Александр Прокопович - Спецназ Лысой Горы

В промежутках я пытался давить ряску, но она была то ли быстрее, то ли крепче, чем я рассчитывал.

Оставшееся время я все же спал, странно, но спал. Способ был простым – я шел от одной стены камеры к другой. Шел – это делал четыре шага, стукался лбом о стену, просыпался, стряхивал ряску, разворачивался, засыпал и шел в противоположную сторону, там снова стучал головой об стену, снова просыпался… Так – оставшиеся не знаю сколько часов. Дверь в камеру открылась во время моего очередного прохода как раз за шаг до стены, так что можно сказать, что меня разбудили.

Я был почти счастлив снова увидеть господина Ковалева, пусть мне и хотелось все время что-то стряхнуть и куда-то идти. Я сидел. Я подумал, что не будет так уж плохо грохнуться с табурета, чтобы хотя бы немного полежать…

Я даже не удивился, когда дознаватель задал свой вопрос:

– Фамилия?

– Каховский.

– Имя?

– Александр.

– Как провели ночь?

– Прекрасно… Давно так не высыпался, а ваши врачи – просто творят чудеса…

Его улыбка была искренней, его глаза – добрее глаз я не видал, вот-вот мне скажут, что все это было ужасным недоразумением и…

– Ваши сообщники уже дали показания, дело только за вами. – Так уговаривают ребенка все-таки рассказать, куда он дел ключи от квартиры, которые лежали у папы в кармане, – скажешь, и никто-никто не будет тебя ругать…

– Все?

– Ваш ученик Данила и Карина, рядовой гвардейского Костяного отделения. А что, был кто-то еще?

– Ну а как же – все эти ребята у входа, и потом…

– Не паясничайте, Александр, такими темпами вы просто не доживете до вынесения приговора…

Если бы Ярослав был на месте, у меня появились бы шансы на то, что ему доложат об убийстве Януша и его обстоятельствах. Тогда указ о моей казни подписал бы собственноручно Великий Князь. А так у Князя есть все шансы узнать о происходящем, только если ему повезет узнать в теле – человека. Повешенные довольно сильно разбухают… Если отрубят голову – шансов вообще никаких – без головы меня мало кто узнает. А ведь по всему получается, что лучше мне было бы перейти на службу к Янушу. Я бы так и не узнал о размере его челюстей, а заодно и о дознавателях Печерского Замка.

У табурета, на котором я сидел, было всего три ножки, когда одну вышибли, у оставшихся двух не было никакой возможности продолжать удерживать мое тело. Было больно, и я запомнил парня в доспехах, который это сделал. Если бы я не был в наручниках, я бы еще мог принять это за скупой мужской юмор… С другой стороны, я наконец-то лежал – надо постараться насладиться моментом.

– Попробуем еще раз! – Надо же, а материнская доброта вместе с отцовской строгостью никуда не выветрились из этого чудо-голоса. – Какие цели вы ставили, кто был вашим заказчиком и что вы сделали с капитаном королевской стражи?

Я отдыхал и не хотел тратить силы на никому не нужные ответы, тем более что у меня появилось дело, которое я хотел исполнить качественно и в срок.

Сегодня у моего дознавателя были более важные дела, чем двадцать раз интересоваться моей фамилией. Вероятно, его слова должны были прозвучать как приговор – он же не знал мою новую систему сна.

– В камеру.

Я дал себя поднять и повести в мою обитель. Еще пару дней, и я буду называть её домом – и это пугало больше всего. Я был расслаблен и покорен, когда открылась дверь, я боролся за звание лучшего конвоируемого Печерского Замка, но ровно до этого момента. Расслабляться может арестованный, а не те, кто его охраняют. Эта простая истина была недоступной для парня, выбившего из-под меня табурет. Когда я наклонился вперед, он решил, что мне надо помочь упасть лицом в красную ряску. Вероятно, из любопытства – каково это? Я помог ему познать эту тайну.

Бросок прошел на удивление чисто. Я бы мог отбежать метра на два, прежде чем мое выступление оценил второй конвойный. Глядя на судорожно пытающегося счистить с себя ряску обидчика, я как-то без обиды воспринял меч, уткнувшийся мне в спину. Дальше было предсказуемо, но уже не так легко. Красная ряска не помешала этому идиоту вытащить меч и начать им движение, которое должно было закончиться где-то в районе моей шеи, причем этому бойцу явно не хватало мастерства, чтобы вовремя остановить удар и ограничиться царапиной…

Мне было бы легче, если бы уход от удара не означал нанизывание на другой клинок, оставалось подставиться, и я решил, что моей левой руке уже давно нечего терять, и уходил вправо, когда услышал лучший из звуков в этой Вселенной. Звук клинка, нацеленного на тебя и сталкивающегося с другим клинком.

– Обоих в камеру!

Впервые в жизни я был счастлив видеть полковника Яковлева. Человек-доберман только что вышел на охоту, и огромная удача – не быть тем, кого он ловит. Еще одна удача была увидеть лица моих конвоиров в момент, когда Алёхин и Сява убеждали их занять мою камеру. Не удивлюсь, если их убеждение оставит неизгладимые следы на внешности стражи.

Костяное отделение продолжило ревизию камер, а я был возвращен в кабинет дознавателя, чтобы сесть на родного брата моего любимого уже двуногого табурета. Яковлев занял единственное кресло… Ковалев замер у него за спиной, кажется, не вполне понимая, что происходит, наверное, в инструкции в этом месте как раз страница выпала…

– Сынок, ты плохо выглядишь… Вольные хлеба не для тебя, если ты не вернешься на службу – зачахнешь… – Яковлев смотрел на меня, и ему было хорошо. Обычно после этого кому-то становилось тоскливо.

– У вас нехватка гвардейцев? – Как-то мне с трудом верилось, что Яковлев возьмет меня на службу. Ну, разве что кончатся все мужчины, включая тех, кому до шести и после шестидесяти.

– Иногда, когда они начинают помогать частным детективам…

– Трудно представить, что будет, если этот частный детектив вернется в гвардию.

– Если рядовым – лучше даже не пробовать. Если сержантом – боюсь, для этого он слишком стар. Если лейтенантом… Ты уже был лейтенантом. Может быть, майором? По крайней мере тогда тебя будут допрашивать в комендатуре, а не здесь.

– Может, проще мне уйти из детективов в…

– Алекс, не пугай меня, если ты вдруг подашься в кондитеры, я перестану есть сладкое. Вообще. Кстати, что ты тут делаешь? Мы спокойно шли мимо, а тут… – Взгляд Яковлева упал на бумаги дознавателя… – О! А тут Александр! Доводит стражников до преступления. Ты во всем признался, Александр??

– Не успел… список моих преступлений настолько велик, что просто не успел…

Дознаватель ожил. Услышал знакомые слова и решил, что недоразумение ограничится сменой караула.

– Александр еще не готов к сотрудничеству…

– Ну да. С этим у него всегда были проблемы… Уважаемый, ты же грамоте обучен? Прочти, что тут у меня?