Андрей Прусаков - Путь чужака

— Все! — выдохнул Стас. — Осталась дверь. Допустим, я ее выбью. Что дальше?

— Дальше я знаю дорогу.

— Это хорошо.

Он передохнул и встал.

— У нас есть сказка, — неожиданно сказала Элор, — о звере, который спасает девушку от злодеев, а потом превращается в человека…

— Ну… — промямлил Стас. Он не знал, что тут сказать.

— В жизни люди чаще превращаются в зверей, чем наоборот.

— Так. — Стас отодвинул девушку к стене. — Пора начинать.

Масса у него немаленькая, но нет места для разбега.

— Йэхх! — Стас прыгнул на дверь. Та заскрипела, застонала, но выдержала. Крепка! Он пробовал еще и еще, пока не выбился из сил.

— Ничего, Мечедар, ты сделал все, что мог. — Она в первый раз коснулась его плеча. — Спасибо тебе, ставр.

— Я еще ничего не сделал, — возразил Стас. — Мы должны что-то придумать. Зубило тупое, но, может, попробовать пробить дверь и как-то открыть замок?

— Оставь все как есть. Дверь ты не выбьешь, но этого и не нужно. Они сами откроют ее.

— Зачем? — машинально спросил Стас и поперхнулся. Идиот. Ясно же. — И что тогда?

— Тогда ты должен убить их. Иначе они убьют нас.

Черт! Ведь это было ясно с самого начала! Он не в сказке, он в реальности, и если хочет выжить… Но Стас не умел убивать. Не умел и не хотел. Но выбора действительно нет. Или мы — или они. Кто придет? Сама Айрин? Ее слуга? Или все вместе? И ему придется убить всех? И как он убьет? Камнем?

Он вспомнил рабов-ставров, обезглавленного Яробора. Иногда он был готов убивать. И, наверно, может. Все могут. Но сейчас… Не было ни злости, ни куража, ни смелости. Жить хотелось, а убивать — нет.

Он сойдет с ума, если будет думать об этом. В конце концов, необязательно убивать. Достаточно оглушить и запереть в камере. От этой мысли полегчало. Так он и поступит.

— Пока есть время, расскажи о себе, — сказал Стас. — О городе, об отце. Обо всем. Я очень любопытный ставр.

Элор кивнула.

Империя аллери лежит на дальнем западе. Многочисленные и сильные враги теснили короля Бреннора, отца Элор и Айрин. Бреннор решил расширить владения на восток, где жили племена ставров, до того времени не тревоженные чужеземцами. Защищенная горными грядами обширная земля ставров поразила короля красотой и изобилием. Он решил, что эта земля должна стать землей аллери.

Ставры так не думали. Их народ обитал тут издревле, и они не собирались уступать чужакам. Но, имея хорошо обученную и оснащенную армию, аллери легко разгромили разрозненные кланы ставров и основали Ильдорн.

Но ставры не сдались. Их вожди сумели объединить несколько сильных кланов и двинули войско к городу. Тогда и произошла Последняя битва, в которой ставры потерпели сокрушительное поражение, а аллери взяли под контроль всю долину. С тех пор аллери стали господами, а ставры… Чтобы избежать волнений, побежденным было позволено жить как прежде, лишь запрещено носить оружие. Кроме того, любого ставра аллери могли обратить в раба, если чувствовали угрозу или нуждались в рабочей силе. Ставрам запретили, как прежде, самим избирать вождей, их место заняли шаманы, сумевшие договориться с властью захватчиков.

После рассказа Элор Стасу многое стало ясно, и разрозненные фрагменты сложились в ясную картину. Продажные шаманы! Ведь он чувствовал это! В обмен на личную власть они торговали соплеменниками, как скотом, ссылая аллери тех, кто им мешал, непокорных, таких как Яробор. Вот и все. Мир Безоблачной Долины лежал перед мысленным взором Стаса, мир рабов и господ, ставров и аллери. На чью сторону встанет он, пришелец из запределья, ставр с душой человека?

— Отец не был жесток к ставрам, — продолжила Элор. — Даже после Последней битвы, когда он едва не погиб, он разрешил ставрам жить, где они хотят, лишь брал небольшую дань, а рабами делал лишь тех, кто не желал покоряться…

— А ты бы покорилась? — зло сказал Стас. — Когда запрещено добывать и ковать железо, путешествовать по долине, носить оружие? Когда любого могут взять и обратить в раба, как меня, когда я перешел дорогу шаманам! — Стас вспомнил разговоры в яме, и его понесло: — До вас никто в долине никого не заставлял работать на себя. Это чистый и честный народ, а вы сделали их рабами! Да вам учиться у них надо!

— Если ты ненавидишь аллери, зачем ты здесь? — спросила Элор.

— Я не ненавижу. Ставры не умеют ненавидеть. Многие из них уже смирились и не представляют иной жизни, кроме рабской. Но ответь: разве это жизнь? Ты бы желала такое своему народу?

— Ты сказал то, о чем я думала, Мечедар. Если бы я могла, если бы снова правила… Я не знаю, каково это — быть рабом, но здесь поняла цену свободы.

— А я знаю!

— Подожди, Мечедар! Я скажу то, чему ты, может быть, не поверишь.

Он слушал.

— Мы изменились. Господство над ставрами изменило нас. Я замечала жестокость и злобу. Злые люди были всегда, но я видела иное. Неоправданную жестокость. Видела избиения и казни, издевательства и глумление над теми, кто не мог ответить, кто не имел никаких прав на этой земле. И я видела, как власть меняет людей, видела, какими они становятся от вседозволенности и силы. Айрин, Юргорн. Даже мой отец, — она замолчала, видимо, не в силах продолжить, но все же заговорила вновь: — Все аллери стали другими. Наша религия запрещает убивать без необходимости, но она была попрана в угоду вседозволенности и власти. Мне очень жаль.

Она говорила искренне. Стас почувствовал это, и вдруг всколыхнувшаяся злоба ушла, сменившись жалостью к несчастной узнице.

— Человек властвует над человеком во вред ему, — процитировал Стас. — Всякая власть развращает.

— Власть не развратит того, кто с детства знает ее вкус.

Стас хотел напомнить об Айрин, но Элор прервала его:

— Тише! Идут!

Стас притих. Слух у ставров был отличный, но узница слышала еще лучше. Действительно, за дверью кто-то есть!

Взвизгнули несмазанные запоры, дверь скрипнула и открылась. На порог ступил человек с факелом. Не человек — настоящий гигант. Он едва ли уступал Мечедару в росте и массе — исполин среди людей. Такого надо вырубать первым, сразу, но Стас замешкался. Яркий свет факела вырвал из тьмы жуткое зрелище: грязную, всклокоченную ведьму в невообразимом рубище и с длинными когтями… Элор.

Услышав шорох, убийца повернул голову и воззрился на ставра, невесть как очутившегося в камере. Не доводя до расспросов, Стас ударил его в лицо, но не вложил достаточно силы. Великан устоял и бросился на него. Они сцепились. Как ни странно, аллери не кричал и не звал на помощь. Может, считал это зазорным, а может, был уверен в своих силах. Факел упал на пол и едва не погас.