У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ II

– Как ты очутился здесь? – воскликнул Трипитака, схватив Сунь У-куна за руку.

Тогда Ша-сэн подробно рассказал Трипитаке о том, как они просиди Сунь У-куна помочь им победить духа, спасти принцессу и снять с учителя волшебные чары.

– Мой мудрый ученик, – сказал тогда Трипитака, – лишь благодаря тебе жизнь моя спасена! Теперь, когда мы, побывав на Западе, вернемся в Китай, я доложу Танскому императору о том, что тебе принадлежит главная заслуга в этом деле. – Не стоит, не стоит говорить об этом, – отвечал смеясь Сунь У-кун. – Вы лучше не читайте больше вашего псалма, это будет для меня вполне достаточным вознаграждением.

После этого правитель страны сердечно поблагодарил Трипитаку и его учеников и устроил в честь их роскошный пир.

По этому случаю был открыт Восточный зал. Когда пир за кончился, паломники поблагодарили государя за оказанный им милостивый прием и тронулись в дальнейший путь на Запад. Государь со своей свитой далеко провожал их. Поистине можно сказать:

Государь домой вернулся,Успокоилась столица,А монах пошел на Запад,Чтобы Будде поклониться.

Однако о том, что происходило в дальнейшем, и когда паломники прибыли в Индию, вы прочтете в следующих главах.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ,

Итак, Сунь У-кун вернулся к Танскому монаху, и с этого момента и учитель и ученики были охвачены единым стремлением: идти на Запад. Прошло много времени с тех пор, как они спасли принцессу страны Баосянго и правитель со своей свитой проводил их с почетом из города. Немало трудностей пришлось перенести им: они терпели голод и жажду, останавливались только на ночь, а с рассветом снова пускались в путь. Наконец наступила весна.

Закачал, как шелковинки,Ветер ветви тонких ив,Этот край неизъяснимоЖивописен и красив.Здесь тепло цветы раскрыло,Чтоб повеял аромат,И во двор, к цветенью яблонь,Снова ласточки летят.Это время заставляетСнова птиц счастливых петь.Хорошо на мир цветущийС любованием глядеть!Всюду светлые дорогиВ красном мире пролегли,Блещут пышные одежды,Льется музыка вдали…Дуют в дудочки травинок,Ночь не кажется длинна,Проходящая в беседеЗа кувшинами вина.

И вот однажды, когда Трипитака и его ученики наслаждались окружающей природой, путь им снова преградила гора. – Ученики мои, – молвил Трипитака, – будьте осторожны. Боюсь, что на этой горе живут оборотни. Как бы они не причинили нам вреда.

– Учитель, – отвечал Сунь У-кун, – монах не должен рассуждать как мирянин. Помните, что говорил о сутре Праджна парамита[17] почтенный монах У-чао: «В сердце не должно быть забот. А когда в сердце нет забот, то нет и страха, и мечты уносятся далеко». Нужно только очистить свое сердце от скверны и омыть пыль с ушей своих. Тот, кто не испытал самых горчайших страданий, тот не может стать выше других. У вас нет каких-либо причин для беспокойства. Когда я с вами, пусть хоть само небо обрушится на землю, – вы будете в полной безопасности. Так стоит ли бояться каких-то оборотней!

Остановив коня и обернувшись к Сунь У-куну, Трипитака сказал:

В тот год, получивши указ, я пошел на Закат,Чанъань я покинул, чтоб Будде с мольбой поклониться.Там статуи золотом в пагодах Шэли горят,Седой волосок меж бровями у Будд серебрится.Я много прошел не имевших названия рек,Как волны, вставали хребтов непрерывных громады,Я горы прошел, где еще не ступал человек…Когда ж перестанут в пути мне встречаться преграды?

Выслушав это, Сунь У-кун расхохотался.

– Ведь добиться свободы не так уж трудно, – сказал он. – Если вы успешно выполните возложенную на вас миссию, то перед вами откроются все пути, вы сделаете все, что вам предначертано судьбой. И разве тогда вы не будете полностью свободны?

Трипитаке очень понравились слова Сунь У-куна, и, забыв все свои сомнения, он подстегнул коня и поспешил вперед. Въехав в горы, наши путники увидели, что места здесь необычайно суровые, изобилующие кручами.

Острые пики,Грозные скалы,В темных ущельяхВсюду обвалы;В горных потокахИгры дракона,Хвост виден тиграВ чаще зеленой.Вверх к небесамОбращаются взоры:Небо пронзилиОстрые горы.А обернешься –В нижней долинеВоздух, как небо,Светлый и синий.Горы восходятЛестницей тесной,Падают горыКручей отвесной.Смотришь – и в сердцеВдруг удивленье:Пиков, утесовНагроможденье.Знахарь-искательРазных растений,Все ж устрашился быЭтих ступеней.И дровосекПред отвесным обрывомВдруг отступает,Став боязливым.В дальнем ущелье,На перевале,Дикую лошадьЛюди встречали.Мчатся архары,Яки лавинойС пастбищ нагорныхСходят в долины.Волчья свирепоМечется стая,Чарам подвластна,А не простая.Тропы покрытыДикой травою,Конь пропадаетВ ней с головою.Как без дорогиНе заблудиться!Будде не сможемМы поклониться.

И вот, когда продвигаться вперед стало почти невозможно, Трипитака в нерешительности придержал коня, они вдруг увидели на зеленом склоне дровосека, И вы только взгляните, как этот дровосек был одет:

Из синего войлока шляпаИмела затейливый вид,И черный халат его – тоже,Казалось, особенно сшит.И шляпа хранила от солнца,От стужи – халат защищал;Наточенный остро топорикСтарик, улыбаясь, держал.С нарубленным хворостом шел он,Вязанку неся за плечом,И в стужу и в знойную поруСтарик не грустил ни о чем.Был занят всегда размышленьемИ праздных он чувств не имел,И звездных богов беспокоилТакой необычный удел.Доволен своею судьбоюОн был и в преклонных годах.Какой же позор или славаЕго задержали в горах?Рубя дрова в густом лесу на склоне,Он увидал почтенного монаха,Который путь с Востока направлял.Тогда он тотчас прекратил работу,Из лесу вышел быстрыми шагамиИ поднялся на горный перевал.

– Почтенный монах, – крикнул он Трипитаке. – Остановитесь на минутку, я хочу вам кое-что сказать. В этих горах водятся свирепые чудовища, которые пожирают путников.