйца кипят и трескаются в воде.

Или это сверкает рыбья чешуя?

А дальше сама Госпожа лежит на изумрудно-зеленой подушке.

"Госпожа, наденьте наряд из фиговых листьев,

Повяжите ваш пояс из шелка и заячьей шерсти,

Взгляните на ваши владения с высоких каменных пиков,

Расчешите радугой волосы, пусть глаза наполнятся смехом,

Оторвитесь от лености, ищите мечту —

О Повелительница Озера, Хозяйка Гор и Равнин, ищите меня!"

Изящный кавалер никогда не отступал, не отступил он и на этот раз. Ничем не занятое, скучающее, ищущее развлечений существо, которое могло послать более мудрого человека прямо в ад, не отвергло дерзкого смертного:

В карете из цветущих магнолий и лилий,

Под флагом, сплетенным из роз стебельков,

И украшенных цветущими ирисами,

Она правит темно-коричневыми леопардами,

На поводу у нее свирепые рыси.

Грохочет гром и молнии раскалывают небо,

"Я воздвигну беседку на мягком камне,

Для прекрасного гордого юноши, сладкого как персик.

Со стенами из ирисов, с полом из мрамора.

Из цветущего перца я сделаю крышу,

Стропила из сливы, а окна из лилий,

Белый флаг из лотоса взовьется над домом.

Из донника сделаю экран от духов,

На полу разбросаю сладкие хризантемы,

Ароматный укроп и красную петрушку.

Осенние орхидеи с зелеными листьями и алыми стеблями,

И тысячью цветов наполню двор.

Кавалер стал любимцем богини — он всегда становился любимцем, где бы он ни был — и в конце концов она доверила ему отвезти на своей карете Персики Бессмертия на пир богов. Управляя каретой с запряженными в нее драконами, он проскакал мимо Юпитера, вокруг которого безостановочно крутится пояс из черепов, измеряя Время.

Драгоценные лунные семена вплетены в его волосы,

Его одежда-радуга сверкает в ночном небе.

В шапку вшиты кометы, пояс из упавших звезд,

Из его ножен рвется сияние солнца.

"Умирает тот, кто не рискует!" кричит он звезде-времени.

И его меч разрубает черепа. "Сгниет все, что не растет!".

Кавалер съедает Персики Богини,

И получает жизнь, вечную как Небо или Ад.

Жажда бессмертия ослепила кавалера, и вселенная вздрогнула от ужаса, когда он заплясал от наслаждения. Его оглушило, и когда птичка Цзяо-мин закричала, предупреждая об опасности, он услышал только победную радостную песню. Он сошел с ума, и взмахнул кнутом, собираясь разнести в клочья любую звезду, оказавшуюся на его пути, и закричал драконам, чтобы они неслись еще быстрее.

Одна стояла Госпожа Озер и Гор

На голой вершине, окидывая взглядом свое царство.

У ее ног клубились облака, мрачные и серые.

Погасли серебряные лучи луны

Когда Госпожа призвала гром,

Загрохотавший у ее ног.

Поднялись тигриные глаза

И небо перечеркнули горящие полосы.

Обнажились тигриные зубы, сверкнули тигриные когти,

И тигриный крик достиг нефритовых драконов.

Они встали на дыбы, подпрыгнули и заревели.

Тигриный смех окутал маленькую фигурку,

Которая слетела с колесницы, закружилась и полетела вниз,

Освещенная лучами звезд и луны.

Метеор пронесся сквозь небо и упал в земную грязь.

Кавалер приземлился в болоте, совершенно невредимый, и отправился вниз, в одно из святилищ великой богини. Там он нашел плоды своей жизни с богиней: две корзинки с младенцами и два амулета с именами детей. Мальчик казался маленьким, сморщенным и несчастным, и на его амулете было написано Хуай-И «Зло». Зато девочка было невероятно красива, вот только в ее глазах навсегда застыл испуг, и на ее амулете стояло Фэн-Ло «Безумие». А маленькой шкатулке рядом с детьми кавалер нашел зеркало и третий амулет, на котором с ужасом прочитал Цзи-ту «Завистник». И когда он посмотрел в зеркало, то обнаружил, что богиня дала ему лицо Завистника. Он подхватил младенцев и с диким криком убежал в лес, и вот конец его истории, написанный исключительно странными стихами:

Голубой енот уснул, обливаясь кровью,

Холод лисам протянул лапы к изголовью.

А столетняя сова дико засмеялась,

Смерть по лесу побрела, и в село забралась.

Пес залаял на луну, побелев от страха,

Гуси с утками легли, стали горстью праха.

Люди плачут и вопят — косит их холера.

Серый призрак песнь поет — песню Кавалера.

В воздухе прозвучали последние слова, мы отступили назад и переглянулись.

— Великий Будда, это похоже на безумную колыбельную, — сказал Янь Ши.

— Или на самые мрачные стихи Ли Хэ,[18] — заметил Мастер Ли.