Владимир Кусакин - Все равно!

Министр Обороны не скрывал своей радости.

– Он нашёлся, Николай Платонович!

– И где же, позвольте спросить?

– Звонил из Краснодара.

– Я так и думал... Пока мои люди проверяли Московские контакты, он совершает теракты в Краснодаре. Признайтесь Сергей Борисович, он работает на контрразведку?

– Я был бы этому только рад, но увы... Он контактирует с нашим ведомством изредка, и мы ему в чём-то помогаем, но это всё. Собственно вы знаете зачем я просил о встрече?

– Зачем?

– Хотелось бы, чтобы вы оставили его в покое. Не надо его преследовать. Вы сказали о Москве, но активизация вашего Управления в Краснодаре не прошла незамеченной. Я помню, вы настаивали на партнёрстве.

– Поэтому я сейчас и спрашиваю, вы знаете где он?

– Он взял военный транспортник АН-32 до Женевы.

– И вы не могли этому помешать?

– Решение было сделано на самом верху.

– Президент?

– Приоритет 28!

– Но это невозможно! Он никогда раньше не вмешивался в наши дела!

– И тем не менее...

– Вы знаете номер борта?

– Бесполезно. Он пропал с экранов пол-часа назад. И на запросы не отвечает.

– Авиакатастрофа?

– Возможны варианты. Если он задействовал "лайт свич", то сейчас он может быть где угодно. Иран, Турция, Балканы, Чехия и Москва также.

– А что это вы говорили про какой-то свич?

– Новый прибор "Выключатель света".

– Да, я читал. Что-то там с плазмой, светлое пятно на экране становится чёрным.

– Достаточно верно.... насчёт пятна.

Сергей Борисович не договаривал. Транспортный самолёт АН-32 приземлился в Москве пол-часа назад. Дозаправился, и взял курс на Финляндию. Там он сделает разворот и полетит в Берн, Швейцария. А вовсе не в Цюрих, как было указано в полётном задании. Но вот об этом Министр Обороны не знал.

Жека взял такси и через час уже был дома. Завтра надо было идти на работу, давать объяснения по поводу Янтарной комнаты. Прошёл ровно один год, с тех пор как он последний раз был здесь.

– Здравствуй!- её смех звенел колокольчиком. -Мой рыцарь явился домой. Я так ждала тебя.

– Где ты была?- спросил я с обидой. - Ты не появлялась так давно, что я решил ...

– Разве ты не чувствовал меня?

Я подумал.

– Нет!- мстительно сказал ей.

– Я готовилась к твоему возвращению. Скоро у нас с тобой будет праздник.

– Какой?

– Ты должен знать сам.

Я не ответил. Не буду потакать женским капризам. Когда ей надоест играть светскую даму, сама расскажет.

На следующий день они послали меня искать самолёт, в Иркутскую область. Это моя работа.

Август 2005

Запах готовящейся пищи я почувствовал задолго до того как стало видно решётчатую антенну метеостанции Хатома. Привязал лошадок и пошёл посмотреть, кто же это такой прожорливый. Обычно там трое живут, начальник с женой, да помощник из местных. Помощник всё больше насчёт рыбы, да охотничает. Поскольку рацион известный: мука, да макароны с крупой. Если завезут. Закидывают продукты в охотничий посёлок, а дальше по реке сплавляют. Сверху вниз. Можно было бы наоборот, да пороги крутые, и течение с горы соответственное. Исхитрялись, понятное дело, в старые времена, вверх на руках лодки тянули, самолётов же не было. А в году двадцатом, купец не купец, может просто богатый человек, уходил за кордон со своими нукерами. Одна лодка с золотом и разбилась на пороге. Разметало монеты по дну на много километров.

До сих пор находят, только редко теперь.

Часового увидел сразу. Молоденький солдатик с карабином и красными погонами ВВ. Сидит и курит. Поблизости никого. Ясно что остальные у котла сейчас околачиваются, а молодого на пост.

Зашёл к нему сзади, карабин пнул, чтобы отлетел подальше, а самому кулаком в живот, вдруг запищит от страха.

– Ты кто?- спрашиваю, -Почему по моей тайге шастаешь?

Видит он, убивать его вроде никто не собирается, так почему бы не поговорить?

Тем более карабин в пяти шагах лежит, не достать, а если бы и достал, так наверняка он не заряжен. А если заряжен, надо досылать патрон, потом снимать с предохранителя, да ещё и прицелиться надо. Железяка в общем, бесполезная.

Потому и отвечает, глаза смышлёные:

– Солдат!

– Вижу что не сам по себе.

Присаживаюсь рядом.

– Отвечай как на духу! Что здесь делаете?

– А вы кто?

– Это моё место, хозяин я здесь. Шаман.

Усмехнулся он недоверчиво.

– Вы же русский!

– А тебе кого, китайца надо?

– Н-нет! Нас послали ловить сбежавших преступников.

– Как тебя зовут?

– Андрей.

– Дома кто остался?

– Мама и сестра ...

– В отпуск к ним хочешь?

Пожал плечами, зачем глупости спрашивать?

– Тогда ружьё своё забирай, и поедем.

– Я же на посту!

– Уже нет,- говорю, -с поста я тебя три минуты назад снял. Заодно остальные зашевелятся, когда тебя не найдут. Мне сейчас шум нужен. И побольше. Чтобы треск стоял. Вникаешь?

– Нет. А зачем вы ...

– Вопросы потом, по дороге всё объясню.

Психология солдата-первогодка интереснейшая вещь. Удивительное переплетение из: можно, нельзя, а вдруг?, вот бы мне ... и ещё тысяча и одна ночь, вкупе с недоученным уставом и возможностью совершить нечто героическое.

За то чтобы уйти от придурковатого сержанта и ублюдочных дедов. Народы жаждут чуда. А чудеса делает Шаман.

Я ждал огонька в его глазах. Он зажёгся. Вот это оно и есть.

Реку пересекали по отмели, километрах в шести ниже по течению. Лошадки бежали резво, почуяв конец пути. Мой план ему понравился. Страшновато, конечно, но я пообещал твёрдо: Всё будет хорошо!

Андрюша мне поверил.

Следы нашей группы я нашёл через час, как стадо коров прошло. Приехали!

– Дальше пешком.

Сидит, слезть не может. Пришлось помочь.

– Иди,- говорю, -задницу в ручье намочи, легче будет.

Пошёл он враскоряку, так прямо в штанах и уселся, вид сразу счастливый.

Мне бы такое счастье.

– Что же ты в штанах залез?- спрашиваю. -Разговаривать-то как будешь?

А сам с берёзы здоровенный кусок коры режу, рупор делать буду.

– Так лучше!- отвечает.

Они встали лагерем у зимовья охотников.

Сидели попарно связанные, обнимая невысокие деревья. Мои друзья засели в самом зимовье. Наблюдать удобно, и пулей не достанешь. Хоть и из мелкой лиственницы тафалары построили домик. Дверь из горбыля, и на окне драная полиэтиленовая плёнка. Потолки они обычно накатом из брёвен делают.

С одной стороны жалко, что я автоматы похоронил, с другой - у меня обрез остался, Хеклер и Кох убийцы нашего и нож. Немало. Хотя от более серьёзного оружия я бы не отказался. В музее видел, кулеврина кажется называется. Маленькая такая пушка, заряжалась фунтом пороха и речной галькой свинцом облитой. Рвала купеческие струги на части, а на вид малышка совсем.