Николай Воронков - Эрийская маска

— И ты предпочтёшь радовать другую девушку, бросив родную сестру прозябать одну в общежитии?!

Ангелина снова всхлипнула, и Сэдрик сдался.

— Ну ладно, ладно! Возьмём мы билеты и пригласим тебя с подругой!

— Вот и правильно — слёзы Ангелы мгновенно высохли — А то я уже заказала новое бальное платье.

После этого последовали по-военному чёткие указания — какой экипаж приготовить, куда и во сколько приехать. И без опозданий! Последовала ревизия нашего гардероба и новые указания — какого фасона и цвета должны быть наши новые камзолы — не можем же мы идти на такой большой праздник в немодных расцветках! Мы с Сэдриком сначала веселились, слушая Ангелу. Но когда она стала записывать на бумажке, какого размера и фасона должны быть у нас бляшки на башмаках, мы пригорюнились — ну кто выдумал эти дурацкие праздники и вредных сестёр?!

Ещё одной неожиданной проблемой стала необходимость приготовить какой-нибудь концертный номер. Будут, конечно, и профессиональные артисты, и старшекурсники приготовят магические номера. Но вечер будет длинный, и для поднятия настроения «настоятельно рекомендуется» приготовить номера от каждого столика, чтобы заполнять паузы. Поскольку нам достались места за одним столиком, то надеяться мы могли только на самих себя. Вот и думай, как извернуться. Петь мы не умеем, танцами никого не удивишь. Сэдрик теперь знает много стихов, но только на любовные темы. Я могу изобразить танец с мечами, но вряд ли они будут уместны. Мы снова пригорюнились. Улёгшись на кровать и глядя в потолок, стал вспоминать всё, что читал о развлечениях и фокусах. Что-нибудь с монетами или картами? Банально, пошло и неуместно. Пылинки надо мной танцевали в луче солнца, и вдруг у меня что-то шевельнулось. Что-то такое я читал в какой-то книжке, осталось только вспомнить! Через час я бежал к ювелиру, обдумывая детали. Несколько дней ушло на тренировки, но к ненавистному дню праздника я считал себя готовым.

В назначенное время мы с Сэдриком, как два болванчика, туго затянутые в парадные сюртуки, стояли навытяжку, ожидая торжественный выход нашей хозяйки Ангелы и её неведомой подружки. К чести Ангелы, она задержалась с выходом всего на десять минут. Наконец, появились и наши дамы. Тоже затянутые до невозможности в корсеты, в платьях с пышными юбками. Официальное представление прошло очень торжественно, по всем правилам — всё-таки Ангелу не зря учили в школе. «Позвольте представить, мой брат баронет Сэдрик Легос, мой кузен баронет Нико Галси, моя подруга графиня Инна Лаковски». И всё это с реверансами, поклонами, шарканьем ножками. Наступило мгновение тишины, и графиня с улыбкой сказала:

— Давайте без церемоний! Зовите меня Инна. А то, если будем обращаться по титулам, то вечер покажется очень длинным и тяжёлым.

Мы с Сэдриком с готовность разулыбались. «Графиня» была очень красивой девчонкой всего на пару лет старше меня, где-то 18–19. Фигуристая и вся чёрная. В смысле цвета. Смуглая кожа, чёрные пышные волосы, чёрные бархатистые глаза. И взгляд какой-то особый, в нём просто хотелось утонуть. А у меня сразу возникла ассоциация с чёрной пантерой. Движения такие же мягкие и плавные, но сила чувствуется огромная. Стали усаживаться в коляску. Сэдрик сунулся было помогать Инне, но Ангела посмотрела на него ТАКИМ страшным взглядом, что он сразу нашёл пылинку у себя на коленке и принялся её стряхивать. Пришлось мне протягивать руку Инне. Особой процедурой, о которой я даже и не догадывался, стало правильное раскладывание юбок, чтобы они не помялись раньше времени. Самое удивительное, но на вечер мы приехали вовремя. Остальное было мелочью — проводить девушек до дамской комнаты припудрить носики, найти наш столик, встретить девушек, проводить до столика, помочь правильно усесться. Не знаю как Сэдрик, но к тому времени, как слово взял ректор, мне уже ничего не хотелось. Вернее хотелось — пусть это всё скорее кончится.

С первыми словами речи у меня опять отключился слух, и я просто таращился по сторонам. А посмотреть было на что. Разместили нас весьма разумно. В центре зала и ближе к сцене стояли длинные столы, за которыми разместились гости. По периметру — столы поменьше, для студентов. И рассаживали нас, похоже, по курсам и факультетам. Во всяком случае, за соседними столиками сидели знакомые студенты.

И ещё — буйство красок. Все в новых платьях всевозможных фасонов и расцветок. Множество драгоценностей, которые сверкали при малейшем движении. Лица в основном радостные. Может быть, всего с десяток несчастных, как и я, сидели с грустными лицами.

Потом начались тосты, и пришлось ухаживать за девушками. Инна воспринимала все ухаживания спокойно и естественно, а вот Ангела вела себя как маленький ребёнок, первый раз оказавшись во взрослой компании. Вроде всё делает правильно, но у неё буквально на лице было написано, что ей очень хочется вскочить и закружиться в танце от того, что она такая взрослая, и она на таком великолепном балу. Одна надежда, что мужчин вокруг много и без кавалеров она не останется.

Девчонки в очередной раз отправились пудрить носики, и Сэдрик склонился ко мне.

— Нико, ты везунчик! Ты обратил внимание, как Инна на тебя смотрит? Она же от тебя глаз не отводит и смотрит так откровенно… Если ты не сделаешь какую-нибудь глупость, то вечер у тебя пройдёт не зря. Я, так и быть, отвезу Ангелу в школу, ну а ты не теряйся. Сначала прогулка под ручку при луне, ну а затем… — он многозначительно кашлянул.

«А потом они уединились», продолжил я за Сэдрика его любимую фразу. Я и сам заметил, что стоит мне повернуться, как я всё время натыкаюсь на взгляд Инны. И смотрит она совсем не так, как обычно смотрят девчонки. Смотрит прямо, открыто. Вроде бы чего-то требует, ждёт и одновременно обещает. Не гипноз, это точно. Но на душе становится как-то волнительно. Пару раз мы уже танцевали, и я до сих пор ощущаю её талию под рукой, эти близкие глаза, легкое дыхание… По телу пробежала дрожь. Может и в самом деле у меня будет сегодня первое свидание. Будем гулять, потом обниматься и может даже целоваться. По телу снова пробежала дрожь, и я торопливо выпил вина, чтобы избавиться от слишком приятых видений.

Мы ещё пару раз станцевали, и я даже рискнул прижать Инну к себе немного сильнее, чем требовалось для танца. Меня пронзило ощущение упругой девичьей груди, коснувшейся меня. Но Инна нисколечко не рассердилась, а вроде даже поощрительно улыбнулась. Все мысли сразу куда-то улетучились, осталась только одна — какой благовидный предлог придумать, чтобы увести её с вечера…

Но всё испортил Сэдрик. После очередного бокала ему вздумалось рассказать относительно приличный анекдот про неловкого любовника, который в горячке сорвал с грядки вместо роз пучок морковки и преподнёс его своей подруге. И что за этим последовало. Анекдот глупый, но рассмеялись все, даже я. Рассмеялась и Инна, обнажив зубки. Меня как холодной водой облили — Ларга. Сразу стало понятно, почему она весь вечер улыбалась, стараясь не показывать зубки. Да что же это творится?! Да сколько можно?! Ну неужели вокруг меня не осталось ни одной нормальной девчонки?! Почему ларги вокруг меня вьются? Если уж я так им нужен, то могли давным — давно меня захватить, возможностей было море. Так нет же, стараются понравиться, втереться в доверие. НУ НЕ МОГУ Я СЕЙЧАС ДОВЕРЯТЬ НИ ОДНОЙ ЛАРГЕ, НЕ МОГУ!