Веда Талагаева - Нехоженая земля

- Ты вернулся, - сказала она.

- Ты тоже, дочь, - с улыбкой сказал высокий эльф и прижал девушку к груди.

Илья не мог поверить своим глазам. Эгмару Ильраанскому, великому ученому и путешественнику, чьи труды и познания во многих областях науки и творчества могли бы составить библиотеку какого-нибудь города, на вид было не больше тридцати-тридцати двух лет. Проявив радость во время первых минут встречи, отец и дочь снова стали по-эльфийски спокойны и сдержанны, улыбаясь друг другу лишь одними глазами.

- А это мои друзья, - сказала Тарилор.

- Добро пожаловать в Спрятанную долину. Здравствуй, Вернигор, давно ты не был у нас, - Эгмар приветливо улыбнулся, окинув взглядом остальных путешественников, и чуть дольше других задержался глазами на лице Ильи, - Ты не родственник Гвендаля?

- Как вы догадались? - удивился Илья.

- Семейное сходство, - усмехнулся эльф, - Ты, наверное, и есть Элиа Рассказчик, о котором сейчас столько говорят?

- Не обо мне, а о книгах, - смущенно возразил Илья, - А вы нигде не встречали Гвендаля?

- Нет, - покачал головой Эгмар, - Пойдемте. Уверен, вас с нетерпением ждет князь.

Он взял под уздцы свою лошадь, обнял Тарилор за плечи и повел к распахнутым воротам. Если бы Илья не был так взволнован разговором о Гвендале, его удивило бы то, что Орн все время держится за спиной Вернигора, подальше от проницательных темных глаз Эгмара.

Предсказание Эгмара оказалось верным. В доме Дарфиона, князя Парладорского, путешественников ждал теплый и радушный прием. Их встретили, как старых друзей, отвели им лучшие покои и пригласили на обед к княжескому столу. Дарфион, суровый муж величественной наружности, был весьма любезен со своими гостями и с интересом расспрашивал их о путешествии и о новостях в других частях света. Две его дочери, Ийнариэль и Нарилен, эльфийки неземной воздушной красоты, все время опекали гостей и были очень приветливы. Особенно с Юном, весть о подвигах которого на Висячем мосту, уже дошла до слуха князя и его семьи. Илья даже боялся, как бы чародей не окосел. По правую руку от Юна сидела Нарилен, а по левую Ийнариэль, и он все никак не мог определиться, в какую сторону ему больше нравится смотреть. Кроме князя и его дочерей, за столом присутствовали также родители Тарилор. Эгмар, старинный друг и советник князя, сидел по правую руку от него. А его жена Лариэль, воспитанница парладорского владыки, знаменитая сочинительница баллад и песен, почитаемая эльфами почти как божество за свой волшебный голос, сидела слева от Дарфиона. Она была такой же рыжеволосой, как дочь, и выглядела лишь немногим старше Тарилор. Ее зрелая цветущая красота восхищала и ослепляла. Сама Тарилор вышла к обеду в наряде, совершенно для нее необычном. Друзья привыкли видеть ее в дорожном или охотничьем костюме, всегда одетую как мужчина. Сейчас же на ней было длинное платье с круглым вырезом и пышной юбкой. Платье было не такое, как у других эльфиек, облаченных в светлые с мерцающим блеском одежды. Оно было сшито из ярко-синего бархата с серебряным шитьем и словно подчеркивало рыжий цвет ее волос, делая его совсем огненным. Волосы Тарилор заплела в нетугую косу, спадавшую на спину, и украсила цветами. При виде такого преображения даже бывалый Вернигор и недолюбливавший эльфов Нок были поражены, а уж мальчики и Орн вовсе приросли к своим стульям от восхищения. Обед прошел в приятной и веселой обстановке. Еды на столе было немного, больше украшений из цветов и цветных ледяных фигурок. Но все почему-то наелись досыта и даже слегка переели. Илья заметил, что всегда осторожная скрытная Тарилор и неразговорчивый Вернигор не скрывают от Дарфиона и Эгмара того, что Илья везет с собой колдовской камень, представляющий большую ценность. Но это Илью не испугало и не встревожило. Сейчас, когда он сидел за столом в светлой зале, за окнами которой переливались на солнце водопады и шумели клены, ему казалось, что все так должно и быть. И остальные, кажется, чувствовали себя так же. Даже Нок забыл свою досаду на эльфов и выглядел вполне счастливым. После обеда Дарфион попросил Лариэль спеть для гостей одну из своих песен. Жена Эгмара взяла в руки лютню и села с нею на низкий подоконник окна, выходящего на долину. Мелодия, которую наигрывали струны, подчиняясь ее тонким пальцам, была грустной и светлой, слова на певучем эльфийском языке - непонятны для многих из слушателей. Но голос нежный и звонкий, глубокий и томный трогал душу и заставлял ее уноситься в неведомые края вместе с журчанием водопадов и дрожанием листьев на ветру, шелестом трав, пением птиц и полетом белых облаков. Сердце сладко сжималось от звуков этого голоса, и на глаза навертывались слезы восторга и нежной печали. Когда Лариэль закончила петь, слушатели с трудом стряхнули с себя очарование ее песни. Илья замер, устремив взгляд куда-то вдаль, за окно. Юн, Кадо и Вернигор не сводили с певицы завороженных глаз. Эльфоненавистник Нок растроганно хлюпал носом. Даже кот, сидевший на полу рядом со стулом Ильи, казалось, был восхищен услышанным. Орн с трудом вернулся от грез к реальности. Пение эльфийки взволновало его даже больше, чем он ожидал. "Осторожнее надо быть, - строго сказал он самому себе, - Помнишь, что отец говорил, когда мать не слышала? Нельзя долго смотреть на эльфиек и слушать их песни. Не то потом больше ни на что не захочешь смотреть и ничего не сможешь слушать. Их чары очень опасны". По просьбе Дарфиона Лариэль спела еще одну песню, после чего гости разошлись, чтобы отдохнуть с дороги.

Вечер спустился незаметно. Закат тихо догорел на вершинах гор, и лишь несколько далеких лучей вычерчивали красным зубчатые контуры заснеженных хребтов на западе. Окно комнаты в башне казалось рамой для пейзажа. Оно смотрело с высоты на бесчисленные серые скалы и острые утесы, которые в сумерках казались сиреневыми и лиловыми. Внизу вся в вечерней дымке плыла долина. Ее неясные плавные очертания уже окутали тени. Тарилор сидела в кресле у окна и смотрела на то, как ночь спускается на Лазурные горы. Рядом с Тарилор на подлокотнике кресла сидела Лариэль и заботливо расчесывала гребнем ее длинные волосы.

- Как долго вы здесь еще пробудете? - спросила Лариэль, так же, как и дочь, устремив взгляд за окно.

- Я бы хотела как можно дольше, - грустно улыбнулась Тарилор, - Но времени не так много. Вернигор торопит, и он прав.

- Ему можно верить, - задумчиво покачала головой Лариэль, - И ему можно вручить судьбу камня.

- О чем это ты? - удивилась Тарилор.

Лариэль не ответила. Она отложила гребень и стала заплетать волосы дочери в косу.

- Что-то не так с одним из твоих спутников, - сказала она затем.