Лорел Гамильтон - Гамильтон

Мы трое успели обменяться взглядами до того, как Ричард открыл глаза. Наверное, мы выглядели весьма удивленными, поскольку он сказал:

- Я оборотень, у нас же принято спать вповалку.

- Большинство оборотней так и делают, - осторожно сказала я. - Но ты никогда не изъявлял желания спать со мной вместе с другими мужчинами.

- Это в твоей природе, Анита. Это в нашей с тобой природе, - Ричард засунул свои большие ладони в карманы куртки и уставился в пол. - Я был на свидании, когда мне позвонили и сказали, что в городе объявилась группа мощных вампиров, - он поднял взгляд, и в его глазах светился гнев, унаследованный им от меня через вампирские метки Жан-Клода. Он разделил со мной мою ярость, и от этого с ним стало еще труднее поладить. - Был еще ранний вечер, и я не смог придумать, как объяснить ей, почему ухожу.

- Нам тоже пришлось прервать свидание, - заметил Натаниэль.

Ричард перевел на него взгляд, и этот взгляд никак нельзя было назвать дружелюбным. Однако он вполне миролюбиво произнес:

- Вы пытались отпраздновать нечто вроде годовщины.

- Да, - подтвердила я.

- Мне жаль, что вам ее испортили.

- А мне жаль, что тебе пришлось прервать свидание, - в свою очередь, сказала я. Боже мой, как мы сегодня вежливы и обходительны.

- Анита, в моем доме нашли жучки. Мои свидания, мои телефонные звонки - все прослушивалось и записывалось, - он принялся раскачиваться на каблуках.

- Знаю, - сказала я. - У нас то же самое.

- В «Цирке» сейчас безопаснее всего, так что я пришел сюда надолго.

- Звучит пугающе, - произнесла я.

- Меня пугает то, что из-за меня могут оказаться в опасности дети, которым я преподаю. Если до понедельника все не уляжется, придется мне взять больничный.

Казалось, что он ждет моего мнения, но я не знала, что на это сказать. Мика знал.

- У нас всех возникли проблемы из-за этого. Давайте уже ложиться спать.

Ричард закивал, чересчур быстро и часто, на мой взгляд. На нижнем уровне были комнаты для гостей. А в гостиной даже имелся диван, вполне подходящий ему по размеру. Так зачем он пришел сюда?

- Я могу остаться? - спросил он, не глядя на нас.

- Да, - ответил ему Мика.

- Да, - мягко подтвердила я. Ричард поднял взгляд:

- Натаниэль?

- Я здесь никому не доминант, зачем вообще спрашивать моего мнения?

- Из вежливости, - ответил Ричард.

- Да, - сказала я. - И я ценю это.

- Я тоже, - согласился Натаниэль. - Но тебе не нужно было спрашивать. Эта постель была твоей до того, как стала нашей.

Такое заявление казалось слегка бестактным, но Ричард, как ни странно, улыбнулся.

- Приятно, что хоть кто-то об этом помнит.

Сказал он это совсем беззлобно. Затем подхватил свой чемодан и направился к кровати, откуда мы втроем внимательно следили за его перемещениями. Ричард поставил чемодан рядом со шкафчиком в углу, в котором хранилась наша запасная одежда, опустился на колено и принялся распаковывать вещи. Надо заметить, что первым делом он снял куртку и аккуратно повесил ее на вешалку. Потом вынул из чемодана рубашки, носки и белье, разложив все это по ящикам. При этом он вел себя так, словно нас тут и не было. Мы снова переглянулись. Это было очень странно, такое цивилизованное поведение для Ричарда очень нехарактерно. Вскоре он снимет второй ботинок, и вот тогда начнется. Ведь начнется же, нет?

Мика приподнял простынь, позволяя мне полностью забраться под нее. Он был прав, осторожность - наивысшая добродетель. К тому времени, как Ричард закончил раскладывать все по местам, и даже отнес в ванную свои банные принадлежности, мы успели полностью укрыться под шелковыми простынями. Дверь в ванную он оставил широко открытой, так что в комнате было достаточно светло, потом пошел и выключил верхний свет. Вообще он вел себя настолько нормально, что я испугалась за его рассудок. Столько здравого смысла я не видела в нем месяцами, если не годами. Меня охватило напряжение. Все это было похоже на затишье перед штормом, хотя, возможно, я сама себя накручивала. Мы с Ричардом могли, при желании, видеть одинаковые сны, не говоря уже о том, чтобы делиться мыслями, но сейчас мы были отгорожены друг от друга щитами так надежно, что сквозь них было невозможно ничего почувствовать. Мы были настолько метафизически отгорожены друг от друга, насколько это позволяли связывавшие нас метки Жан-Клода. Так было безопасней.

Ричард подошел к кровати, не поднимая на нас глаз, и присел на краешек рядом со мной. Мы отодвинулись, давая ему место. Он должен был почувствовать, как задвигалась кровать, но никак не отреагировал. Вместо этого он сбросил ботинки, позволив им упасть на пол, затем принялся стягивать носки. Следующей он снял майку, и моему взору предстала его широкая мускулистая спина. Кончики волос легко касались ее сверху.

Я подавила в себе желание прикоснуться к нему. Боялась того, к чему это могло привести. Боялась, что он может неправильно это истолковать.

Чтобы расстегнуть пояс и ширинку, ему пришлось встать. Сопровождавшие эти действия звуки нашли резкий отклик внизу моего живота. Ведь это именно Ричард показал мне, в чем преимущество джинсов с ширинкой на пуговицах.

Рука Мики обвилась вокруг моей талии, прижимая меня крепче к его телу. Он что, заревновал?

Ричард слегка замешкался. Для оборотня нагота - вторая натура, если не первая, но этот конкретный оборотень не любил раздеваться перед другими моими любовниками. Не любил, и все тут.

Он сбросил джинсы одним ловким движением. Если он и носил раньше белье, то сегодня белья на нем не было. От такого зрелища меня охватила вполне естественная и ожидаемая реакция: у меня перехватило дыхание и очень захотелось к нему прикоснуться. Все, что нужно было Ричарду, чтобы победить меня в споре - это раздеться. У меня просто не было сил с ним спорить, когда он так сокрушительно выглядел.

Джинсы он оставил валяться на полу, и повернулся к кровати. Глаза он все еще не решался поднять, и волосы падали ему на лицо. А когда он, наконец, поднял взгляд, наши глаза встретились. Я даже не пыталась изобразить равнодушие, позволив ему прочитать на своем лице все то, что чувствовала. Даже учитывая то, что я лежала, прижавшись к Мике, Ричард не казался от этого менее красивым.

Он улыбнулся, наполовину застенчиво, наполовину своей прежней улыбкой. Улыбкой того Ричарда, который знал, как я сильно его люблю и как много он для меня значит. Он приподнял край простыни и скользнул под нее. Да, Ричард был достаточно высок, чтобы забраться на кровать без посторонней помощи.

- Подвиньтесь чуть-чуть… пожалуйста, - попросил он.

Мика подвинулся, оттащив заодно и меня. Ричард тут же занял освобожденное нами пространство. По легкому покачиванию кровати я почувствовала, что Натаниэль тоже подвинулся. Кровать у нас была не просто большая, а прямо таки огромная. Мы умещались на ней и в больших количествах, и не только для сна.