Алексей Палей - Бред с элементами фантастики.

Само возвращение домой, и встреча с родителями для меня оказалось

небольшим шоком. Вроде того, когда касаешься газовой печке, а она

бьёт электричеством. Я вернулся вечером. Вышел из-за угла своего

дома и направился к подъезду. Встретил старушенцию, которая

постоянно торчит на лавочке под окнами. Иду мимо, думаю чего бы

такого соврать, где я столько времени шлялся, а она так, не особенно

обращая внимания, спросила-сказала - "уже вернулся от тёти?".

Дальнейший разговор её не интересовал, сам вопрос был задан ради

проформы. Чуток растерянно ответив - "да", я быстренько заскочил в

подъезд. Дальше больше, поднимаясь на свой этаж, встретил приятеля.

Он поприветствовал меня, будто ничего не случилось, и сразу

предложил зайти к нему, такую "гонку" купил - закачаешься"!

Сдержанно ответив на приветствие, отказался, сказав, что устал.

Заходя домой я уже ожидал, что родные отреагируют также. Будто я

никуда не пропадал, почти на год. Почти так и случилось. Мама и папа

были твёрдо уверенны, что их сын не пропадал неизвестно где почти

год, а всего лишь погостил месяц у тёти. Но, как сразу выяснилось,

сестра знала, что меня не было дома почти год.

Мама, не особенно вглядываясь, сказала, чтобы я мыл руки, сейчас

ужин будет готов. Отец буркнул что-то сопутствующее. Сестра вышла из

нашей комнаты и испуганно-удивлённо уставилась на меня. У нас трёх

комнатная квартира; одна комната, своего рода зал, одна спальня

родителей и одна для меня и моей сестры. Мы двойняшки, хотя, если

учитывать нашу сильную похожесть, на первый взгляд и не скажешь.

Похожесть не столько внешне, сколько реакцией на одни и те же

события, даже если мы далеко друг от друга.

- Братец! Ты где был столько времени! - Обиженно и в тоже время

настороженно заявила она, глядя мне в глаза.

Вот так вот запросто соврать не получится, и она это знала. Но и

признаваться я не собирался. К моему счастью вмешался отец:

- Ты чего на брата нападаешь? Ну опоздал на пару часов, и что?

- Какие - "пару часов"?! - Почти возмутилась она. - Он же

отсутствовал почти год!

- Знаешь, я в ваших играх особо не разбираюсь. - Со вздохом

ответил папа. - Он провёл меньше месяца у тёти в Уссурийске. Но если

ты считаешь, что год, то значит год.

- Папа!...

- Доча, я устал после работы, весь день на жаре провёл. Давай, вы

будете играть сами, а? - Просительно сказал отец и направился в кухню.

Почти сразу отреагировала мама. Она громко у меня осведомилась,

не слишком ли я сильно проголодался за целый год? Я весело ответил,

что не очень, ужина вполне хватит. После чего пожал плечами и

улыбнулся сестре.

- Год, значит год, в следующий раз постараюсь побыстрее. Только

шуметь-то чего? - Сказал я и снова пожал плечами.

Такая дружная реакция очень озадачила сестрёнку. И пока она

разбиралась со своими мыслями, я смог подумать над причиной такой

реакции окружающих, на моё долгое отсутствие. Впрочем, придумал

только один вариант, и, на мой взгляд, не самый правильный. Сон, в

котором я провёл несколько, очень насыщенных тысячелетий, продолжал

сказываться на реальности. Вероятно, почти все кто меня знал раньше,

за исключением моей сестры, абсолютно уверенны, что я никуда надолго

не пропадал. А вот она всё помнила, но под действием реакции

окружающих начала сомневаться - может, ей во сне привиделось? А я не

спешил признаваться. Её память и восприятие не изменились, как раз

потому, что мы сильно связаны ментально. И я был уверен, что она

меня всё равно будет подозревать. Хотя это не страшно, тем не менее,

объяснюсь с ней не раньше, чем возникнет такая необходимость. А пока

решил пожить прежней жизнью, подумал, если буду вести себя тихо, то

меня оставят в покое.

Как я тогда ошибался. Моя теперешняя жизнь чем-то напоминает ту

песню - нет там кому-то покоя, ни ночью, ни днём. Вот только иногда

кровь бывает холодной. Как вот этот коктейль, который успел почти

весь испариться. Посетители бара никак не отреагировали, что я вышел

из служебных помещений один. Бармен тоже. Посмотрев пару секунд на

остатки холодной газовой смеси, кубиков тридцать, из них около

двадцати одного жидкого азота. Я взял стакан, взболтал содержимое и

проглотил разом. Резкая боль от холода прокатилась по языку,

пищеводу и превратилась в колючую ледяную глыбу в желудке. От жуткой

рези потемнело в глазах и я пошатнулся. Но упасть мне не дали,

бармен успел перехватить меня, перескочив через стойку бара. Сзади

подскочил один из охранников и кто-то из посетителей бара. Левее и

выше этажом группа врачей начала подготовку для операции связанной с

переохлаждением, а к бару, отвратительно завывая, направлялась

машина экстренной реанимации. Такая реакция окружающих вполне

нормальная. Бармен, охрана, медицинские службы и прочие придут на

помощь к любому - это их работа. Выпить жидкий азот для людей

критично, для меня нет. Но я ничего не делаю, чтобы спастись.

Почему? Потому! Входная дверь не успевает открыться автоматически и

её распахивают сильным ударом. Я не вижу тех, кто спешит мне на

помощь, только слышу их голоса. Двое мужчин и женщина. К этому

моменту жидкий азот успел перейти в газовое состояние и успешно

прорвался из желудка, попросту прорвав его стенки. Дальнейшее

развитее событий скрывают боль и темнота, я потерял сознание.

Очнулся на своём корабле. То, что я сделал, предельно критично

для людей, но не для меня. Даже без экстренной помощи ничего со мной

не случиться от подобного. О чём нелюбезно и громогласно напомнил

Кэмп, обозвав меня идиотом. Отчасти он прав, но причину, почему я

это сделал, ему не скажу. Всё просто и сложно. Мне очень

проблематично причинить физическую боль, про серьёзный вред вообще

молчу. Поэтому я вполне могу забыть, что же такое - боль. Если

забуду, то перестану быть человеком. Я обладаю излишне большой

силой, чтобы забывать о таком неприятно чувстве. Вот и напомнил сам

себе. В драке или сражении не могу позволить себе почувствовать

боль, но должен знать, что значит причинять боль другим.

Приведя себя в порядок, несколько секунд лежу на кровати без

движений, наслаждаясь ощущением защищённости. Глупо конечно, но

очень хочется переложить на кого-то заботу о собственной