Евгения Гордеева - Закон притяжения

— Встретимся ещё, — буркнул мужик, пряча нож за пояс.

— Встретимся, будешь отзываться на имя Кариес! — заявила в тон ему.

Будет он ещё меня запугивать! Недомерок в чепчике! И что у них тут за мода такая, что даже взрослые мужики носят такие идиотские шапочки? Любопытно, а знать тоже такие носит? Украшенные сапфирами и бриллиантами… и атласным бантиком под подбородком. Я же оборжусь при встрече…

— Мне кто-нибудь объяснит, что это было?

Ух, сколько обиды в голосе хранителя! Без него справилась, от помощи отказалась…

— Поинтересуйся… — заявила флегматично, — у кого-нибудь…

— Петра!

— Меня грабили.

— Тебя или ты? — уточнил Гораций, рассматривая брошенный арбалет. — Какая рухлядь.

— Сначала меня, в конечном счёте, я… Надо уничтожить этот антиквариат, что бы они больше людей им не пугали.

— Лучше возьми с собой. В городе продашь.

— А тащить опять мне? Ну, уж нет!

— Я бы тебе помог, но сама понимаешь…

— Выброшу где-нибудь, — пробубнила недовольно, поднимая разбойничий инвентарь. — Всё самой, всё самой…

Холодное зимнее солнце, изредка выглядывающее из-за туч, позволяло мне проверять направление движения, хотя ноги сами вели меня к Вольфу. По крайней мере, я так думала. Узы крови никогда ещё меня не подводили, и я надеялась… нет, я была уверена, что уже сегодня найду мужа или, хотя бы выйду на его след.

Третий день я шла по странному, неприветливому миру, который был так похож на наш внешне, и который совершенно не соответствовал ему внутренне. Я никогда не задумывалась, как ощущаю тот мир, в котором живу. Но ощущения носили позитивный характер. А здесь я чувствовала сплошные отрицательные эмоции. В милой девушке Мартине преобладал страх и покорность судьбе. В грабителях была только злоба. Возможно, я просто мало ещё общалась с местным населением, но что-то мне подсказывало, что и другие люди не будут сильно отличаться от, уже встреченных мной. Такие выводы нагоняли на меня тоску и уныние. Я сама не заметила, когда в мою душу вползло и обосновалось отчаяние, обычно мне не свойственное.

— Иду третий день… Куда иду? — бормотала я себе под нос недовольно. — Конца и края не видно этому лесу, и дорога эта ведёт в никуда…

Так бывает, когда выполняешь какую-нибудь монотонную работу, то в какой-то момент начинает казаться, что этим занятием ты будешь заниматься до конца жизни, что круг замкнулся, и никакая сила не вырвет тебя цепких лап зацикленного состояния. Вот и мне показалось, что я буду топать по лесу до конца периода полураспада урана, но так и не дойду до этого гафниевого городишки Пьянчо. В довершении всего я не получила ответа на свой Зов, который послала Вольфу автоматически, считая, что направление-то я выбрала правильно. Сначала я в это не поверила, и даже засомневалась, а посылала ли я Зов? Может, только собиралась?… Но, когда вторая попытка дозваться мужа окончилась с тем же результатом, я запаниковала. Третий, и четвёртый, и пятый раз не принесли мне облегчения. Сердце замерло в груди на бесконечно долгие мгновения, а потом ударило в рёбра с такой силой, что я охнула и повалилась на землю.

Я уже проходила это, всего полтора месяца назад. Я не хотела повторения, но меня о желаниях никто не спрашивал… Чувство утраты, безвозвратной потери нахлынуло на меня с неумолимостью океанской волны, топя сознание в пучине. Это была не истерика, это был вселенский ужас, который скрючил моё тело, заставляя его корчиться от нервных судорог, с которыми не мог справиться мой разум. Дыхание сбилось, как от быстрого бега и вырывалось из груди со стоном. Слёзы заливали глаза. Мне хотелось умереть прямо здесь, на этой опавшей листве в чужом страшном лесу.

Холод, вспоровший тело, привел меня в чувство. Я подняла заплаканное лицо, встретившись с суровым взглядом Горация, делавшего вид, что сидит на пеньке.

— Прорыдалась? — спросил он с издёвкой.

Лицо призрака выражало такое презрение, что мне стало до жути обидно за себя.

— Ты чёрствый, бездушный человек, — всхлипнула недовольно. — Зачем опять в меня полез?

— Ты больше ни на что не реагировала! — не меняя ни тона, ни выражения лица, сообщил мне хранитель. — И не лез я в тебя, больно надо! Так, по периферии прошёлся.

— Спасибо, — буркнула обиженно, хотя правильнее надо бы было рассыпаться перед ним в благодарностях. Но женская натура соткана из противоречий. Моя — не исключение.

— Спасибом не отделаешься… — нагло заявил призрак. — Рассказывай, что с тобой произошло?

— Я не знаю, как это объяснить. Мне показалось, что я умерла, — я посмотрела на него с такой надеждой. Мне хотелось, что бы хранитель сказал мне что-то такое, что сразу бы развеяло все мои сомнения, вселило в душу оптимизм.

— О! Моя королева, — простёр он ко мне руки, — я опечален, что ты потеряла веру. Я скорблю вместе с тобой о прекрасном человеке, который волею злого рока, покинул родной мир и оказался в столь ужасном, столь неприятном месте, — теперь призрак заломил руки в страстном порыве. — Я готов отдать за тебя свою призрачную душу, но я ведь лишь твое отражение в этом мире. Твоими эмоциями я живу, твоей силой поддерживаю своё существование. Ведь я оторван от своего, предназначенного мне места, и лишь малая его толика…

— Погоди, — прервала я его пафосный монолог, — ты, о чём сейчас говорил?

— Успокоилась? — как ни в чём не бывало, осведомился наглый призрак. — Высморкайся, и пошли дальше!

— Куда, дальше?! — огрызнулась на это бесчувственное существо. — Я его не чувствую!

— Так это он, что ли умер? — спросил хранитель осторожно.

— Гораций!!! — меня снова начало колотить, но теперь от злости. — Убирайся, помощник хлоров! Обойдусь как-нибудь без твоего ДРУЖЕСКОГО участия! Поддержал, называется, утешил! Царской водки тебе на завтрак! Спасибо!

Мне ужасно захотелось вынуть его булыжник из рюкзака и запулить в первый, попавшийся на пути овраг, или пруд. Пусть рыб охраняет, а меня не надо!

Что бы как-то сбросить клокотавшую во мне ярость, я принялась курочить арбалет, который до сих пор зачем-то тащила с собой. Старое дерево треснуло и разломилось на несколько частей. А посреди щепок я увидела монеты, выпавшие из тайника.

— Вот так Пьетро, — усмехнулась невесело, подкидывая на ладони деньги, — от напарника прятал или от жены? Судя по тому, что Якобо не прихватил с собой арбалет… всё-таки от напарника. А ведь Цинга выглядел гораздо глупее, чем Кариес! Вот и доверяй первому впечатлению после этого!

Монеток оказалось десять штук. Четыре серебряные и шесть медяков. Не знаю, насколько я теперь богата, но купить хлеба точно смогу.