Раймонд Фейст - Король-лис

Его навестил герцогский лекарь, дал выпить какого-то мерзкого на вкус снадобья, но желудок Кога минуту спустя изверг его из себя. Покачав головой, доктор велел лежать и просто ждать, когда все пройдет. Он сообщил герцогу, что Ког проведет в постели по меньшей мере еще три дня. Тогда Каспар прислал записку, желая Когу выздоровления и предлагая присоединиться к группе охотников, если молодой человек поправится раньше их возвращения.

После отъезда герцога Ког пролежал в лихорадке еще полдня. Он проснулся, мучимый жаждой, и теперь вода удержалась в желудке. Ночь он провел в постели, а утром объявил Амафи, что, хотя и чувствует себя лучше, пока не поедет догонять герцога. Он решил использовать это время для того, чтобы исследовать пещеры под цитаделью.

Одевшись в черное и прихватив фонарь, на следующую ночь он пробрался в нижний этаж цитадели, быстро миновал служебные коридоры и направился к кладовке. Поскольку герцог и большая часть придворных отбыли на охоту, в кухне не для кого было трудиться, и Ког легко избежал встречи с немногими поварятами, работавшими в этот поздний час. Он нашел те старые пещеры, о которых говорил ему Рудольф, и занялся их изучением. Мальчик был прав — некоторые из них тянулись на несколько миль. В первую ночь Когу пришлось нелегко — расстройство желудка и лихорадка миновали, но он был очень слаб.

Во вторую ночь он обнаружил длинный туннель, по виду которого становилось понятно, что люди сюда давно не заходили; через него Ког вышел в огромную галерею, откуда на восток отходили три коридора. Из одного тянуло едва заметным сквозняком, и Ког решил заглянуть сначала туда.

Ему потребовалось три ночи, чтобы наконец найти тот выход, у которого он сейчас стоял. Он поставил фонарь и стал рассматривать расселину, которая на картах из герцогской библиотеки была обозначена как самое большое препятствие на крутом склоне. Высоко над головой, между двумя сторонами глубокого ущелья, виднелось светлеющее небо. Прямо впереди, на другой стороне, Ког неожиданно увидел тропу, идущую с дальнего склона. Подойдя к краю площадки и глянув вниз, он увидел и другую, вымощенную камнем тропу, спускавшуюся от пещеры. Проследив глазами, куда она идет, он увидел то, о чем даже мечтать не мог: способ перебраться через ущелье, которое столько веков охраняло цитадель с тыла. Эти тропы были делом рук человеческих — кто-то из древних вождей или первых герцогов Оласко прорубил в каменистом склоне узкие проходы. Они были едва шире козьих троп, но двое, а то и трое солдат могли идти в ряд — спуститься с одной стороны и подняться на другую. Тропы не были отмечены ни на одной из карт в библиотеке Каспара. Ког решил, что кто-то из прошлых правителей хотел обеспечить надежный путь из Опардума, о котором бы знали немногие. Или вообще никто, кроме самого правителя.

Ког со всей осторожностью спустился к подножию утеса. Спуск был нетрудным, хотя местами очень крутым, тропа оказалась широка и свободна от мусора. Внизу он обнаружил пару каменных подпорок. Такая же тропа поднималась на противоположной стороне узкой каменистой расселины. Наверное, когда-то в прошлом по дну бежала горная речка, но потом воду отвели или она пересохла. Он перебрался через камни на другой берег и посмотрел вверх. Взобраться на противоположный склон было бы тяжело, но сделать такое ему вполне по силам. Ког понял, что беспокоиться не о чем: в следующий раз, когда он придет сюда с противоположной стороны, то приведет с собой инженеров, и за несколько часов они построят мост через расселину.

Ког повернул назад. Когда он вернется в комнату, еще не рассветет, и Амафи не будет пускать слуг к своему «спящему» хозяину — ведь тому надо поправиться после лихорадки. Завтра Ког встанет совсем здоровым и поедет охотиться к Каспару; никто не узнает, что он обнаружил уязвимое место в цитадели. Он подумал — не рассказать ли Амафи, но потом решил этого не делать — чего не знаешь, того не выдашь. Кроме того, сейчас, у него на службе, бывший наемный убийца был ему верен, но Ког не надеялся, что так будет всегда. Вспоминая историю, рассказанную Накором, — о скорпионе, которого перевозила через реку лягушка, а он ужалил ее и тем самым обрек на смерть и себя: такова уж была его сущность, Ког решил, что Каспар — не единственный скорпион, с которым приходится как-то уживаться.

После того как в землях Ородона Ког убил Ворона, он мечтал о том, как уничтожит Каспара. Он представлял, как настигнет его где-нибудь в одиночестве и убьет мечом, собственной рукой, в последнюю минуту сказав герцогу, кто таков сам Ког. Или под покровом ночи проберется незамеченным в покои Каспара по залам и служебным коридорам. Теперь, кажется, у него появилась новая возможность. Он ликовал, возвращаясь по пещерам в цитадель.

Ког был потрясен, увидев, как слуги вносят медведя. В Ролдеме тушу отдали мастеру, который и сделал из трофея чучело; его привезли накануне возвращения Каспара с последней охоты. Медведь стоял на задних лапах, ощерив пасть. Придворные и богатые горожане, приглашенные во дворец, разглядывали зверя.

— Дамы и господа, — торжественно произнес герцог, — в предыдущий раз, когда этот медведь стоял в такой позе, мне довелось созерцать его, лежа у его ног, потому что он собрался растерзать меня. Я не был бы среди вас сегодня, если бы меня не спас своими быстрыми и отважными действиями наш самый молодой придворный. Друзья, я представляю вам Когвина Ястринса, моего спасителя в самом широком смысле этого слова.

Он пригласил Кога подняться. Раздались вежливые аплодисменты. Ког, чувствуя себя неловко, поскорее сел, а Каспар продолжал:

— Медведь будет стоять вместе с другой добычей в Зале трофеев, а рядом будет помещена табличка с описанием славных деяний сквайра Ястринса. Теперь же прошу вас продолжать праздник.

Комната вновь наполнилась негромким гулом разговоров. Офицер, сидевший рядом с Когом, лейтенант Адрас, сказал:

— Повезло вам, сквайр. Никто не поднимается так быстро, как человек, которому сопутствует удача.

Ког кивнул. Наталья бросила на него взгляд. Притворяясь, что слушает рассказ одного из советников герцога, она послала сквайру мимолетную улыбку и вновь повернулась к придворному.

— Осторожнее, сквайр, — произнес лейтенант. — Миледи известна тем, что… скажем, она редко берет пленных, — со смешком закончил он.

— Неужели? — повернулся к нему Ког.

— Вы же понимаете, я не по личному опыту говорю, сквайр. Я всего лишь лейтенант кавалерии, даже не гвардеец. Иногда некоторым из нас позволено обедать при дворе, но, думаю, следующий раз для меня наступит через год, не раньше. — Он указал в дальний конец стола, где сидел капитан Хавревулен. — Наш высокочтимый капитан Квинт — единственный военный в герцогстве, который может надеяться на столь высокую награду. Остальные могут лишь бросать восторженные взгляды. — Он внимательно посмотрел на Кога. — Вы, сквайр, человек благородного происхождения, завоевали титул лучшего фехтовальщика и, судя по размерам медведя, хороший охотник. Поскольку наш лорд и повелитель не склонен к пустым похвалам, он — ваш должник. Итак, у вас есть шанс, может быть призрачный, понравиться миледи.