Максим Субботин - Пламя обжигает

  Наконец, они выбрались к холмистой просеке. Странно, деревья здесь совсем не росли, а кустарник и трава казались вялыми и слабыми, будто им не хватало света или почва содержала какой-то токсин.

  Просеку усеивали холмы. Разные - от совсем небольших до трех-пяти метров в высоту.

  - Кладбище? - спросила Йарика.

  - Не знаю, что здесь было раньше, но место интересное, - остановил ее взмахом руки Диэм. - Подожди.

  Он прошел по просеке метров сто, скрылся за очередным холмом. Не было его минут пять. Йарика уже начала нервничать. Но все же он появился снова, помахал рукой, призывая подойти.

  С противоположной стороны холма оказалась самая настоящая дверь. Да какая: тяжелая металлическая, толщиной сантиметров пятнадцать. Рядом на траве аккуратно лежали куски дерна.

  - Ничего себе, - хмыкнула шивера. Она-то представляла лагерь - пещеру или заброшенный дом. Пусть даже брошенная крепость или замок. Но бункер! - И что, под каждым холмом своя дверь?

  - Нет. Только под этим. Вернее, мне известна только эта. Ну, дамы идут первыми?

  - Чтобы их первыми и сожрали? - посмотрела исподлобья шивера.

  - А где же доверие? - делано нахмурился Диэм, но ступил в темноту холодящего провала.

  Вниз вела металлическая лестница с перилами. На стенах узкого коридора висели светильники, но, разумеется, света они не давали. Впрочем, для шивер, отлично видящих в темноте, отсутствие света проблемой не являлось. До определенного момента: пока не исчезли последние крохи света сверху. Теперь пришлось идти на ощупь.

  - Руку, - услышала Йарика голос Диэма. Она протянула руку, пошарила в пустоте, нашла пальцы спутника.

  Лестница закончилась просторной площадкой. По крайней мере, она была значительно шире коридора.

  - Осторожно, тут где-то еще ступени есть, - сказал Диэм.

  Он же первым эти ступени и нашел, чертыхнулся и чуть было не кувыркнулся вперед. Удержала его Йарика.

  Они спустились еще. Холод стал сильнее. Влажный, пропитанный ржавчиной и землей, он пробирал до самых костей. Шивера даже прибегла к небольшой трансформации, не желая мерзнуть.

  Дальше был змеящийся коридор. Йарика на всякий случай считала повороты, но все равно не была уверена, что, выпусти она руку Диэма, сможет самостоятельно подняться на поверхность.

  - Так, вроде бы пришли... Стой и не двигайся...

  Ладонь спутника исчезла, послышались осторожные удаляющиеся шаги.

  'Вот и осталась одна...'

  - Как ты?! - крикнул из темноты Диэм.

  - Пока жива, - отозвалась Йарика.

  - Только не шевелись! Здесь в полу есть дыры. Некоторые мы закрыли. Но осталась пара - не очень больших...

  Послышался металлический скрежет, в темноте что-то заискрило, а потом над головой вспыхнул красноватый тусклый свет.

  - Готово! - Диэм с самодовольной улыбкой отряхивал руки. Стоял он шагах в десяти от шиверы, возле электрического щитка. - Добро пожаловать.

  Помещение походило на склад. Причем склад, не знающий порядка. Рядом были свалены какие-то надорванные тюки, стояли деревянные ящики, громоздились мотки металлической проволоки - обычной и колючей. Стеллажи стояли как вдоль стен, так и двумя рядами, пересекая и без того перегруженное помещение. Осматривать полки Йарика даже не стала: грязь, мусор, части каких-то агрегатов.

  - И это лагерь? - с нескрываемым презрением спросила она.

  - Не нравится? Другого нет. Ты привыкнешь. Поначалу здесь кажется немного неубранно, но потом понимаешь, что все лежит строго на своих местах.

  Йарика только фыркнула в ответ. Она прошлась вдоль ящиков, стараясь не задеть иглы колючей проволоки. Оказалось, за рядами стеллажей расположилось нечто вроде спальни - с десяток матрацев, брошенных на пол.

  - Ты говорил, здесь есть медикаменты, - сказала шивера. - Неси. Надо тебя перевязать. И поесть не мешает. А это куда ведет? - она остановилась напротив закрытой двери.

  - А? - за спиной появился Диэм. - Это? Не знаю. Мы так и не нашли время открыть ее. Сначала было просто нечем. А потом стало некогда. Лагерь-то - лишь на крайний случай. В основном мы останавливались в деревнях Нового Иерусалима.

  - Стало некогда... то есть инструмент появился?

  - Да. Плазменный резак. Но он мощный. Не уверен, что сеть выдержит. Хочешь посмотреть, что за дверцей?

  - Не знаю... - Йарика помнила крохи рассказов о том, что погубило большую часть жителей общины, членом которой она потом стала.

  Стоит ли открывать ящик Пандоры?

  Ничего не решив, она повернулась к Диэму. Тот стоял перед ней, держа в руках коробку с бинтами, упаковками ваты, несколькими пузырьками и упаковками таблеток.

  Покончив с перевязкой, они наконец-то смогли нормально поесть. Нормально - значит, досыта, но вот на вкус предложенные Диэмом консервы отдавали какой-то едкой химией. Йарика даже не поняла сначала, что спутник ей подсовывает. Но после того как он начал с аппетитом поглощать содержимое жестяной банки, попробовала и сама. На вкус мягкое месиво оказалось вполне съедобным, если не особо вдыхать его аромат.

  Йарика не успела доесть содержимое банки, когда глаза начали слипаться. Все же усталость предыдущих дней брала свое. Шивера не стала противиться сну. Отставила банку и свернулась на матраце. Пыльном, в грязных разводах. Но на такие мелочи внимания уже не хватало сил обращать.

  Проснулась резко, села. С плеч свалилось тонкое покрывало.

  - Какая забота...

  Диэм спал рядом. Наложенная накануне на рану повязка сползла, но Йарика не стала ее поправлять. Не захотела будить. Хотелось побыть одной. Подумать.

  Чего она боится? Собственная беременность стала шоком. Шивера узнала о ней еще в Фениксе, но никому не сказала. Даже отказалась сдавать анализы, пока лечилась. Что это? Страх? Нет. Бояться нечего. У нее достаточно времени, чтобы найти спокойное и безопасное место для родов.

  Плохо то, что она вдруг почувствовала себя слабой. Почувствовала себя не тренированной машиной для убийства, а обычной женщиной. И это осознание по-настоящему пугало.

  Йарика уселась на пол, подтянула колени к груди. Перед глазами, на самой нижней полке стеллажа, застыли прикрытые толстым слоем пыли плакаты. Много плакатов - несколько больших стопок. Голова работала отвратительно. Накатывало то раздражение на весь свет, а на Диэма в особенности; то злость, от которой впору все бросить и броситься с головой в самую гущу грайверов. Рвать, бить, убивать.

  От нечего делать шивера вытащила верхний плакат, аккуратно развернула, держа его на вытянутых руках. На плакате изображалась последовательность действий, которые следовало оказывать человеку при переломе позвоночника. Йарика пробежалась по картинкам равнодушным взглядом, положила плакат на пол. Достала другой. Там несчастный человек, по виду тот же самый, что и на первом плакате, сломал себе руку.