Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ)

— Ну так что там про эту… Одивию, кажется?

— Ну, говорят она из древнего валаклавского рода Ваксай, иммигрировавшего после известных событий в Тооредан. — Начал излагать оу Наугхо, наиболее приличную, из слышанных им версий. — Будто бы там, эта семья, состоявшая в родстве со старыми Императорами и царями, из гордости отказалась принести клятву верности королю, древность рода которого, не могла сравниться с древностью их фамилии, и потому была вынуждена заняться торговлей, превратившись в обычных купцов… Своеобразное конечно проявление гордыни, но я их, отчасти, понимаю. — В этом есть особый шик — предпочесть опуститься в грязь, лишь бы не быть вторыми, после тех, кого считаешь недостойными быть и третьими.

Но, в общем, и став купцами, эти Ваксай весьма преуспели, и смогли обрести немало влияния даже при дворе. Что подтверждает тот факт, что Одивию Ваксай, сопровождали два, наиболее известных в Тооредане героя. — Некие оу Ренки Дарээка, и оу Готор Готор, наделавшие немало шума в свой прошлый приезд в нашу столицу, и по слухам даже входящие в близкий круг тооредаанского короля. Даже царственным особам лестно, общаться с подлинными героями. Эти двое, чисто из лихости и с целью развлечься, помогли студентам украсть знаменитый котел Знаний из Университетского хранилища Мооскаа, чем изрядно повеселили мооскаачей. А потом отыскали древний клад Оилиоои, что произвело еще более сильное впечатление на жителей столицы, и даже привлекло внимание нашего монарха к их персонам.

В общем, говорят — эта девица Ваксай весьма древнего и благородного рода, прекрасно образованна, не лишена множества талантов и достоинств, и конечно же — прекрасна и обаятельна. Наш монарх, благородный Ваасю седьмой не смог устоять перед ее чарами, и предложил ей стать свой супругой. — Очень красивая и благородная история, достойная баллад древности.

Дальнейших событий я уже не застал, ибо отправился на службу в Даар. Однако слышал, что сатрап, даже несколько пренебрегая заботами о государстве, отправился вслед за своей невестой в путешествие за море, на поиски очередных кладов. И смог отыскать там, некоторые древние регалии своих предков, что вызвало бурный восторги, обожающего его народа. Однако, потом, его благородная невеста, отправившаяся с важной миссией куда‑то в верховья Аэрооэо, пропала при таинственных и загадочных обстоятельствах. Вот, собственно говоря, все, что мне известно.

— Да–а–а… — Протянул оу Каб. — Каких только удивительных и возвышенных вещей не случается в мире! Однако, боюсь мне придется спустить вас, господа, на низменную землю. Десятник оу Наугхо. Вы уже составили смету своих расходов? Мы, с лейтенантом, как раз говорили о том, что все можно оплатить за счет городской казны, коли уж нам пришел столь грозный циркуляр.

— Пока еще нет. — Чуть виновато ответил Игиир. — Мои люди, в первую очередь заняты выполнением задания. А уж заботы о личных нуждах, идут во вторую. Так что не все покупки еще сделаны.

— Да–с... Ну что ж. Может это и к лучшему. Раз теперь вы так щедро финансируетесь, то пожалуй, можно не слишком стесняться проставляя цены за купленный товар. К тому же, вам теперь понадобятся почтовые голуби. Увы, тех, что закреплены за гарнизоном, сразил какой‑то мор. Так что, предлагаю вам купить их самостоятельно… Мы подскажем вам где найти подходящего человека, содержащего голубятню. Очень благонадежный подданный, да и птицы у него прекрасные. Правда очень дорогие. Но поверьте, они того стоят.

А лихо мы то дело с купчиной сварганили. Я, правда, чуть было дурака не свалял… Ну, когда мне десятник велел купчину водичкой попоить. Стоял так, глаза вылупив, и понять не мог, с чего это он вдруг таким добряком заделался. Уж обычно‑то, наш Игиир добычу из когтей не выпустит, а тут... А потом гляжу, как он мне подмигивает, ну и сообразил, что вовсе даже не водичку искать‑то надобно, а чем за задницу купчишку прихватить можно. Ну и нашел, благо, не больно‑то и спрятано было. В общем, когда мы расставались, я чувствовал, что командир мной доволен, хе–хе, даже похвалил.

Ну а я тоже приемного доволен был. Не, не только тем, что меня похвалили. Сама работенка понравилась. Этак вот, лихо, да с подвывертом, раз, и уцепили злыдня. Все из него вытрясли, да еще и при добыче остались. Мушкеты‑то армейские… — в наших краях это ценность не малая. Эх… — вот бы здорово было и мне в Бюро, на службу пристроиться… Как бы у командира, под хорошее настроение, выспросить, как это устроить можно. Тока сначала, отличиться надо, так и у командира настроение хорошее будет, и у меня репутация что надо! А потому, руки в ноги, и вперед, выполнять приказ.

С верблюдом разобрался быстро. Я в них хорошо разбираюсь, да и кто в Дааре, в верблюдах, лошадях или овцах не разбирается? Так что меня даже и надуть не пытались, потому как разводки всякие, это для городских, а у меня на морде написано, что я из предгорий. Поторговаться, правда, пришлось. Так что с полчасика мы друг на дружку поорали, верблюдов несчастных наших, с верху донизу общупали, обругали их как последнюю падаль, и порасхваливали как невесту–перестарка. И только потом по рукам ударили, весьма друг дружкой довольные. А куда деваться — так из веку заведено!

Потом бегом на постоялый двор, а оттуда, даже не пожрамши, хотя время уж к обеду было, в караван–сарай дядюшки Мстоя. Солидное такое заведение, караван–сарай этот. Чем‑то даже нашу казарму напоминает, и размерами там, и всяческими строениями да коновязями… Тут‑то я торопыга неумный, и сдурил как распоследний деревенский олух, начал просто шляться вокруг домов да сараев, да глядеть во все глаза, не мелькнет ли кто подозрительный. Ну меня быстро и прихватили, за одно место. Ну, не то чтобы прихватили, хрен они бы меня прихватили, я бы им... Впрочем, коли тебя заметили, и приставили мужиков–сторожей за тобой ходить–глядеть, как бы ты чего не спер, это видать и значит, в моей новой работе — «прихватили». Ну а когда терпение местных в конец иссякло, ко мне мужичина такой солидный, в приказчицком кафтане подошел, и спросил, чего мол, тебе служивый надо, и не пойтить бы тебе отселя, куда подале, потому как не нравишься ты нам тут, такой красивый.

Ну да я тоже не дурак — догадался ляпнуть, что мол сослуживца ищу, должон он был к вам сегодня зайти. А у меня дело до него — начальство требует.

— Ну был тут один такой, по поводу постоя расспрашивал. — Понятливо кивнул мужичина, и глаза у него вроде как подобрели. — Разминулся ты милок. Иди, где в другом месте о нем поспрашай.

В общем, выпроводили меня. Вежливо так, но настойчиво. Оно в общем‑то понятно, — мужики свое дело делают, добро приезжих гостей оберегают, но обидно, знаете ли, я ить тоже при деле, и оно у меня поважнее ихнего будет. Да и служу не дядюшке Мстою какому‑то там, а самому государю нашему... Ну да ни на того напали. Оббежал я караван–сарай, да около другого выхода, невдалеке пристроился, и стал всех ходящих–выходящих разглядывать. Кто как одет, как выглядит. Потом к другому входу перешел, и уже там всех разглядывал. Но правда быстро сообразил, что это вроде как тока для прислуги ход, гостей там почти и не бывает, так что пришлось опять возвращаться к первым воротам. На всякий случай — отошел подальше, купил у лоточника пирожков с потрохами, и вроде как пристроился под деревцем пополудничать, и тут... Я даже пирожок недоеденный выронил. След! Тот самый! Вел от караван–сарая, вдоль улицы. Свежий совсем, иначе бы затоптали давно, не иначе, пока я вокруг забора тут бегал, чужак его и оставил. Эх, думаю, и впрямь видать, дедушка–медведь благоволит тебе Рааст медвежонок! Удача так и сыплет валом... И это хорошо! Чтобы там не бубнил зануда Хееку.