Наталья Бульба - И осталась только надежда

— Ты думаешь, что созданное сыном существо само является магическим накопителем? — Голос дарианца был ровным и холодным. Не самый оптимистичный признак.

— Я бы пошла дальше — блокиратором. Накопителем с огромной емкостью.

Художественный свист Сашки очень точно характеризовал сказанное мною. Я до сих пор помнила встречу с хасарами, любившими полакомиться чужой магией. Пара минут и единственным твоим оружием остается меч. Тарагор способен «выпить» мага высокой степени за пару мгновений. Чего ожидать от этого сознания, можно было только догадываться.

— А что в запасе?

Никто не впал в ступор. Одни не знали, насколько это серьезно, а других подобные проблемы остановить не могли. Но неожиданно насмешливый голос моего личного кошмара заставил и тех и других несколько напрячься. Такие интонации при общении со мной редкостью не являлись, но в этот раз звучали по-особенному.

— А ты догадливый, — фыркнула я и… подмигнула сыну, намекая на то, что ему будет приятно услышать то, что я скажу дальше. — В тех формулах присутствовали цепочки обеих основ и всех стихий. Не было там только одного.

Движение Вилдора было как всегда молниеносным, но плавным. Ткань набиру скользнула по застывшим в воздухе улицам и домам города, пронизывающим его магическим и воздушным потокам, а на лицевом платке, который он сегодня так и не отстегнул, тонкой мерцающей линией засветился трамплин музыкального театра.

— Даже не рассчитывай на это! — Прорычал он, склонившись, мне в самое ухо.

Я, сдерживая первый порыв — забыть о самообладании и устроить небольшой такой поединок, попыталась прикинуть, какая именно часть города сейчас красовалась на моем лице, но запуталась в масштабе.

Всколыхнувшийся в душе гнев так и не утих.

— Как ты думаешь, сколько их там? Десять? Двадцать? Сотня?

Наверное, впервые за время нашего знакомства мне удалось довести его до состояния, когда желание немедленно убить меня брало в нем верх не только над здравым смыслом, но и над теми клятвами, которые он дал.

Я же, чувствуя, как ярость медленно уступает первенство азарту, наслаждалась моментом.

— Но сейчас меня больше интересует другой вопрос. — Продолжила я, еще сильнее нагнетая обстановку. Весьма удачно. Сашка, почуяв неладное, попытался встать между нами, но был вынужден отступить. Два одинаково жестких взглядов обещали ему большие проблемы, если он этого не сделает. — В чем опора твоего спокойствия? Что знаешь ты, о чем не догадываюсь я? И зачем тебе все это надо?

— Я бы добавил еще один, — фыркнул Сартарис с другой стороны комнаты. — Но моя жизнь мне еще дорога, так что я придержу его на более подходящий случай.

— Это ты про семейную сцену? — как-то по-детски уточнил Костя, одной фразой не только разряжая обстановку, но и давая понять, что он в этой компании уже стал своим.

Шутливый удар ладонью по затылку от Сарката, многообещающее шипение от Кадинара, и нам с Вилдором приходится разойтись по разным углам.

Он возвращается к окну, у которого стоял, так и не просветив меня в отношении собственных тайн, а я улыбкой успокаиваю несколько встревоженного Андрея.

Жаль, я не успела предупредить его о том, что подобные развлечения ничуть не мешают нам действовать сообща.

— Разница в показателях фона на правом и левом берегу Иртыша, который служит естественной преградой для нижних потоков, вектор изменений, дают достаточно четкое направление.

Я, уменьшив, движением руки отвела изображение города к себе за спину, яркими стрелками обозначив течение магической реки. Место будущего поиска очертилось алым абрисом. Леса, болота, ближайший населенный пункт километрах в сорока. Еще столько же, и коттеджный поселок, где жила мама с детьми и та девушка, которой не повезло оказаться потенциальным магом Равновесия.

Мысль об Алене потянула за собой другую. В отличие от меня, имеющей в предках большую часть населяющих миры веера рас, она была человеком, без малейшей примеси иной крови. И я даже боялась представить, чем именно станет для нее инициация.

Будь рядом с ней любой маг, кроме владеющего Хаосом, я бы переживала, но была уверена, что она выдержит. Порядок и стихии действовали «мягче», позволяя осторожно вывести сознание на другой уровень восприятия мироздания и подготовить тело к раскрытию каналов.

А вот проявление Пустоты…. В нас, людях, жило стремление к разрушению, так что Хаос чувствовал себя вольготно в наших душах. И мало кому из неподготовленных к этому было дано пережить встречу с ним.

— Мне известно это место.

Все размышления вышибло из моей головы одной единственной фразой Андрея.

— Мне — тоже. — В отличие от Сизова, который не сводил глаз с меня, Костя смотрел на Вилдора. — Приходилось там бывать.

«Юношеское увлечение. Он был диггером», — пояснил дарианец, заставляя меня стиснуть зубы. А то я не знала этой подробности из жизни Константина.

— В этом районе находилась база ракетных войск стратегического назначения. Все давно заброшено, шахты затоплены. Черметчики прошли там как саранча, страшное место.

А вот этот термин Вилдору был явно не знаком. На мгновение он словно выпал из разговора, похоже, уйдя на ментальный уровень общения, но его возвращение выглядело неординарно.

Мне не удалось заметить, сначала раздался звук его голоса или он сделал тот шаг к Сизову, в котором очень четко и бескомпромиссно проявилась его суть. Суть правителя мира, который не проигрывал даже тогда, когда признавал свое поражение.

— А ведь ты об этом уже знал?

Он остановился рядом с сидящим на диване Андреем, успев уменьшить куб, который теперь напоминал повисшую в воздухе картину. Замер. Внешне расслабленно, но, возможно, только Костя не мог до конца определить цену этой расслабленности, для всех же остальных это было началом броска, который мог завершиться в любой миг.

Мое желание вмешаться, Вилдор пресек жестким ментальным приказом: «Нет».

Возмутиться я не успела. Сизов медленно, слишком медленно, чтобы это выглядело естественно, поднялся.

Между ними были не более двух шагов, да только смотрелись они бездонной пропастью. Один оказался больше чем на голову выше, да и значительно шире в плечах, но второму это не мешало выглядеть столько же неприступным.

Для бывшего ялтара стоявший напротив человек не был противником, лишь помехой, пожелай он избавиться от него. И Андрей это знал еще тогда, когда столкнулся с дарианцем в первый раз. Вот только его это не смущало. Он не пытался казаться спокойным, он им был. Впрочем, я этому не удивлялась. Даже я воспринимала видящих, как существ не от мира сего.