Дарья Вишневская - Забытая сказка

— Поверь, сам я не дворянского сословия. Просто в юности мы, когда промышляли воровством на улицах города (неужто десять веков назад было это?), брали себе прозвища. А насчет Упыря — сейчас так называют в простонародье вампиров, а на устаревшем языке Катарии упырь значит пьяница. Когда-то муж моей сестры очень любил это дело.

— Неужто? — подивилась Тантра.

— Вот и раскрыл он мой секрет, — проворчал Упырь. — Но я бы не хотел вспоминать об этом.

— Как скажешь, друг. Только не рассказывай мне о кудрявом мальчике с большими глазами. Он умер тысячу лет назад.

— Я, напротив, вспоминаю о том, какими мы были, с большой нежностью. Никогда б не подумал, что стану когда-нибудь таким… — Упырь с некоторой даже брезгливостью вытянул перед собой свои белые жилистые руки. В ночном свете, весь иссохшийся, бледный, красноглазый Упырь был воистину жуток…

«Ну, с тобой этого никогда не будет. А если и будет, то я уже не увижу», — подумала Тантра, прижимаясь к Грэту.

Нечистые, а следом за ними мертвецы шли быстро, не разбирая дороги меж деревьями. Они шли по лесу, и вековые деревья, вздымающиеся и пронзающие небо, не были препятствием. Таков был их путь, но и первая деревня, и последующие на их пути были заброшены. Черными тенями прошлись по ним вампиры, но близилось утро, и Граф мановением руки сотворил из воздуха огромное количество черных гробов. Оборотни превратились в волков и грели спящих колдунов своими телами, а Тантра и Селена (да, она тоже участвовала в походе, и Граф не смог побороть ее упрямства) уселись прямо на гробы, кутаясь в меховые накидки, созданные магией милостивого Графа.

— Не жалеешь? — спросила Тантра, когда Селена слишком уж громко застучала зубами от холода.

— Ни минуты, — спокойно и твердо отвечала принцесса, и высшая кровь играла в ее уверенном властном лице.

Обе забылись тяжелым сном.

Холодный рассвет разбудил их. Тантра очень долго не видела солнца, и оно показалось ей ярким, слепящим глаза. Она глядела на него сквозь сон, и светило дня показалось ей светлым, теплым, но чужим — таким, каким кажется нелюбимый, когда думаешь о любимом.

Потянулись дни пути, и Тантра потеряла им счет. Она мечтала лишь быстрей дойти до этого проклятого Норлек-лайда, и когда наконец ее ноги ступили на землю герцога Норлека, радости не было предела.

А те деревни, что встречались на пути, уже не были заброшены, и тот, кто обладает воображением, представь, что творилось там, когда изголодавшиеся по плоти мертвецы, да по крови — вампиры хлынули туда.

Тантра глядела, как носятся они по улицам меж кривых домов, слушала крики и… наслаждалась. Ничто не угнетало ее, ибо как люди были жестоки с ней, так и она с ними. Она не до конца осознавала свою роль в этой жуткой кровавой фантасмагории. Ведь на самом деле не была эта обычная девчонка Темной королевой, Проклятой ведьмой, как ее называли. Она была всего лишь орудием в руках высших сил, которые решили покарать род людской, осознав, что люди слишком уж погрязли во зле, лжи и жестокости своей. Люди озлобили саму Тантру против себя, что же им было ждать от нее? Что останется она верна своему людскому облику после всего?

Такими простыми мыслями утешала себя девушка, холодно взирая на людские страдания.

— Ну? — процедила она, когда Граф подошел к ней.

— Скоро мы зайдем в Норлекский замок, — заверил вампирский мудрец.

— Да, скорей бы…

— До утра еще далеко. У них много времени… А потом, со следующей ночью, мы двинемся к Норлеку.

Граф стоял рядом с Тантрой на высоком холме, у подножия которого горела деревня. Блики огня плясали по задумчивым лицам вампира и ведьмы. Каждый из них думал о своем. Потом Граф негромко рассмеялся.

— Что с тобой? — Тантра давным-давно перешла на «ты».

— Я подумал о собственном ужасе тысячу лет назад, если б стоял на холме и глядел на то, как вампиры, вервольфы, колдуны и зомби разрушают горящую людскую деревню. А теперь… видать, я стал холодным старым пнем.

Тантра не нашла что ответить. Она опустилась на корточки и принялась мять голыми руками ковер снега, не чувствуя ни холода, ни боли и с равнодушием думая о боли тех, кто внизу.

«Может, прекратить? Ну, детей я приказала не трогать, а остальные…»

Тантра и представить себе не могла, во что через двадцать с лишним лет выльется для нечисти ее строжайший запрет на убийство детей. Ведь именно в этой маленькой деревушке Норлек-лайда родился и вырос один из тех… впрочем, не буду забегать вперед.

А пока Селена подбежала к Тантре.

— Зачем? — крикнула она. — Что ты делаешь с моими подданными?

— Я не делаю с ними ничего. Зато твои дорогие подданные когда-то не очень давно сделали то же самое со мной, с моим отцом и с моим другом…

Селена со страхом попятилась, ибо таким жутким стало лицо Тантры.

— И вообще у тебя был выбор — Лирус или Катария. В этой жизни нет ничего среднего, такое уж это проклятое словечко «или», — заметил Граф. — А пока прекрати истерику. Мы делаем с ними то, что они, не задумываясь, сделали бы с нами. Такова жизнь, звериный закон.

— Мне жаль их, — пробормотала Селена.

— Им было меня не жаль.

— Это не они тебя чуть не сожгли! Эти не виноваты!

— Какая разница? Уж поверь, они, — Тантра махнула рукой в сторону деревни, — сожгли немало таких, как я! Ты никогда не знала, что такое глядеть в лицо смерти и знать, какой она будет мучительной, так что не тебе упрекать! Пусть святые судят меня… а их они уже осудили. — Девушка развернулась и быстро пошла прочь.

— Но ведь это Инквизиция, люди ни при чем! — крикнула Селена ей вслед.

— С их одобрения, — только и сказала Тантра, сжав зубы. Ей было мерзко, но не стыдно.

Хотя какой-то частью души Тантра отлично понимала, что не права, заставляя платить одних за грехи других, но все аргументы, что приводила ее совесть, разбивались точно волны о скалу, стоило девушке вспомнить суровое лицо старого кузнеца и странные глаза бледного слепого.

Окутанные ясностью морозного солнечного дня мертвецы брели по деревенским дорогам мимо полей и садов…

Тантра глядела вниз, и лакированные крышки гробов, отражая свет, слепили ее. По приказу Графа отныне мертвецы шли, таща на себе гробы со спящими вампирами, — это намного ускоряло продвижение.

Демон парил в вышине, раскинув перепончатые крылья, и многим казалось, что он явился из какой-то архаичной сказки, из древних времен, из глубоких пещер и златоносных рудников Тиэла. Демон выдохнул огонь в воздух и взмыл еще выше.

Тантра с бьющимся сердцем различила где-то вдали башню, крепостные стены.