Анна Ринифе - Город забытых снов(СИ)

***

Проснувшись утром, Мария поняла, что не сработало. Конечно, она знала, что для исполнения ее мечты нужно время, и она не надеялась проснуться богатой и знаменитой где-нибудь на Карибских островах. Но она точно поняла: не сработало. Растерянное разочарование очень быстро сменилось яростью. Мария с рычанием дикого зверя поднялась с пола и огляделась. Вещи валялись в беспорядке, разбросанные по всей квартире. В кармане бежевого пиджака, который она пыталась отыскать ночью наощупь, чтобы накрыться, завибрировал телефон. Пять пропущенных звонков. Конечно, она не пришла на работу, и эти дряни звонят, чтобы разведать, нужно ли искать замену. Просто так, поговорить, они никогда не звонят, вообще никто не звонит. Мария швырнула телефон на стол и пошла в ванную. Там на нее из зеркала посмотрела растрепанная пожилая женщина с впалыми потухшими глазами и глубокими морщинами вокруг рта. Что с ней случилось за эту ночь, ведь она чувствовала себя такой молодой и красивой? Теперь измятое лимонное платье висело на ней несуразной тряпкой, как яркие лохмотья на огородном пугале.

И все из-за книги. Мария начала вспоминать детали прошедшей ночи. Она бросилась к столу и со слезами начала трясти зеркало со всей силы, будто пытаясь что-то из него высыпать. Но зеркало не внемло ее порыву. Тогда, обессиленная новым припадком, Мария запустила зеркальцем в стену, и оно разлетелось на десятки блестящих осколков и сотни мельчайших крупиц стеклянной пыли.

Все это книга, проклятая черная книга. Надо непременно отыскать эту книгу. Может быть, Мария ее не внимательно прочитала, может, что-то упустила? Почему не сработало?

Женщина, рыдая, опустилась на пол, а потом с уже знакомым рычанием поднялась и начала лихорадочно осматривать все вещи, будто под опрокинутой чашкой или лежащем на боку будильником могла схорониться злосчастная черная книга. Мария ползала по полу, в бешенстве разгребая опрокинутые вазы и скомканные листы. Ее колено наткнулось на что-то острое - осколок стакана или оказавшегося бесполезным зеркала. Женщина зашипела от боли и бессилия. Черной книжки нигде не было. Неужели она обронила ее на кладбище или оставила на работе? Нет, Мария помнила, что клала книгу в сумку. Так где же она? Вытаращив свои телячьи глаза, Мария ошарашенно обводила комнату взглядом. Машинальными движениями, заглушая снова подкатывающие рыдания, она начала собирать с пола и складывать по порядку листы хаотично порванного конспекта лекций. Из-под стола выгребла записной блокнот. Пытаясь затолкнуть все это в сумку, Мария выронила блокнот, и он разлетелся вложенными листочками. Выругавшись, женщина опять нагнулась и яростно сгребла в мятую охапку бумажки с записями. Одна из них привлекла ее внимание. Просто потому, что почерк был не ее. Чужой почерк и абсолютно не понятный текст. Смысл слов стал доходить не сразу, постепенно, болезненно медленно. "...разные....должен.....прости.....забудь....Евгений". Это была прощальная записка от ее ненаглядного Евгения Борисовича, от человека, за которого она планировала выйти замуж. Этот человек даже не набрался смелости или просто не посчитал нужным сказать ей о своем решении с глазу на глаз. Вместо этого он ограничился дежурной запиской. Он бросил ее без предупреждения, без повода, без объяснения. Конечно, она может позвонить ему и устроить скандал, но что это изменит. Почему?

Мария замерла на полу с охапкой бумажек в руке. Она медленно разжала кулак, и записки посыпались ей на колени. Письмо любимого она аккуратно разложила на полу перед собой и долго разглаживала пальцами. Она все никак не могла сфокусировать взгляд на чем-то, вокруг была одна пустота. Не за что зацепиться.

Ничего не слыша и не видя, в абсолютно непроницаемом вакууме Мария сидела долго. Первое, что она еле различимо увидела на периферии своего сознания, был ее разговор с Ликой. Вот она, Лика, делает вид, что собирает учебники с парты, а на самом деле только и ждет, чтобы Мария подошла ближе и заглянула в ее сумку. А там уже лежит эта глупая книга.

Она попалась как ребенок. Лика знала, что Евгений Борисович мог рассказать Марии о существовании книги. Он рассказал. Только для того, чтобы показать, как серьезно был болен его бывший студент. А она попалась. Но как же, она ведь точно знала, что это именно та книга? Ничего, она придумает, как отомстить.

Мария сложила пиджак и собрала разбросанные книжки. Положила телефон в сумку, потом опять схватила пиджак и отправила его в стиральную машину. Содрав с себя платье, швырнула его за стеклянную дверцу туда же. Она быстро приняла душ и высушила феном волосы. Все это время Мария думала только о мести Лике. Она не понимала, где она и что она делает. Всего лишь привычные, автоматические действия. Если бы можно было выйти на улицу голой или в грязном платье, она бы сделала это, только бы побыстрее добраться до Лики. И тогда неумолимо бросить ей в глаза эту самую чертову книжку, ударить острой обложкой по незащищенному лицу, напасть на глазах у всех, так, чтобы заставить ее сознаться во всем, заставить ее ненавидеть себя больше, чем себя ненавидела Мария. Только где же эта злосчастная книжка?

Наконец, Мария схватила сумку и вылетела из квартиры. "Я заставлю ее признаться, я убью ее", - проносилось в голове у женщины. То, что это не лучший способ мести, она поняла, уже машинально закрыв дверь на замок. Мария заставила себя остановиться. Она вставила ключи вновь в замочную скважину, открыла дверь и вошла в квартиру. Достала из сумки телефон и позвонила на работу. Голосом умирающего в адских муках лебедя, она сообщила, что заболела, но обещала выйти уже завтра. Есть день, чтобы собраться с мыслями и продумать план беспощадной мести.

***

- Ты никогда не хотел найти своих настоящих родителей?

Лика сидела, поджав ноги, на бабушкиной кровати в "каплице" и смотрела на дрожащее пламя свечки. Рядом в той же позе на стуле сидел Доминик. Он ответил не сразу.

- Нет, не хотел. Какими бы не были причины их выбора, это был их выбор. Они смирились с тем, что никогда меня не увидят. Может быть, они были рады от меня избавиться. Может быть, они были вынуждены это сделать. В конечном счете, это не так уж и важно. Абсолютно чужие друг другу люди не могут стать детьми и родителями только потому, что они встретились, попросили прощения и простили. Нужно что-то гораздо большее, что так и не появилось с моими приемными родителями.

- Между вами не было взаимопонимания?

- Мы чужие друг другу. Я за многое благодарен им, думаю, они действительно пытались быть хорошими родителями, просто со мной не получилось.

Лика подумала, что у ее родителей, несмотря на то, что они родные, тоже не очень получалось.