Оксана Демченко - Убить эльфа

Упрямый больной сполз на песок, чуть не упал, но Баф успел ловко сунуть ему под руку свою морду. Мальт втянул трап и качнулся вверх, жалобно ухнув. Он улетал, не покушав замечательного силоса.

– Ну безобразие! Ты им забастовку устрой, – посоветовала большому зверю Кира, задрав голову и подмигнув. – Сто километров на северо-запад, вон туда, и садись без всяких разговоров. В оазисе Пухо как раз вчера отжали виноград. Понял?

Мальт чиркнул хвостом по песку, восторженно вздохнул и резко принял с места, взяв курс на лучший, возможно, обед в своей жизни. Кира помахала ему вслед и обернулась к эльфу. Он оказался худым, бледным и явно стоял на своих искалеченных ногах с огромным трудом. Еще он, девушка сразу поняла, не представлял, зачем сюда отправлен. Но с Сэльви не спорят, особенно когда у королевы гуляют гномы и горит пирог.

Синие от природы, но потускневшие и почти серые из-за болезни, глубоко запавшие глаза смотрели на Киру со странной горечью. Этот непонятный больной хотел ей что-то сказать, но не решался. По крайней мере, так казалось ак-банто, накопившей уже изрядный опыт настройки на эмоции собеседника. А еще он безмерно устал от сочувствия всех сортов – молчаливого, терпеливого, многословно-убедительного и услужливого.

«Творец! – безмолвно вздохнула Кира, адресуя вопрос к почитаемому эльфами божеству. – Как же мне из него веревки вить? Ведь для этого требуется не жалость и даже не умение лечить, а то самое состояние, детское. Сэль была права. Я так привыкла к простой жизни Дэйгэ, что едва не забыла, как надо действовать в самых трудных случаях. Ну держись, больной!»

– Ну-ка, отвечай: ты полезный эльф или так, на праздник за пирогами? – решительно сморщила нос Кира.

– Что? – Он все-таки растерялся.

– Я планирую посадить здесь лес. Никто в Дэйгэ не разбирается в саженцах хвойных. А я решила кедр завезти и это… как же там Бакши говорит? Ах да – районировать его. Ну так что, за пирогами или совок в руки и копать ямы для саженцев? Понимаешь, местные грызлы не могут помочь в самом простом деле, они такие глупые! Жрут мой кедр, опознавая его как сорняк. И хуже того, он им нравится, представляешь? Пахнет вкусно. Баф уже лапы оттоптал, прогоняя ползучих хулиганов от плантации. Вот я и спрашиваю, ты хоть что-то понимаешь в кедрах, совках или психологии грызлов?

– В кедрах и грызлах я разбираюсь, – заинтересовался эльф. – Вот с совками хуже. Я же, как бы это сказать, передвигаюсь только на четырех ногах.

– Я одолжу тебе Бафа, если это твоя последняя отговорка. Не терплю лентяев. И мой жбрых их не любит. Ну за пирогами туда, по дорожке и направо, малым транспортным грызлом. По поводу совка – это сюда, в пустыню. Решай уже, я время из-за тебя теряю! И, возможно, впустую…

Эльф удивленно пожал плечами. Он явно ожидал чего угодно, но не того, что сейчас происходило. Еще раз задумчиво, с тем же странным выражением лица, глянул на Киру. Погладил морду жбрыха, кое-как цепляясь за трость одной рукой. И все-таки упал. Девушка сердито фыркнула. Щелкнула языком, уговаривая Бафа лечь и распластаться. Пару минут спустя эльф сидел на загривке идущего мягким шагом рыжего жбрыха и крутил головой, рассматривая пустыню. Заодно он слушал историю выращивания кедра, насчитывающую пока всего три года и восемь сухих ростков, не справившихся с летним зноем вопреки магии и уговорам ак-банто.

– До них три часа ползти таким шагом, – пожаловалась Кира. – Ты путешествуешь, как султан! Неторопливо и чинно. Будто спешить вообще некуда. Вы, вечные, жуткие зазнайки.

– А ты ведешь себя как капризный ребенок, – возмутился эльф, выходя из апатии. – Я, между прочим, вообще не понимаю, куда и зачем меня привезли. И почему меня встречает не желающая здороваться и представляться особа, дерущая к небу свой облезлый нос.

– Опять облез? Вот и спас бы мою красоту! Ты вообще маг или нет? Нормальные эльфы в косметических заклинаниях о-го-го как разбираются. И используют их, не дожидаясь, пока сто раз попросят о такой мелочи. Тоже мне…

– Уже сделано все возможное, – заверил больной.

– Да? – Кира заинтересованно ощупала нос. – Ничего вроде получилось, молодец. Может, от тебя и будет польза. Пожалуй, я даже согласна представиться. Ак-банто Кира аксы-Данга, именуемая также Сиятельной шахрисо, что означает в переводе с наречия…

– Издеваешься? – заинтересовался эльф.

– Ну и что, разве принят особый закон? Тебя нельзя расстраивать? Так вот, я еще Цветок безводных равнин и эта, как же там… неважно. Главный титул: наилучшая прищепка для хвоста Эгли.

– Вспомнил! – обрадовался эльф. – Мне же про тебя Мрыж говорил. Он предупреждал, что ты умеешь заставлять всех выполнять любые твои пожелания. И называл мне нормальное короткое имя, без всякого дэйгинского сияния. Кира, да?

– Да. А у тебя имя есть? Влез с ногами на чужого жбрыха и даже не поздоровался с ним! Да мой Баф может за такое покусать!

– Жбрыхи не кусаются, разве что полицейские, и то едва ли, – неуверенно предположил эльф. – Но вообще-то нехорошо получилось, это точно.

Кира довольно кивнула. Уже понятно: из этого милого совестливого эльфа можно, как и советовала королева, вить веревки и плести кружева. Одна беда – не хочется. Наоборот, все настойчивее бьется и вздрагивает где-то глубоко в душе тревога. Почему, в общем-то уже понятно. Эльф использовал простейшее заклинание для лечения кожи носа. Но магия до сих пор сочится из него, уходит по капле, что обессиливает эльфа, ставит едва ли не на грань гибели. Если ничего не предпринять, спустя несколько часов погаснет сознание. И все станет окончательно плохо.

Вряд ли мальт по имени Лисс улетел далеко. Наверняка те, кто до сих пор занимался исцелением или хотя бы поддержанием здоровья этого больного, готовы вернуться по первому сигналу. Например, если Кира позвонит королеве.

Но признавать поражение так сразу? Сперва надо хотя бы попробовать разобраться, в чем, собственно, дело. Все же она – ак-банто, настоящая ведьма и в своем роде уникальная. Белая. И жбрых у нее есть, очень даже крупный, подращенный. Все мазвы, магические звери, являются естественными накопителями энергии. Своеобразными узлами единого магического поля. Потому высшие мазвы – мальты, жбрыхи, начиная с третьего класса и выше, паглы и прочие – выращиваются магами и ведьмами и дружат с ними. Подстраиваются под них и образуют пожизненный симбиоз. Хотя мальты обычно предпочитают дружить с гномьими знахарями. Как и рабочие скорпионы.

Бафрыху всего пять лет. Он происходит из иллорского королевского гнезда, еще будучи зародышем, прошел первичную настройку у эльфов. В выводке он признавался лучшим и достался Кире только благодаря настойчивости королевы Сэльви. Потенциал малыша был определен как максимальный. То есть при хорошем воспитании он сможет достичь седьмого и даже более высоких уровней. Все подобные ему дружат с эльфами. И не просто с эльфами – с магами хотя бы четвертого круга. Что из сказанного следует?