Генри Каттнер - Ярость

Сначала он победил Малларда, переиграв его в кошки-мышки. Так он заполучил кориум и подошел к первой ступеньке. Сейчас ему снова был нужен кориум, но его противниками были Харкеры, а переиграть их будет гораздо труднее.

Вспомнив Малларда, он начал соображать, на какую удочку могли бы клюнуть его враги. Бесполезно. Ничего не придумать. У Харкеров есть все, чего только можно желать, их положение совершенно неуязвимо. Да, но есть еще Сари. Сэм знал, что если бы он смог ее чем-нибудь завести и одновременно подсунуть хороший наркотик, она почти наверняка может убить либо Захарию, либо себя. Либо их обоих. Это было его единственным оружием, очень ненадежным и, самое главное, не слишком эффективным. Конечно, он собирается убить Захарию. Но в данном случае его смерть делу не поможет.

Положение Сэма было очень похоже на то, с чем столкнулись первые покорители Венеры. Как и тогда, в его распоряжении были или слишком сильные, или слишком слабые средства. Прямое уничтожение ни к чему не вело, а для любого другого оружия противник был совершенно неуязвим.

Сэм знал, что он должен либо признать свое поражение, либо предпринять решительный шаг. Либо потерять все, либо получить кориум.

— Хейл, — решительно начал он, — если мы хотим получить достаточно кориума, чтобы продолжать Колонизацию, надо действовать совершенно другими методами. Мы должны разбомбить пару Куполов.

Хейл покосился на него и засмеялся: «Ну ты шутник!»

— Возможно. — Сэм пожал плечами и посмотрел в сторону развалившегося форта. — Предложи что-нибудь лучше.

— Я не мог бы предложить ничего хуже, — резко ответил Хейл. — Я не убийца, Рид.

— Ты Свободный Компаньон.

— Это абсолютно разные вещи. Мы…

— Вы воевали с одними Куполами по приказу других. Тогда это было необходимо. Вы занимались убийствами, грабежами, пиратством, в конце концов это была ваша работа. Проигравший Купол выбирал кориум или бомбардировку. Я понимаю — это был блеф. На самом деле ни один из них не бомбили. Вот и я предлагаю блефануть. Кланы догадаются, что мы блефуем, и мы будем знать, что блефуем. Но мы должны их переблефовать.

— Как?

— Что мы с тобой теряем, Хейл? У нас огромное преимущество: они в случае проигрыша теряют все, а нам, как говорится, терять нечего.

— Они все равно поймут, что мы не решимся это сделать. Никто нас даже не воспримет всерьез. Ты знаешь, что за люди живут в Куполах. Они очень инертны. Они не знают, что такое опасность. Они просто представить себе не смогут, что их начнут бомбить. Нас поднимут на смех. Это поколение уже утратило чувство самосохранения. Нам придется разбомбить один Купол и убить несколько тысяч человек, прежде чем они осознают, что с ними разговаривают серьезно. Я…

Сэм рассмеялся, не дав ему договорить: «Я так не думаю. Все мы люди. Правда, уже много поколений человечество не знало ни войны, ни других неприятностей. Но человек, просыпаясь, также боится свалиться с кровати, как его предок боялся свалиться с дерева. У человека по-прежнему раздуваются от гнева ноздри, и знаешь почему? Его предок должен был чем-то дышать, когда рвал зубами врага. Я не думаю, что мы избавились от наших страхов так просто, как тебе кажется».

— Ладно, что бы там ни было, я этого не сделаю, — твердо сказал Хейл. — Это уже слишком. Не может быть и речи…

Сама угроза, прозвучавшая с общественных экранов, уже была как разорвавшаяся бомба. Его слова еще звенели над толпой, а в каждом Куполе царило мертвое молчание. Потом поднялась суматоха. Потом — смех.

Хейл был прав. Отчасти. В самом деле, никто не воспринимал только что созданный флот всерьез. Само существование Колоний зависело от поддержки Куполов. Не рискнут же они разбомбить свою собственную опору. А даже если они совсем спятили и начнут бомбардировку, каждый надеялся, что бомбы полетят не в его Купол…

Продолжая свое выступление по общественному телевидению, Сэм назвал Купол — Делавер. Назвал время — сейчас. Назвал условие — кориум.

Война началась.

Но у Сэма было в этой войне одно оружие, придававшее ему уверенность. Оружие было не очень сильным, но тем искуснее нужно было с ним обращаться. Оно обязательно должно сработать. Если он пустит его в ход, пути обратно не будет.

Это оружие, как и большинство других средств, которые человек использует против человека, было сугубо индивидуальным.

Он нашел Блейза Харкера.

Если разобраться, то все сводилось к конфликту между двумя людьми — Сэмом и Захарией. Кланы Бессмертных правили Куполами, тон в Кланах задавали Харкеры, главой Харкеров был Захария. Захария мог и не знать, куда придется основной удар, зато Сэм знал наверняка. Он поставил все на карту, в надежде что именно эта карта выиграет, и очень тщательно продумал игру.

Конечно, он понимал, что у Кланов тоже есть свои козыри. В тот раз им удалось сохранить их в тайне до последней минуты, и, когда они пустили их в ход, Сэм со всеми своими планами стал из туза дешевой шестеркой. На этот раз все должно быть по-другому.

Блейза нашел Проныра. Когда ему сообщили об этом, Сэм со всех ног помчался в его маленькую, вонючую берлогу на окраине Купола Делавер. Проныра, как и в первый раз, нанюхался Оранжевого Дьявола, и первые несколько минут тупо смотрел на Сэма, называл его Клэром и бормотал о каких-то делах, настолько древних, что даже Сэм их не помнил. Когда он дал Проныре выпить, его одурь понемногу рассеялась, и громоздкая туша, тяжело заворочавшись, поднялась на кровати.

— Я насчет этой харкеровской бодяги, сынок. У меня тут есть для тебя адресок… — Проныра говорил все это, непрерывно фыркая, сморкаясь и кашляя.

Сэм метнулся к двери.

— Погоди, сынок, не дергайся. Поди-ка сюда. Куда это ты, интересно, собрался?

— За Блейзом.

— Ты его не достанешь. Его слишком хорошо стерегут.

— Я прорвусь!

— Сынок, на это уйдет недель шесть. Сначала тебе нужно будет выяснить, кому можно дать на лапу, чтобы просто попасть в тот квартал, где он находится. Потом подобрать хотя бы парочку двойников. Потом организовать группу прорыва. Потом…

— Ладно, ладно! Давай ближе к делу. Ты за это возьмешься?

— Не знаю. Попробовать можно.

— Тогда валяй! Сколько это займет? Я не могу ждать шесть недель! Управишься в три? — Сэм озадаченно замолчал, увидев, как огромное жирное тело начало сотрясаться от смеха, да так, что вся кровать зашаталась, словно от землетрясения.

— Забудь об этом, внучек. Все уже сделано. — Сэм впился в него глазами. Проныра просто задыхался от смеха. — Ты знаешь, что дедушка еще кое-что может. Правда, пришлось как следует попотеть, вспомнить пару старых финтов, но главное — дело в шляпе. Задерни-ка штору и выключи свет. А теперь смотри.