Сара Хагерзак - Принц подземелья

— Только не начинай снова! — закатила глаза Лили. — Мы уже сто раз говорили на эту тему. Я хочу получить от школы максимум пользы. В конце концов, для этого мы и учимся.

— Но нельзя же тратить всё время только на учебу, — возмутился Саймон. Лили знала: он считает, что она проводит с ним слишком мало времени, но сдавать позиции не собиралась.

— Конечно, лучше тратить всё время на квиддич, — съязвила Лили.

— Во всяком случае, я уже знаю, чем буду заниматься после школы, — солидно произнес Саймон. — Я уже говорил тебе, что «Ливерпульские Лисы» прислали мне приглашение играть за их команду? Возможно, я буду участвовать в чемпионате, еще не закончив школу, как Виктор Крам.

— Ты молодец, Сай, — улыбнулась Лили, — но все же нужно реально смотреть на вещи. Крам был гением. И потом, он играл за сборную, а не за команду, занимающую четвертое место в лиге.

— Четвертое место — тоже неплохо, — вступился за приятеля Джеймс. — И мистер Вуд говорит, что у Саймона хороший потенциал. Так что, может, через пару лет он и до сборной доберется. Можно попросить папу, чтобы он его немного потренировал, — Джеймс вопросительно посмотрел на сестру.

— Папа — ловец. Это совсем другое. А вот дядя Джордж был загонщиком, с ним и надо поговорить.

— Смотри‑ка, Лили, — рассмеялся Джеймс, — нам в семье как раз не хватает загонщика в пару к дяде Джорджу. А так — полный комплект: папа — ловец, дядя Рон — вратарь, мама, дядя Билл и дядя Чарли — охотники. Саймон, что скажешь? Пойдешь к нам в команду?

Саймон покосился на Лили:

— Я бы пошел, если б позвали…

Но Лили сделала вид, что не понимает этих намеков, и повернулась к Рози:

— Давай, я тебе еще по зельям домашнее задание помогу сделать.

— Нет, зелья не надо, — отмахнулась Рози, — а то ты опять что‑нибудь эдакое загнешь, а Майстейл этого не любит, так что я уж как‑нибудь сама.

— Ко мне она, вроде, не придирается, — пожала плечами Лили.

— Ну, ты — другое дело, — рассудительно заметила Рози. — Ты ей можешь сдавать что угодно. Она, наверное, тебе не глядя ставит «превосходно» — директора боится.

— При чем здесь директор… — недовольно проворчала Лили, но подумала, что, наверное, Рози права. Действительно, с тех пор как она стала заниматься со Снейпом, Майстейл перестала придираться к ней и прощала всё больше вольностей и в классе, и в домашних работах. Конечно, теперь Лили знала гораздо больше, чем требовалось по программе, но всё равно ей приходилось тщательно выполнять все положенные задания, потому что директор завел неприятную привычку иногда лично проверять её работы. За пару из них он безжалостно вкатал «удовлетворительно», устроив ей выволочку за пренебрежение к основному курсу. С тех пор все задания по зельям Лили готовила с особым старанием, хотя, как и Рози, не была уверена, что Майстейл их читает.

Так что Саймону действительно было на что жаловаться. Зелья отнимали массу времени: основные плюс дополнительные, по которым тоже многое приходилось делать самостоятельно. Защита — опять таки, Снейп был очень требователен ко всем, но к Лили особенно, полагая, что раз она имеет возможность узнать у него больше, чем другие, то и спрашивать с нее нужно строже. Трансфигурация на уровне ЖАБА — вообще мрачная вещь. Старуха никому спуску не давала. У самого Саймона предметов было поменьше, да и разве можно сравнивать, например, заклинания или травологию с той же трансфигурацией!

Лили была привязана к Саймону, но от слишком долгого общения с ним немного уставала. Поэтому ей казалось, что остаться вместе до конца школы им помогло в том числе и то, что они не так уж много времени проводили вместе.

Отвлеченная своими мыслями, Лили не сразу услышала, что разговор перешел на тему ее дополнительных уроков, до сих пор раздражавших Саймона.

— Мне вообще не понятно, как можно добровольно согласиться на дополнительные занятия со Снейпом, — разглагольствовал Хьюго Уизли, до сих пор не решавшийся влезть в разговор старшекурсников.

— Хьюго, ты же ни разу не имел дела с директором, что ты можешь об этом знать? — недоуменно спросил Альбус.

— Во–первых, имел, — важно ответил Хьюго. — Помнишь, меня к нему Синистра на втором курсе водила, за то что я пытался поджечь ее мантию увеличительным стеклом от телескопа? Мне тогда здорово влетело… — Хьюго явно вспоминал об этом приключении с удовольствием. — А во–вторых, все же знают, что директор — тот еще тип. Он же был Пожирателем смерти, да и вообще, достаточно посмотреть на него…

— О, да! Наш директор — открытая книга! — огрызнулась Лили. — Каждая малявка всё про него знает! Между прочим, папа очень уважает профессора Снейпа.

— Конечно, милая, — снисходительно сказал Саймон, обнимая её за плечи и садясь рядом. — Всё про твоего профессора знаешь только ты. Ты же его поклонница! Я думаю, он всё‑таки дает тебе приворотное зелье, не иначе.

— Не говори глупостей, Саймон! Я же объясняла тебе, что это невозможно. Ты ничего не знаешь о приворотных зельях, иначе сам понимал бы такие простые вещи, — Лили прижалась к мощному плечу своего приятеля: ей совсем не хотелось с ним ссориться. — Мне кажется, вы говорили о квиддиче.

— Да чего о нем говорить, и так все ясно: мы вас сделаем…

И Саймон снова пустился в рассуждения о тактике, преимуществах их новых метел и других мало занимавших Лили подробностях. Она молча сидела рядом с Саймоном, наслаждаясь теплом камина, близостью друзей, а главное — тем, что все наконец перестали перемывать кости директору.

Лили считала своим долгом защищать Снейпа, когда кто‑то говорил про него гадости в ее присутствии, а случалось это довольно часто. Такая нелюбовь к директору была ей непонятна. Конечно, он был строгим и имел не слишком располагающую к себе внешность, но МакГонагалл, например, тоже очень строгая, а страшнее Хагрида трудно кого‑то даже вообразить, но их‑то любят почти все студенты. Правда, она и сама иногда побаивалась профессора, хотя подозревала, что теперь знает его действительно лучше, чем даже некоторые преподаватели.

Лили мысленно вернулась к тому моменту, когда её отношения со Снейпом стали постепенно приобретать более неформальный характер…

Это случилось еще в прошлом году, в начале зимы. Тогда несколько недель стояли неожиданно сильные морозы, а в подземелье и без того было очень холодно, и на одном из уроков Лили так замерзла, что пальцы совершенно не слушались ее. Она никак не могла правильно нарезать тараканьи усы для зелья, отнимающего память, и Снейп сначала рассердился на нее, а когда понял, в чем дело, то сперва наложил на ее мантию и туфли какое‑то неизвестное ей заклятье, словно наполнив их теплом, а потом принес из соседней комнаты две треснувшие чашки и заварил для нее крепкий чай, достав откуда‑то даже половину плитки шоколада.