Степан Мазур - Дыхание власти

Сема потянулся, растягивая связки, зевнул:

— Природа? Неплохо. Можно я пистолет у тебя оставлю?

— Да хоть весь арсенал.

Костер трещал сухим хворостом, весело раскидывая искры в ночное небо. Легкий ветерок подхватывал огненные всполохи, вздымал ввысь, изо всех сил стараясь достать далекие молочные точки, что заполонили весь небосвод. Ночной лес у берега реки шумел ласкающими слух звуками. Ухо соскучилось по звукам природы в городской суете, непривычно ловило все происходящее, от шума листвы до шепота ветра, посылая мозгу импульсы, как замену информационному потоку, что без конца лился в городе.

Протока небольшой речушки в трех шагах от костра и обрыва берега, доносила плеск рыбы, журчала чистейшими подземными ключами. Грудь жадно вдыхала свежий водяной пар с примесью отрицательных ионов, как научно назывался чистый, прохладный, приятный воздух.

Скорпион поплотнее укутал в свою кожаную куртку Лерку, нежно поцеловал в самую мочку уха. Оба сидели на старом бревне у костра, смотрели в пылающие картины огня и на звезды, довольные и умиротворенные, возрожденные за день на природе. Глаз соскучился и по яркому свету ночного костра, и по белым россыпям созвездий над головой, что привыкли не замечать в мрачной дымке города.

Сема подбросил дровишку. Оранжевые язычки с радостью принялись за новый дар, поползли, обхватили в тиски, раздвигая границы костра. Маша легла на второе бревно, откидывая голову назад. Так лучше видела луну. Едва слышно обронила:

— Такая луна, такие звезды, такая природа. И никакого конца света.

Прокручивая события дня, вспомнила мороку с экзаменами, обморок. Утро начиналось жутко: серость дня, головная боль, бумажная волокита, бледное лицо, дрожащие руки… Но как же все изменилось, когда в медпункт со скоростью молнии ворвался парень с длинными волосами цвета спелой пшеницы, подхватил на руки и увез на стальном коне далеко за город на лоно природы, прочь от всех невзгод.

И день потерял серость, тучи куда-то ушли, солнце разогрело саму душу.

Сема поймал взгляд Скорпиона, послал импульс:

— Ты точно погоду не менял?

— У природы нет плохой погоды. Я это понял после кровавого похода в Китай. Природа разумная. Сама все изменит.

Лера стянула с себя куртку, вскочила от костра.

— А пойдемте купаться!

Скорпион стянул майку, вспоминая, сколько раз за день эта рыжая купалась — выходило никак не меньше двух десятков. Подвинул перевязь с мечом подальше от костра и подхватил берегиню на руки. Ноги понесли к берегу, где обрыв. Днем облюбовали то место для ныряния.

Лерка засмеялась, притворно замолотила кулачками в грудь, причитая:

— Пусти, Скорпиоша, ну пусти. Я сама дойду. Хотя нет, не пускай — брось! Брось с обрыва, как днем. Кувырком!

Скорпион перекинул Лерку на плечо:

— Бросить тебя? Никогда. А вдруг водяной утащит? Что потом делать буду? В навь идти?

— Водяной? Где водяной? Хочу водяного! Пусти к водяному! — запротестовала Лера.

За спиной послышались торопливые шаги. Сема с Машкой неслись наперегонки, обогнали с криками:

— Посторонись! Дорогу пловцам!

Ноги мелькнули на обрыве в свете полнолуния, два всплеска оповестили о правильном входе в воду. Отбитый за день живот обоих научил нырять, а не падать на воду мешком.

Лера скривила губки. Изумрудные глаза притворно выдали грусть, сообщила:

— Ну вот, они нас обогнали. Еще и целуются под водой. Им никакой водяной не страшен. А мы чего? А, вихрастый?

— Хе, сейчас мы им покажем водяного. Набери воздуха. — Скорпион подмигнул и взял за руку.

Лера, сияя, обхватила за плечи, взгромоздилась на спину. Два тела ушли под воду. На минуту речка поглотила все звуки…

Лишь сова на большой дубовой ветке в лесу была свидетелем, как вспыхнул костер, когда река донесла веселые вскрики:

— Атака крокодилов!

— Акула!

— Пираньи!

— А-а-а!

Сема с Машей спешно выбрались на берег. Смеясь, побрели греться к костру.

Речка разверзлась посредине. Двое «крокодилов» всплыли как буйки, прервав водными всполохами лунную дорожку.

Скорпион уверенно задержался на воде, замерев на одном месте, словно ногами касался дна, хотя протока была глубокой. Но глубина и течение никак не мешали придерживать берегиню и смотреть в сияющие искрой жизни глаза.

По телу покатился такой всплеск энергии, что потянуло на безумства. Помимо ступеней тело словно раскрыло еще какие-то врата, глубинный тайник. Приятное тепло распространилось на обоих, вода заискрилась, засветилась, словно подсвеченная фонариком снизу. Глаз выдал видение аур. Синие всполохи слились, растворяясь в бело-золотом свечении ей ауры. Не индиго, но одаренная большими способностями.

Сема у костра оборвал болтовню с Машей. Оба засмотрелись на зарево посреди речки, краем глаза отмечая, как засветилась не прикрытая ножнами рукоять меча у костра. Меч Славы ожил, ощущая неподалеку возросшую силу оруженосца.

Лера ощутила, как вода выталкивает Скорпиона на поверхность, а с ним и ее. Когда вылезли из воды по грудь, сознание захватил непонятный страх. Испугалась, забыв все уроки. Разум отказался принять действительность.

«Это же невозможно», — подумала Лера.

— Просто верь в свои силы! — бросил астральное послание Сергей.

Не могу, — обронила сама себе Лера, и хрупкое равновесие надломилось.

Свет исчез. Оба ушли под воду, не успев набрать в грудь воздуха. Лерка хлебнула воды, закашлялась в глубине, теряя последний воздух. Рефлекторно схватилась за шею Сергея, впиваясь ногтями в кожу.

Каждому по вере его. Неужели я начинаю понимать смысл этого кровавого многовекового блокбастера?

Скорпион так же не успел набрать воздуха, на секунду растерялся. Испугался не за себя — за нее. Ее глаза рассказали, что поверить в себя не готова. Быстро взял себя в руки, погреб под водой, мощно работая руками и ногами, не обращая внимания на острые ногти, что впились в кожу. Лера боялась утонуть и спасалась, как могла, обхватив шею и волосы. Было бы меньше сил — утопила бы обоих.

Через некоторое время ноги коснулись дна, выбрался на берег, спешно выталкивая драгоценную ношу на поверхность. Рыжая пловчиха закашлялась, отплевывалась от воды, силясь набрать побольше воздуха. Лицо в цвете луны казалось мертвенно бледным, почти синим. Прижал к себе, успокаивая. Прислушался. Сердце стучало быстро-быстро, как у загнанного зайца. Отдышавшись, Лера прижалась, дрожа всем телом не столько от холода, сколько от страха.

— Прости, я растерялась, не поверила. Все так неожиданно. Ты смог, я не смогла…