Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога

— Передай ей поклон и мою благодарность, — ответил Имхотеп.

— Хочешь, закажу ещё кролика? — спросил я.

— Нет, Элф. Эти лепёшки лучше мяса.

Но он всё же отложил одну из двух предложенных. Понятно — он лично встречает почти всех вновь прибывших, сидит с ними, беседует, и при всём желании не может съесть всё, чем его угощают.

Что говорить, все завсегдатаи Харчевни ему чем-нибудь обязаны — не считая того, что он всем нам предоставляет кров. Даже путешественники, прибывающие с отдалённых Старых территорий, обычно уже о нём наслышаны и заочно уважают.

Когда я выложил на стол стопку книг, Имхотеп одобрительно кивнул, взглянув на обложку верхней.

— О, Монтень… Да, Элф, его у меня ещё нет. Хорошо, что принёс.

Ну кому, скажите, в наше время нужен Монтень? Я вот, например, на текущий момент знал о нём лишь то, что его книг действительно нет в библиотеке Имхотепа. А Имхотепу он нужен… И ведь сам ничего не читает. Никто никогда не видел его за этим занятием.

А зачем ему читать, когда он и так всё знает?

— Что там с караваном Цуя? — спросил я. — Ты что-нибудь слышал?

— Не больше, чем другие. Но, думаю, что караван ещё задержится.

Лукавил Имхотеп, лукавил. Точнее, так это воспринималось теми, кто знал его лучше, чем случайный постоялец, но хуже, чем я. В том-то и дело, что ему не нужно было слышать о чём-нибудь, чтобы быть в курсе событий. Со стороны иногда казалось, что он игрок словами. Вот сейчас: я спросил его, и он ответил, вроде бы ничуть не погрешив против истины, поскольку никогда не покидал Харчевни, и относительно каравана Цуя пользовался теми же слухами, что и остальные. Тем не менее он наверняка знал не только причину задержки, но и мог бы многое рассказать о предшествующих ей событиях.

Поставь я вопрос по-другому, он и ответил бы по-другому. Имхотеп с большим почтением относился к словам и не бросался ими попусту. Открыв эту особенность общения с ним, я успел узнать многое, чего не узнал бы ни при каких других условиях.

Однажды Имхотеп сказал мне, что все беды в мире происходят от незнания. Настоящее же знание способен дать один лишь Предвечный Нук. Тогда я увлекался нукуманской религией, пробовал молиться, успел пережить первые разочарования, и возразил, что невозможно получить знание у того, кто не хочет с тобой разговаривать.

«Скорее, это ты не умеешь слушать, — сказал Имхотеп. — Когда ты в последний раз собрался в город, у тебя разболелся живот, хотя ты накануне ел только хорошую пищу. Потом тебе пришлось вернуться, чтобы взять из комнаты то, что ты забыл. Забрав эту вещь, ты споткнулся на пороге и едва не вывихнул лодыжку. Не обращая внимания на препятствия, ты всё же пошёл и сразу по ту сторону Границы едва не попал в плен к работорговцам. Тебе прострелили ногу, пришлось добираться до Харчевни ползком. В город ты так и не попал. А теперь скажи мне, кто в этом виноват?»

«Да твой Предвечный Нук! — не выдержал я. — Если уж он взялся меня предупреждать, так мог бы это делать понятнее! По человечески!»

«Куда тебе ещё понятнее? — удивился Имхотеп. — И как Нук может говорить с тобой по-человечески, если он не человек? Когда корова не хочет возвращаться с пастбища в свой загон, пастух гонит её домой кнутом, а иначе её ночью съедят волки. Пастух ничего не объясняет корове, поскольку она всё равно не поймёт. А разумные существа бывают хуже скотины, потому что зачастую и понимать не хотят».

«Но я хочу! Я молился, я спрашивал! А Нук ничего не ответил!»

«Может, ты задавал не те вопросы?»

Со времени этого разговора прошло много лет. В Предвечного Нука я так и не смог поверить до конца, и не знаю, верит ли в него Имхотеп. Мало ли что он говорил — ведь как раз перед этим я его замучил расспросами о Нуке и Обруче миров. Но с тех пор я учился задавать правильные вопросы, и, самое главное, перестал спешить их озвучивать — даже в мыслях, — потому что очень быстро убедился, что ответы Предвечного Нука обычно бывают подстать его предостережениям. Например, не стоит всерьёз интересоваться, насколько будет больно человеку, который опрокинет на себя котелок с кипятком. Иначе можешь запросто опрокинуть его сам, и тогда уж точно узнаешь, насколько это больно.

И ещё я уяснил, что склонность Имхотепа беседовать с каждым встречным-поперечным, выпытывая новости, есть ни что иное как маскировка. Спору нет, из разговоров с путешественниками можно многое узнать. Но так же легко скрыть под этим поверхностным знанием свою собственную необъяснимую осведомлённость.

Теперь я всерьёз размышлял над тем, действительно ли мне хочется знать, что произошло с караваном Цуя. Может, лучше вместо этого выпить ещё стаканчик.

Но кое-что мне хотелось прояснить для себя непременно.

— Недавно мне в руки попала одна вещь, — начал я.

— Вы с Тотигаем заполучили Ганум Зилар, — сказал Имхотеп.

Как я ни был готов к его фокусам, всё же невольно вздрогнул. Так он ещё никогда не открывался.

— Мне нужно знать, что это такое, — сказал я.

— Ещё как нужно, — согласился Имхотеп. — Ты даже не представляешь, насколько. Хотя вместо того, чтобы расспрашивать меня, ты мог бы спросить её. Книга Знаний способна разговаривать с разумом.

— Как разгребатели? — сказал я первое, что пришло на ум.

— Нет, она не обладает собственной жизнью. Это один из предметов, сохранившихся с Первых Времён. Вселенная тогда была не такой, как сейчас, и Книга — совсем не то, чем она кажется с виду.

Я тут же вспомнил рувимов с их огненными мечами, но постоянно уходить от главной темы мне не хотелось:

— Знаешь, я на привале рассматривал разрядники — думаю, что яйцеголовые заряжают их с помощью Книги. Но сам я пробовать не стал.

— Да, её можно так использовать, — сказал Имхотеп. — Ганум Зилар даёт мудрость тому, кто чист сердцем, и она же — Источник Силы. Но для обращения к Источнику надо уметь управлять своими мыслями.

Ну что ж, ситуация начала проясняться. Умники в погибшей Утопии мыслями управлять явно не умели, и выкачали из Книги не меньше Силы, чем могло потребоваться для небольшой ядерной войны. Я чувствовал, что понапрасну потратил двадцать пять галет на выкуп Генки Ждана, но откуда мне было знать, что Имхотеп с ходу выложит всё об интересующем меня предмете, да ещё станет рассказывать столь охотно?

— Когда Додхар ещё был цветущим садом, — продолжал он, — ибогалы случайно обнаружили Книгу. Но они не смогли ею воспользоваться в полной мере из-за нечистоты сердец. Полученных знаний им хватило лишь на то, чтобы открыть доступ в соседний мир Обруча. То есть на Землю. Это немного — недавно люди сделали то же самое и без Ганум Зилар. Ибогалы также получили доступ к Силе — чистой энергии мироздания. После множества неудачных попыток и нескольких крупных катастроф, они научились создавать Вместилища Силы, которые были не так опасны в использовании. Сперва их делали большими. Позже стали создавать маленькие. На использование Книги неоднократно накладывали табу, но потом его всякий раз отменяли. Ещё до первого Проникновения ибогалы хотели создать корабли, способные достичь других планет. На Додхаре становилось всё жарче, всё новые земли становились пустынями, и другого выхода не было. Однако все выращенные яйцеголовыми корабли оказались неустойчивы к излучениям космоса и слишком тихоходны. А совместить традиционные технологии с возможностями Ганум Зилар, чтобы ускорить полёты, не выходило. Ибогалы не сумели высадиться даже на Луне, и попытки вскоре были прекращены, тем более что на Додхаре как раз началось восстание нукуманов, которое требовалось срочно подавить. Но подавить быстро не удалось — и тут очень кстати открылась возможность колонизации Земли. Ибогалы получили новых рабов и полигон для экспериментов с Книгой, который не жалко. Приверженцы традиций и новаторы в их обществе внезапно нашли общий язык, решив построить на Земле совершенно новую цивилизацию, подчинённую старой, которая и могла бы использовать чистую энергию без всяких табу. Яйцеголовые вводили миролюбивые обычаи у диких племён, поскольку хозяевам невыгодно, когда рабочая скотина истребляет одна другую. Обучали людей земледелию, ремёслам, развивали науки. Потом Проникновение завершилось — ибогалы на Земле оказались отрезаны от Додхара. Постепенно они вымерли, а их помощники и надсмотрщики из местных ещё долго подражали бывшим господам, строили величественные сооружения, но уже без смысла и порядка, перебинтовывали детям головы, пытаясь придать черепам яйцеобразную форму, женились на собственных сёстрах… Но вытянутая форма черепа сама по себе не увеличит мозг вдвое и не изменит его свойств. И пирамида, построенная наобум, не превратится в то, чем она должна быть. Созданная ибогалами культура распалась на несколько разных, которые мало-помалу изменились до неузнаваемости или угасли. Человеческая цивилизация пошла своим путём, а ибогальская — своим, первоначальным. Однако яйцеголовым не удалось до конца преодолеть соблазн использования чистой энергии. От неё нет отходов. Она бесконечна. И нынешнее Проникновение, как понимаешь, сильно помогло окончательному снятию любых запретов. А после Наложения Заклятия у ибогалов просто не осталось других шансов уцелеть. Нукуманы их ненавидят и непременно постараются уничтожить до последнего. Люди их ненавидят тоже, и есть за что. Их ненавидят все.