Ринат Мусин - Повелитель Мории

Улыбнулся великан Йолмер, неуверенно скривился в усмешке тощий Тридд, засмеялся русоволосый Твиррел. Никогда еще они не чувствовали себя такими сильными, такими уверенными в себе и в завтрашнем дне, такими — счастливыми… Стоит спуститься в забой — и добыть столько, сколько тебе надо. Не обманом и убийством — а кайлом и лопатой. Это так просто…

Они еще не знали, что в Комер Кошлак они найдут всего лишь четыре мифриловые «слезки» — подозрительно точные копии той, самой первой. И никакие усилия не дадут им больше — зато добытого серебра хватит, чтобы привезти с ближайшего торга (в сотне миль от входа в шахту) провиант и одежду, обзавестись скотом и прекрасными лошадьми, выложить жилые пещеры кхандскими коврами, каждый месяц покупать будущим женам обновки и настоящие гномьи украшения, не отказывать себе ни в чем… А пока их веселье прервал грубый голос:

— Как жизнь, старатели?

Йолмер одним движением выхватил из-за спины лук. В руках Скрипка появилась кирка. Твиррел выхватил меч, а Тридд стал похож на ожившего мертвеца — два длинных кривых ножа тускло блеснули полированными лезвиями.

— Спокойно парни, — с глухим смехом продолжил пришелец. Он прошел в пещеру, за ним толпились другие — около двух десятков. — Мы работать пришли. Надоело под петлей ходить. Показывайте, где тут мифрил добывают? Шесть золотых за паршивый кусочек — это здорово…

— Проходи, Плешивый, — спокойно отозвался Йолмер, продолжая натягивать тетиву своего грозного витого оружия.

На великана смотрели со страхом — многие из пришельцев хорошо владели тяжелым мечом, но только единицы, сильные мужчины и опытные воины могли совладать с настоящим боевым луком. Все знали, что Йолмер-лучник стрелой может пробить любой доспех, любой щит, любого человека — навылет, с расстояния в сто пятьдесят шагов. А сейчас их разделяло всего десять… Пришедшие и не думали обнажать оружие, но Йолмер не спешил ослаблять тетиву.

— Знаешь, сколько киркой придется помахать? — проскрипел Харвлан. — Прежде чем за каждую ходку шесть монет получать?

— Не боись, — отозвался тот, кого назвали Плешивым. — Саблей махать умею. И киркой научусь…

Балин прокопался в хитросплетениях шестерен молотильной машины целый день. Устало откинувшись от провала с развороченными железными внутренностями, достал из-за пазухи флягу и отхлебнул.

«Надо же, как мудрено мастерили, — устало думал Балин. — Ничего не понимаю. Зачем здесь плоский круг между жерновами? С виду так совсем не к месту».

Он решительно поднялся и сказал, ни к кому не обращаясь, словно оправдываясь перед самим собой:

— Все равно один камень менять. И два зубца наведущей сломаны. И масла нет. Завтра же пришлю Фрара, — закончил гном решительно, встал с земли и направился к Антору.

Тот встретил гнома с улыбкой:

— Борп в бешенстве. Уже семнадцать человек с оружием и инструментом ушли к шахте, к Йолмеру на подмогу. Все будто с ума посходили, только и слышно — мифрил, мифриловые самородки, «слезки»! Это и в самом деле мифрил?

— Да, — угрюмо и коротко ответил Балин. Если бы Антор знал, сколько раз гном скрежетал зубами, пока прятал «слёзки» в разных уголках шахты! И дело совсем не в цене. Ведь мифрил настолько редок, что пять кусочков, тщательно скрытых в подземельях Комер Кошлака, являли собой ровно четверть запаса из семейной сокровищницы Балина. Ему легче было отдать четверть собственной крови, чем расстаться с божественным металлом, который так долго в труде и лишениях копили его прадеды, деды, отец и сам Балин.

— Я ухожу, — все так же угрюмо продолжал гном. Он пребывал в состоянии тихого бешенства еще и оттого, что не смог починить молотилку. И ведь ему сейчас придется признаться в своей некомпетентности человеку, пусть и князю, пусть и из нуменорцев. А Балин терпеть не мог оправдываться и презирал это качество в других.

— Молотилку не починил, но пришлю того, кто починит. А я и так уже задержался, пора домой.

— Хорошо, — согласился Антор. Он и не думал подтрунивать над гномом. Наоборот, чувствовал некоторое облегчение оттого, что сложный механизм не поддался умению подгорного жителя. Ведь и сам Антор потратил на сию древнюю хитроумную придумку много вечеров, но даже не смог разобраться в причине поломки, хотя считал себя сведущим в механике. — Только ночь скоро. Я бы не советовал возвращаться в темноте. Мало ли что.

— Ничего, я к темноте привычный, — отвечал Балин.

— Ну воля ваша, государь. Может, провожатых дать?

— Не надо, господин мой Антор. — Гном успел отойти шагов на тридцать от ворот, и поэтому Ангору пришлось прокричать ему вслед:

— Приходите еще, Балин, государь Мории! Вы приносите удачу!

Гном, не оборачиваясь, кивнул — и еще быстрее зашагал по дороге.

Отойдя от цитадели на несколько миль, Балин остановился у маленького ручейка — напиться и передохнуть. Будто нехотя, вытащил из-за пазухи маленький кошелек. Не торопясь и помогая себе зубами, распустил тесемки. Мифриловая слезка скользнула в горловину. Не удержавшись, гном высыпал содержимое кошеля на ладонь. Шесть бело-серебристых капелек загорелось в лучах заходящего солнца. Балин пересыпал маленькие самородки из ладони в ладонь. Руки его дрожали. Поначалу он хотел спрятать в пещерах Комер Кошлака все десять — но просто не смог, не сумел, пожадничал, пять оставил при себе…

«Ничего, — думал он. — Найдут. Одну уже нашли, четыре осталось. Главное — пусть делом занимаются. А коль не найдут — так сам приду».

Сзади хрустнула галька. Балин упал вперед, спасаясь от просвистевшей над ним стрелы. Руки его быстро и проворно ссыпали мифрил обратно в кошелек, пальцы прямым узлом соединили завязки. Все это время гном бежал, петляя, как заяц, не стесняясь кувыркаться на открытых пространствах.

Оторвавшись от преследования, он спрятался в камнях. Орки потеряли его и теперь в полный голос переговаривались, собираясь на площадке возле ручья. Они стояли, по-собачьи принюхиваясь, пытаясь отыскать запах ушедшего по камням гнома. Они знали, что он один, иначе не решились бы напасть.

Балин же, прислонившись спиной к валуну, вдруг почувствовал, как его бросило в жар. Как смеют грязные отродья шастать здесь, в лиге от входа в древнейшее царство гномов? Неужели он, Балин, государь Мории, боится этих гнусных тварей? Нет, не он, а орки должны получить кровавый урок, запомнить навсегда, что около Казад Дума для них больше нет безопасных мест.

Орки загомонили, когда увидели, что в фарлонге от них поднялась коренастая фигура и не спеша, размеренно-упрямо зашагала к ним. Конечно, они не испугались. Гном один, а их девять. Но что-то необычное чувствовалось в движениях подгорного жителя, странно поблескивали глаза в прорези забрала, дыхание с глухим, отрывистым звуком вырывалось из груди.