Кейт Форсит - Проклятые башни

— Ну, по крайней мере, ты будешь жить в замке, у тебя будут слуги и столько жареной оленины, сколько захочешь, а мы будем болтаться здесь и зубрить всякие глупости, вроде того, как делать компост, — надувшись, сказал Диллон.

— Да, наверное, это здорово, — сказала Финн. — А мой дайаден говорит, что научит меня охотиться, так что на худой конец я научусь стрелять из лука, как Изолт.

— Ну вот, вечно так! — взорвался Диллон. — Ты просто глупая девчонка; тебя будут учить, а нас с Аннтуаном — нет, потому, что мы еще слишком маленькие! Тебе-то зачем уметь стрелять, если ты потом выйдешь замуж за какого-нибудь жирного прионнсу и нарожаешь кучу ребятишек? А я хочу быть солдатом, но нас маринуют в этой идиотской Теургии, а к луку даже подходить не разрешают. Мне и не позволили учиться драться мечом, который Лахлан подарил мне за помощь в восстании!

Аннтуан и Эртер согласно шмыгнули носами, а старший из них сказал:

— Да, это нечестно!

— Пылающие яйца дракона! — воскликнула Финн. — Почему это девочкам нельзя учиться стрелять из лука? Посмотрите на Изолт! Она дерется куда лучше, чем все эти великие солдаты. Ничего удивительного, что тебя держат в Теургии, раз ты такой глупый задавака!

Они сердито переглянулись, и эльфийская кошка на руках у Финн выгнула спину дугой и зашипела. Мак-Рурах подошел и положил руку на плечо Финн.

— Ну, Фионнгал, ты готова ехать?

— Да, вполне, — пренебрежительно ответила она.

Ее отец ласково улыбнулся ребятишкам, сказав:

— Что ж, я понимаю, что Фионнгал грустно расставаться с вами, но вы же знаете, что в замке Рурахов вам всегда будут рады. Надеюсь, когда-нибудь вы приедете навестить нас.

Когда Финн вслед за отцом пошла к выходу, они зашептались и зашевелились. Она не удостоила их прощальным взглядом и прошествовала к двери, прямая, как тростинка.

Джей поколебался, потом позвал ее:

— Если я научусь читать, ты будешь писать мне, Финн?

Она оглянулась на него через плечо, и на лице у нее промелькнула прежняя усмешка.

— Ты научись сначала!

И ушла.

Лахлан и Изолт гуляли в саду, обсуждая свои планы, когда ветви деревьев над их головами внезапно зашуршали, и маленькая фигурка выпрыгнула из листвы, приземлившись перед ними на четвереньки. Изолт мгновенно встала в оборонительную стойку, но тут же опустила руки, узнав ее.

— Диллон! — воскликнул Лахлан. — Что ты здесь делаешь?

Мальчик встал на ноги, не обращая внимания на перепачканные в земле колени и ладони, и сказал:

— Ой, Лахлан, то есть я хочу сказать, Ваше Высочество, прошу прощения, что напугал вас, но меня не пропустили к вам.

— Да, как ни странно, мы были очень заняты, — сухо ответил Лахлан. — Ну, что у тебя такого срочного, что понадобилось подкарауливать меня в кустах?

Веснушчатое лицо Диллона залилось легким румянцем, но он сказал упрямо:

— Ваше Высочество, пожалуйста, возьмите меня с собой, когда будете выходить в поход. Я хочу служить вам.

Лицо Лахлана, которое до того было довольно суровым, разгладилось, и он улыбнулся, хотя выражение лица Изолт так и осталось серьезным и внимательным.

— Да, мой мальчик, я понимаю, почему тебя зовут Дерзким. Прости, Диллон, но мы едем на войну, а не на званый вечер. Будет гораздо лучше, если ты останешься здесь и займешься учебой. Ты еще успеешь навоеваться, когда станешь взрослым.

— Я уже взрослый, — ответил мальчик сердито. — Кроме того, Йорг сказал, что вы берете Томаса, а он ведь совсем мальчишка.

— Но ты же знаешь, что Томас нам понадобится, — раздражаясь, сказал Лахлан. — У нас и без того мало людей, чтобы еще терять их от ран и воспалений. Томас сможет исцелить их и снова сделать сильными. — Он развернулся, собираясь уйти, и бросил через плечо, — Ты должен быть на занятиях, мой мальчик, а не лазать по деревьям в саду. Возвращайся за книжки.

Диллон покраснел еще больше и сказал с достоинством:

— Я довольно рослый парень для своего возраста, Ваше Высочество, и я могу быть вам полезным, вы же знаете. Разве я не помог вам в Самайн?

— Очень помог, — сказала Изолт, и в ее голосе послышалась не свойственная ей обычно теплота.

Диллон продолжил горячо:

— Вам понадобятся оруженосцы, Ваше Высочество, чтобы быть у вас на посылках, и стеречь вашу лошадь, и чистить доспехи… — на миг он запнулся, не зная, что бы еще придумать, потом быстро продолжил, — и мы могли бы нести ваше знамя. — Глаза у него засверкали, и стало совершенно ясно, что его воображение уже рисовало картины того, как он героически и отважно мчится в бой перед самим Ри, неся стяг с оленем Мак-Кьюиннов.

Лахлан чуть было не рассмеялся и не велел ему заняться своими книгами, но Изолт положила ладонь ему на руку, и в ее глазах промелькнуло сочувствие.

— Тебе действительно понадобятся оруженосцы, Лахлан, — сказала она.

Ри бросил на нее скептический взгляд, потом пожал плечами.

— Ты говоришь «мы», Диллон. Полагаю, что ты имеешь в виду всех ребят из Лиги Исцеляющих Рук?

— Да, Ваше Высочество.

— Хм, Мегэн будет недовольна, да и Энит тоже. Они считают, что у этого вашего Джея есть Талант, — сказал Лахлан.

— Значит, мы можем поехать с вами? — воскликнул Диллон.

— Ну, поскольку я не вижу другого способа отвязаться от тебя, то да, — сказал Лахлан, улыбаясь.

Диллон восторженно завопил и неуклюже перекувырнулся колесом, тут же завалившись на спину.

— Пылающие яйца дракона, вот ребята обрадуются! — закричал он.

Мчась по коридору впереди Аннтуана, Эртера и маленького Парлена и чуть не спотыкаясь о мохнатого Джеда, Диллон услышал западающий в память напев виолы Джея. Даже Диллон, который почти не разбирался в музыке, понимал, насколько улучшилась игра его друга за те несколько месяцев, в течение которых его учила старая циркачка. Энит Серебряное Горло не хотела оставаться в стенах Башни Ведьм, пока не услышала, как играет Джей; тогда она улыбнулась и сказала:

— Ладно, останусь, пока у меня снова не начнется зуд попутешествовать, а в моем возрасте кто знает, когда это случится?

С тех пор, как она взяла Джея к себе в ученики, Диллон и остальные мальчики виделись с ним лишь на дневных занятиях, обязательных для всех учеников Теургии. Все оставшееся время Джей проводил в комнатах старой циркачки, слушая ее пение или помогая ее сыну Морреллу учиться играть на скрипке. Джей даже отказался участвовать в ежевечерних баталиях во дворе у башни, когда они доставали свои выструганные из старых деревяшек мечи и бились друг с другом, воображая себя Синими Стражами.

— А вдруг Энит снова захочется попутешествовать, когда придет весна, — говорил Джей, — и что тогда я буду делать? Она единственная, кто знает колдовские песни.